Элли Блейк - Моя единственная надежда
– Какая удача, что ты хорошо меня знаешь.
– М-м-м.
Надя снова взглянула на экран, и весь ее юмор улетучился. Она выключила ноутбук и захлопнула крышку. Потом провела руками по лицу и уставилась в окно.
– Если у него есть право голоса при найме, а судя по всему, это именно так, мне придется вытащить наружу всю мою подноготную. – Она тяжело сглотнула. – Пока я у них работала, они понятия не имели, кто моя мать. Может, на этот раз это сыграет свою роль. – Она прикусила нижнюю губу. – Если я не получу эту работу…
Она сжала в кулаке футболку и потянула ее вверх, открыв свои длинные ноги. Как могла она не осознавать собственной харизмы, своей сексапильности? Ведь стоило ей войти в зал, и любой уважающий себя продюсер взял бы ее.
Наверняка тут не обошлось без ее проклятой матери.
– Надя, – почти простонал он.
Однажды она уже сделала то, что ей сказали.
– Не делай этого.
Ее глаза распахнулись от изумления, а потом прищурились. Кто вообще дал ему право иметь об этом свое мнение? Но Райдера это не волновало. С правом или без права, но ей придется его выслушать.
– Однажды ты уже смогла добиться своего без нее. Сможешь и теперь.
– Сладкие речи. Но ты этого не знаешь.
А кто знает? Райдер мог бы пересчитать таких людей по пальцам одной руки. Даже меньше. Именно поэтому он сам вел все дела своей огромной компании. От архитектурных проектов до канцелярских скрепок. Но сейчас он знал, что говорил. Надя была храброй, мужественной и благородной. Она сможет взлететь высоко, к самому небу.
– Когда речь идет о тебе, Надя Кент, я знаю это наверняка.
Она сглотнула, и ее щеки вспыхнули нежным розовым румянцем.
– А ты, Райдер Фицджеральд, самый удивительный человек из всех, кого я знала.
Когда от ее пристального взгляда у Райдера снова возникло ощущение, что его выворачивают наизнанку, он с притворным интересом опустил голову к ноутбуку.
– Все говорит об обратном.
Надя продолжала смотреть ему в глаза. Наконец она отвела их и сказала:
– Да, ты прав. Это была слабость. Забудь. Просто мой номер должен быть таким захватывающим, таким невероятным, чтобы им пришлось меня взять.
Она встала. Райдер окинул взглядом копну растрепанных волос, соблазнительные голые ноги с красными следами от веревки и мелькавшие под футболкой стринги. Она совсем не вписывалась в минималистский декор его дома. Но, черт возьми, почему она так хорошо смотрелась в нем?
Внезапно Райдера кольнула мысль о том, что ему осталось недолго наблюдать это зрелище. Это нежное тепло больше не будет согревать его деловые будни. Не будет больше той страсти, которая превращала в костер его огромную кровать. Его ванная больше не будет наполняться паром от ее возмутительно долгого горячего душа. Не будут исчезать фрукты. Не будет Нади.
Радуясь, что она еще здесь, Райдер схватил ее за ноги, так что она потеряла равновесие и упала на него. Она со смехом плюхнулась ему на колени и устроилась поудобнее.
Он погладил ее волосы. В ее глазах стоял смех. Смех и вопрос. Когда Райдер провел большим пальцем по ее щеке, смех исчез. И он снова заметил тоску.
Теперь Райдер знал, что не он один считает дни и часы, задаваясь вопросом: какой поцелуй окажется последним?
Надя прижалась губами к его шее, и он застонал от удовольствия. Она стала осыпать поцелуями его щеки, уши, ключицы. Мгновенно вспыхнувшее в нем желание и напряжение росли с каждой секундой.
Ее руки нащупали пуговицы его рубашки и начали расстегивать их одну за одной. Нежные прикосновения были медленными и благоговейными, а поцелуи сильными и пронзительными. И Райдер чувствовал, как шаг за шагом освобождается какой-то глубинный слой его существа.
Он чувствовал, как стучит его сердце, не только в груди, но и в руках, ногах, в затылке, как будто под кожей бушевал торнадо.
Надины губы заскользили по его груди, по выпуклостям и впадинам его мышц, а потом сомкнулись вокруг соска, и ее зубы вонзились в нежную плоть. Сладкая боль длилась какую-то долю секунды, но ему показалось, что в грудь вонзился острый кинжал.
Это было почти невыносимо. Райдер стиснул зубы с такой силой, что у него зашумело в ушах.
Одним быстрым движением он перевернул Надю на спину. Ее волосы волнами раскинулись по подушкам, глаза сверкали, влажные губы раскрылись. И он взял ее прямо здесь. Медленно, нежно, не сводя с нее глаз.
Надя быстро достигла вершины, и он последовал за ней. Волны наслаждения то возносили его вверх, то опускали вниз. Это длилось так долго, что Райдеру стало казаться, что он может потерять сознание.
Наконец, их тела содрогнулись в последний раз и замерли. Вместе.
Обнимая его за шею, Надя прижалась к нему как можно ближе, словно хотела обрести опору. Он тоже чувствовал всю ненормальность и иррациональность того, как хорошо было им вместе. Это ощущение вибрировало в нем, словно предостережение. Как звук сирены, предупреждавший, что надо остановиться, что двигаться дальше нельзя.
Опасность караулила под дверью. Та самая, в отношении которой он давным-давно дал себе клятву не рисковать.
Собрав последние крохи здравого смысла, Райдер отодвинулся от Нади.
– Пойдем, – сказал он, беря ее за руку и поднимая с дивана ее обмякшее тело.
– Зачем?
– Просто пойдем, и все.
– Разве тебе не надо на работу?
– Сегодня нет. – Конечно, он должен был идти. Но нет. Он первый раз в жизни прогуливал. Похоже, сегодня был день, когда нарушались все правила.
– Тогда куда мы пойдем?
Куда угодно, лишь бы не оставаться здесь.
– Увидишь.
Глава 8
Так Надя оказалась на обочине длинной прямой дороги, ведущей в Ярра-Велли. Она сидела за рулем чудесного винтажного купе Райдера. И хотя, глядя со своего места на все эти старомодные педали, лампы и приборы, она не могла не восхищаться, эта машина приводила ее в ступор.
Приподняв руки над рулевым колесом, она повернулась и взглянула на Райдера.
– Ты ведь шутишь, верно?
– Ничуть.
– Но я же говорила тебе, я не могу.
– Вот уж никогда бы не подумал, что услышу слово «не могу» из этих губ.
– Хорошо. Теперь ты его слышишь. Не могу. Не-мо-гу. Не в состоянии. Теперь поехали. На пляж. У меня такой купальник, что у тебя челюсть отвиснет…
– Если семнадцатилетние мальчишки, едва научившиеся штаны надевать, могут водить машину, то и ты сможешь.
Надя буркнула несколько слов по поводу семнадцатилетних мальчишек и мужчин, в которых они превращаются, а потом повернулась лицом вперед. И он оторвал ее от самого невероятного блаженства, чтобы заставить заниматься этим?
Она сбросила упрямый взгляд в зеркало заднего вида. Позади лежала дорога с достаточно широкими полосами для маневра. Они сидели здесь уже пять минут, и мимо не проехало ни одной машины. И все же от одной мысли о том, что она поведет, Надю бросало в холодный пот.
