Моника Бейком - Через реку забвения
В конце концов Тереза оторвалась от орхидей и развернула сложенную вдвое карточку. Начертанная уверенным почерком записка гласила: «Скучаю. Брюс».
— Скучаю… — прошептала Тереза, подняв лицо и машинально прижав открытку к груди.
Неожиданно ей пришла в голову мысль как будто очевидная, но до сих пор почему-то не появлявшаяся: ведь в момент близости Брюс испытал те же сказочные ощущения, что и она сама!
Подумав об этом, Тереза почувствовала, как запылали ее щеки. До сих пор она была так погружена в собственные переживания, что совсем забыла об ощущениях Брюса.
Сейчас, стоило Терезе представить, что в заветный миг он испытал такое же наслаждение, что и она сама, как ее сразу объял чувственный трепет.
В ту минуту мы были словно единым целым, подумала она, воспринимая эту мысль как некое откровение.
Впрочем, таковым оно для нее и являлось, ведь до сих пор ничего подобного в ее жизни не было.
Тереза вновь открыла карточку и замерла, будто впитывая взглядом два коротких слова «скучаю» и «Брюс», которые наполнились для нее особым смыслом.
Выходит, скучаю не только я одна, вертелось в ее голове. Как это… неожиданно!
Она задумчиво побрела в спальню, чтобы присоединить третью карточку к первым двум, стоящим на трюмо, потом отправилась на кухню, где ее дожидались собственноручно приготовленные сандвичи.
Примерно в то время, когда Тереза наконец села завтракать, возвращающийся по Шафтсбери-авеню обратно в контору паренек-посыльный вынул из кармана джинсов мобильник и набрал какой-то номер.
— Мистер Харрингтон? — произнес он, дождавшись ответа. — Это Тим, посыльный. Я доставил мисс Уэйн цветы, как вы велели.
— А она что? — прозвучал в трубке голос Брюса.
— Сказала «что, опять?».
— То есть была недовольна?
— Нет-нет, напротив, изумилась и обрадовалась!
— Точно обрадовалась? — переспросил Брюс.
— Абсолютно. Даже не сомневайтесь. По ней было очень заметно.
— Интересно, из чего ты это заключил?
Парень на миг задумался.
— Ну, у нее как-то сразу просветлело лицо, она заулыбалась, ну и вообще…
— Понятно, — сказал Брюс. — Благодарю.
На этом связь прекратилась.
9
Вскоре приехала Синтия. Своим появлением она не вызвала такого переполоха, как ранее посыльный, потому что миссис Фадж хорошо ее знала.
— Чаю хочешь? — спросила Тереза, пока Синтия снимала в холле куртку.
— Нет, спасибо.
— Может, кофе сварить?
Но Синтия отказалась и от кофе. Пристально взглянув на Терезу, она заметила:
— Чудесно выглядишь. Но все равно к интервью нужно подготовиться.
— Для того я тебя и звала, — кивнула Тереза. — И благодарю за комплимент.
Синтия усмехнулась, вновь окидывая Терезу внимательным взглядом.
— Да я не в смысле, чтобы тебе польстить. У тебя и впрямь цветущий вид. Будто ты провела ночку с горячим парнем.
Тереза замерла.
Разве так заметно? — пронеслось в ее голове. Тем временем Синтия еще внимательнее присмотрелась к ней и недоверчиво протянула:
— Неужели угадала?
Расплывшись в глуповато-счастливой улыбке, Тереза молча развела руками.
— Правда, что ли? — по-прежнему сомневаясь, произнесла Синтия.
Тереза пожала плечами.
— Не понимаю, чему ты так удивляешься?
— Как же! — вскинула Синтия бровь. — За все время, что мы знакомы, я никогда не замечала, чтобы ты приняла чьи-то ухаживания. И песни у тебя… как бы это сказать… не игривые. Я думала, после всех своих переживаний ты на парней и смотреть не хочешь.
Загадочно улыбнувшись, Тереза сказала:
— Между нами говоря, я сама еще ни в чем не разобралась. — Потом посмотрела на Синтию и добавила: — А сама ты как поступаешь? О мужчинах отзываешься, мягко говоря, нелестно, но интрижки с ними заводишь.
Казалось, Синтия задумалась, но через минуту усмехнулась.
— Так то я! А ты совсем другое дело.
— Почему? — немного даже обиженно спросила Тереза. — Разве я не женщина?
Синтия покачала головой.
— Я не то имела в виду. Просто все считают тебя недотрогой.
— Вот оно что! — рассмеялась Тереза. — В каком-то смысле это правда. Но я тоже живой человек.
— Вижу, — хохотнула Синтия. — Ну что, приступим к делу?
— Да. Идем в гостиную, там удобнее.
Синтия наклонилась за объемистой сумкой, в которой носила разнообразную косметику, а также инструменты и приспособления, отдаленно напоминающие хирургические, назначение которых было известно ей одной.
— Идем. Только потом я еще схожу на кухню, мне понадобится кипяток для салфеток.
— Это сколько угодно, — на ходу обронила Тереза.
— Да, удивила ты меня, — продолжила Синтия, по-видимому сгорая от любопытства. — А кто он… не знаю, как сказать… ну, парень, с которым ты… ну в общем, сама понимаешь? Если не секрет, конечно. Кто-то из знакомых?
— Для тебя не секрет, — усмехнулась Тереза, первой перешагивая порог гостиной. — Но только для тебя одной, понятно? Не хочу, чтобы в прессу просочились слухи. А «парень», как ты его называешь, тебе прекрасно… — Договорить ей не удалось.
— Боже милостивый! Какая красота! — раздалось за ее спиной.
Сразу сообразив, что вызвало столь бурный восторг, Тереза с лукавой улыбкой обернулась.
— Нравится?
— Ох! — только и сказала Синтия, прижав ладонь к обтянутой тонким шерстяным свитером могучей груди. Несколько мгновений она стояла, не сводя глаз со стоящих у стены в корзинах огромных букетов роз и хризантем, затем медленно выговорила: — Не то слово!
— Подойди поближе, не стесняйся, — предложила Тереза.
— Да? Можно? — зачарованно произнесла Синтия.
— Почему же нет? — рассмеялась Тереза. — Какая ты странная!
Синтия поставила сумку на ковер и приблизилась к букетам.
— Обожаю цветы! А таких шикарных, наверное, никогда не видала. Пахнут-то как… Откуда они? Не сама же ты их купила, верно?
— Нет, конечно, — фыркнула Тереза. Затем добавила, с деланной скромностью опустив ресницы. — У меня есть поклонники.
Синтия закивала, все так же не в силах оторвать взгляд от цветов, но спустя некоторое время возразила:
— На моей памяти таких красивых букетов поклонники тебе не дарили. Здесь чувствуется не только вкус, но и душа. Постой, кажется, я догадываюсь, кто преподнес тебе эту прелесть. Он? Тот, с кем ты… э-э…
— Да, — ответила Тереза. Очень тихо, потому что в этот миг перед ее внутренним взором вспыхнул образ идущего к постели, залитого падающим с улицы светом обнаженного Брюса.
