Кэрол Грейс - Замуж за шейха
Эмили шла из кухни со стаканом сока в руках и налетела на Бена, выходящего из ванной. Он был лишь в полотенце, обернутом вокруг бедер, а в руках держал бритвенный набор. От него восхитительно пахло шампунем и чистотой.
От неожиданности Эмили выронила стакан, и сок расплескался по ковру, а с Бена упало полотенце. Эмили наклонилась за стаканом, Бен — за полотенцем. Встретившись с ним взглядом, она увидела, что в его глазах пляшут черти. Видимо, вся эта ситуация доставляла ему большое удовольствие. Жаркая волна окатила Эмили, когда ее взгляд упал на очень убедительный символ его мужественности. Сгорая от неловкости, она пыталась отвести глаза… и не могла.
— Извини, Эмили, — спокойно произнес Бен, оборачивая полотенце вокруг бедер.
Эмили пожала плечами, стараясь, чтобы это выглядело как можно непринужденнее, и ответила ему его же словами, которые он бросил ей в первый день медового месяца:
— Не волнуйся. Я не увидела ничего такого, чего бы не видела раньше. — Но пылающее лицо и дрожащий голос опровергали ее слова.
— Неужели? — Бен уперся руками о косяк, не давая Эмили улизнуть в спальню. — И какое место я занимаю в твоем рейтинге?
Эмили закусила губу. Бен дразнит ее, она чувствовала это по его голосу, видела по насмешливому изгибу чувственных губ. И вдруг на ее глазах вскипели слезы. Она и сама не поняла отчего.
— Что случилось? Что такого я сказал, что ты расплакалась? — Бен встревоженно нахмурился.
— Н-ничего. Просто я не в настроении. С ужасом думаю о работе, накопившейся за время нашего отсутствия. — Эмили похвалила себя за находчивость.
— Ну хорошо, не хочешь говорить, какое место я занимаю в рейтинге твоих мужчин, скажи тогда, какое место занимает наша поездка в рейтинге твоих отпусков?
— Это был чудесный отпуск. Природа, еда, развлечения — все-все было просто великолепно.
— А компания? — спросил Бен, выжидательно наклонив голову и глядя Эмили прямо в глаза.
— Компания тоже была неплохой.
— Тебе не жалко уезжать? — настойчиво продолжал Бен расспрашивать.
Жалко? Жалко ли ей вернуться в реальную жизнь, где в его огромном пентхаусе у нее будут отдельная спальня и отдельная ванная и где вероятность наткнуться на почти обнаженного Бена равна практически нулю? Где ему не придется укладывать ее в кровать и случайно касаться при каждом движении? Или врываться в ванную под каким-нибудь малоубедительным предлогом? Жалко ли ей возвращаться в офис, где они снова будут боссом и служащей? Да! Да! Да!
— Нет, не жалко, — небрежно ответила Эмили. — А тебе?
— А мне — да. Жаль уезжать, не сделав всего, что наметил.
— Бен, ты взобрался на пик Конституции, наблюдал за брачными поединками китов и тюленями, греющимися на скалах, вдоволь наелся лобстеров и устриц, ходил под парусом… Чего же тебе еще хотелось? — Как только этот вопрос сорвался с ее губ, она поняла, что задавать его не следовало.
— А как ты думаешь, Эмили, чего мне хотелось больше всего на протяжении этой недели?
Даже если бы ей не был понятен подтекст вопроса, тяжелый, жаркий взгляд его темных глаз не оставлял сомнений. В их глубине плескалась раскаленная добела лава. Ей стоило попридержать язык и не задавать столь провокационный вопрос, особенно если все пути к отступлению отрезаны. Бен наклонил голову и замер в сантиметре от ее губ. Она почувствовала теплое дыхание с едва уловимым запахом кофе, представила, как его язык вторгается в ее рот, сплетается с ее языком в призыве разделить любовную игру.
Эмили не могла говорить, не могла дышать. Она томительно ожидала его поцелуя. Но к такому поцелую она оказалась не готова. Не готова к его неистовой страстности и глубине. Эмили никогда не думала, что в поцелуе можно испытать чувство полной принадлежности другому человеку. Его губы творили чудеса, они дарили и порабощали… Эмили смутно заметила, что Бен бросил на пол свой бритвенный набор, чтобы освободить руки, а полотенце снова развязалось и упало на пол. Его руки гладили ее спину, затем спустились и легли на ягодицы. Резким движением он прижал Эмили еще крепче, и она почувствовала, как его восставшая, пульсирующая плоть упирается ей в живот.
Сейчас их разделял только крохотный лоскут тонкого шелка. Коротенькая ночная рубашка была ее последним оборонительным рубежом. Стоит ему пасть, и она погибнет. Если это случится между ними, обратного пути не будет. Ни гордость, ни здравый смысл не заставят Эмили в конце года спокойно уйти из жизни Бена. Значит, она должна бежать с поля боя, пока не стало слишком поздно.
Она высвободилась из его объятий и отступила назад. Шаг, еще шаг… Наконец Бен сообразил, что все закончилось. Его лицо превратилось в непроницаемую маску.
— Спокойной ночи, Эмили, — произнес он. Она уловила нотку горечи в его голосе. А может, это было просто разочарование? Или уязвленное мужское самолюбие?
Не в силах вымолвить даже ответное пожелание, Эмили закрыла дверь спальни.
Когда на следующий день они вернулись в Сан-Франциско, то обнаружили, что семья Бена все еще гостит в его апартаментах. Бен с трудом смог скрыть огорчение и разочарование. Он мечтал разделить возвращение домой с Эмили, и только с ней. Ему было очень важно, чтобы она почувствовала себя здесь дома. Но его квартира была полна людей, музыки и смеха, пропитана ароматом экзотических восточных специй. Бен даже не успел достать из кармана ключи, как дверь распахнулась и старый шейх крепко обнял и расцеловал их прямо на пороге.
Он объяснил им, что семья намеревалась улететь домой еще накануне, но их самолет задержался, поэтому они улетят завтра. Дяди, тети, племянники и племянницы приносили свои извинения и выражали надежду, что не очень помешают новобрачным.
Бен видел на лице Эмили улыбку и слышал ее заверения в том, что они очень рады застать всю семью в сборе, но понимал, что улыбка эта вынужденная. Она погасла окончательно, когда Эмили увидела, что ее спальня оккупирована тремя кузинами Бена. А главное, Бен ничего не мог поделать — это был тот редкий случай, когда ситуация вышла из-под его контроля. Не мог же он настаивать, чтобы освободили спальню его жены, поскольку они не спят вместе.
Он решил успокоить Эмили и сказать, что ей ничего не грозит. Она многократно давала ему понять, что не хочет спать с ним, и он не будет настаивать. Бен наблюдал, как отец заносит чемодан Эмили в его спальню и ставит рядом с чемоданом Бена.
Эмили не сердилась, у нее на это просто не было сил. Ей хотелось уединиться в спальне, упасть на кровать и беспробудно проспать неделю. Но этого нельзя себе позволить, особенно когда семья Бена так неподдельно рада их видеть, так заботлива и приветлива с ней, Эмили. Мать Бена на кухне собственноручно готовила для молодоженов ягненка в виноградных листьях и настоящую халву. Эмили бесцельно побродила по квартире, но спрятаться было негде. Наконец она забрела на кухню и предложила свою помощь, но мать Бена отправила ее отдыхать.
