Александра Хоукинз - Огонь его поцелуев
— Где ты пропадал? — спросил у Фроста Хантер. — Только не говори мне, что Синклер уговорил тебя поехать на бал к миссис Бартон.
Было видно, что он успокоился и больше не собирался нафаршировать Вейна дротиками. Герцог сел на стул.
— Наш Синклер впадает в сильнейшее беспокойство всякий раз, когда видит меня вблизи своей дражайшей маркизы, — сказал Фрост.
Он остановился и прошептал что-то на ухо своей спутнице. Та понимающе кивнула и, выполняя его просьбу, отошла в сторону.
— Когда мне порядком надоело его подначивать, я и Сейнт решили почтить своим присутствием одно из наименее уважаемых мест в этом благословенном городе.
Лорд Габриель отхлебнул из кружки немного эля, который принесла ему официантка.
— Большинство членов высшего общества, без сомнения, сочтут, что «Нокс» вполне соответствует этому определению, — сказал Хантер.
— Точно-точно, — согласился с ним Фрост, не сводя внимательного взгляда с Рейна. — Однако вы все, я думаю, согласитесь, что «Золотой олень» — такое же злачное место, как наш «Нокс».
«Золотой олень» был открыт для всех, у кого имелись деньги. Там же зачастую слонялись нечистые на руку люди. Праздный гуляка легко мог потерять кошелек, срезанный проворными руками. Иногда в «Золотом олене» могли перерезать и горло. Опасность не пугала дерзких молодых аристократов, которые искали запретных удовольствий. В этом заведении за один вечер можно было выиграть целое состояние… или, наоборот, лишиться его. До того как «лорды порока» открыли «Нокс», они часто собирались в «Золотом олене». Когда-то лорд Габриель и сам бывал там, но постепенно он, в отличие от Фроста и Сейнта, потерял интерес к темной стороне жизни.
Блондинка вернулась к графу Чиллингсвортскому с пинтой портера. Фрост поблагодарил ее медленным и страстным поцелуем. Было видно, что этой ночью у них кое-что намечается.
— И там я узнал нечто весьма интригующее.
Вейн вытащил острые дротики из деревянной мишени, бросил их на стол и передал духовую трубку Хантеру.
— Вы с Сейнтом были в «Золотом олене»? — спросил графа Чиллингсвортского лорд Рейнекорт.
— Вот именно.
Фрост многозначительно посмотрел на него. Лорд Габриель почувствовал, как у него по спине пробежал озноб. Что-то стряслось в «Золотом олене», и его приятель уверен, что Габриелю будет очень интересно послушать его рассказ.
— В какую игру ты играешь, Фрост? — с видимой небрежностью спросил лорд Рейнекорт.
— Ни в какую.
Фрост ногой отодвинул пустую скамью от стола и опустился на нее. Светловолосая проститутка уселась к нему на колени.
— Когда я был в «Золотом олене», я увидел одного молодого джентльмена, который играл по-крупному.
«Итак, они все же играли».
— Я его знаю? — спросил лорд Габриель.
Фрост поднес кружку с портером к губам сидевшей у него на коленях девицы. Та с удовольствием отхлебнула.
— Да, там был лорд Рейвеншоу в компании своих закадычных друзей.
«Черт побери!»
— И с какой стати меня должно это интересовать?
Фрост пожал плечами.
— Ни с какой. Какое тебе может быть дело, приятель, до его чудовищных проигрышей? Впрочем, Тюхе[6] была сегодня крайне жестока ко всем нам.
Сердце лорда Рейнекорта екнуло при мысли о мисс Софии. Граф Рейвеншоу, похоже, вознамерился пустить по ветру состояние, оставшееся после их родителей. Что случится с мисс Софией, если ее старшему брату не удастся выплатить свои долги? Ее склонные к мотовству братья не смогут быть достойными опекунами и защитниками для такой деликатной красавицы, как мисс София.
— Печальная история, Фрост, — произнес с подчеркнутой медлительностью лорд Рейнекорт.
Он замолчал, заметив, что Дэр, Хантер и Вейн перестали играть в дротики и теперь внимательно прислушиваются к их разговору.
— Так что же все-таки стряслось?
Колючие, бирюзового цвета глаза Фроста вспыхнули зловещим огнем.
— Ничего особенного, Рейн, но мне подумалось, что тебе будет небезынтересно узнать, что еще отчебучил этот щенок. Ты ведь его презираешь, мне это прекрасно известно. Мне казалось, что тебе доставит удовольствие узнать, каким неоригинальным и не очень-то чистоплотным способом он намеревается выйти из затруднительного положения, в котором оказался.
Лорд Габриель напрягся.
— И сколько граф Рейвеншоу проиграл за сегодняшний вечер?
Фрост мрачно усмехнулся печальной улыбкой ангела смерти.
— Теперь ему можно об этом не волноваться. Лорд Макней сделал предложение обменять его долги на руку прекрасной мисс Софии.
Замолчав, Фрост поцеловал белокурую девицу. Лорд Габриель почувствовал, как по его венам вместо крови заструилась холодная вода. Он порывисто вскочил.
— Я порву Рейвеншоу на части, если он продаст свою сестру этому человеку!
Хантер, Вейн и Дэр казались удивленными горячностью, прозвучавшей в голосе лорда Габриеля. Фрост, напротив, совсем не удивился. Было видно, что он предвидел такую реакцию. Лорд Габриель не мог решить, чего ему сейчас хочется больше: хорошенько вздуть Фроста за насмешки или поблагодарить его за то, что он предупредил о намерении Стефана Рейвеншоу продать мисс Софию.
Благодарность взяла верх над мстительностью.
— И куда же ты собираешься в столь поздний час? — спросил Фрост.
Он вытащил хронометр из нагрудного кармана жилета и посмотрел в лицо приятелю.
— Я весьма сомневаюсь, что граф Рейвеншоу сегодня же утром выдаст сестру замуж за лорда Макнея. Такую нежную, ранимую голубку, как мисс София, надо как следует морально подготовить. Кто знает, возможно, граф решит дать объявление о предстоящем бракосочетании или еще каким-либо образом пощекотать нервы лорду Макнею. Но послушай, какое тебе дело до этого? Старший брат мисс Софии имеет полное право решать ее судьбу.
Фрост не ждал, что граф Рейнекортский ответит на его вопрос. Найдя своего приятеля, он выложил сногсшибательную и забавную, по его мнению, новость и был вполне доволен собой.
Да-да, новость произвела на лорда Габриеля большое впечатление, но вот забавной она ему совсем не показалась.
Теперь лорду Рейнекорту нужно было решить, что предпринять… Если, конечно, предпринимать вообще что-либо следовало…
Глава 11
Тихий стук в дверь разбудил мисс Софию.
Она приподнялась в постели, удивленная тем, что спала полностью одетой. Затем события прошлой ночи пронеслись в ее голове, словно вспышки молнии во время летней грозы.
Стефан запер ее в спальне.
— Миледи, я принесла ваш завтрак, — раздался из-за двери мягкий женский голос.
