Ли Майклс - Озеро нашей любви
Кейн сел рядом и заговорил, не смотря в ее сторону:
– Если вы ждете, что я стану извиняться, то не рассчитывайте на это в ближайшее время. Я хотел вас поцеловать уже давно, еще с той дурацкой рождественской вечеринки.
У Алекс перехватило дыхание. И она по-настоящему поперхнулась и закашлялась.
– Если хотите, – снова нарушил тишину Кейн, – можете подать на меня в суд или пожаловаться в «Пенс Уитфилд» за сексуальные домогательства. Однако, поскольку мы более не являемся коллегами, второе отпадает… Но все равно я не стану извиняться.
Алекс мысленно перепробовала десяток ответов. Но все они были беспомощны и просто глупы. И в конце концов, ну, мужчина сорвал у нее поцелуй. И что в этом такого, это же не грубое физическое насилие, думала Алекс. И как же хорошо он целуется!
Алекс откашлялась, прежде чем заговорить.
– Скажите, Кейн, почему вы каждый раз подчеркиваете, что не вернетесь в «Пенс Уитфилд»?
Прошла целая вечность, прежде чем она услышала его ответ. Ей пришлось вслушиваться, так тихо прозвучал голос Кейна.
– Потому что я не вернусь туда, Александра.
Кейн произнес это абсолютно серьезно, и похоже, в данный момент искренне верил в то, что говорил.
– Мне кажется, что вы просто переработали, – начала Алекс. – Вы ведь целых пять лет работали на «Пенс Уитфилд»? Я права?
– Да, что-то около этого.
– И вы все время занимались одним и тем же – проблемами слияния или поглощения одних фирм другими?
Кейн снова согласно кивнул.
– Ну тогда нет ничего удивительного в том, что вы переутомились. – Алекс замолчала, ожидая его ответа. Не дождавшись, предприняла новую попытку: – А вы не хотите поделиться со мной своими планами на будущее?
У Кейна заплясали озорные чертики в глазах.
– Я так понимаю, что в скором времени вам предстоит сменить секретаршу…
Алекс положила руку ему на запястье.
– Кейн, если вы говорите, что не собираетесь возвращаться на работу, то тут делать нечего, вы имеете на это право. И я стараюсь вас понять. Но я прошу ответного уважения и с вашей стороны. Прошу вас, объясните, в чем дело.
Кейн посмотрел на ее руку, сравнивая белизну ее кожи с загаром своей руки. Потом другой рукой накрыл ее пальцы. Алекс снова затрепетала, словно прикоснулась к электричеству.
– Кейн, мне это надо знать.
– Ответ прост – слишком много долгих дней, слишком много работы, всегда не хватало времени.
Алекс пыталась придать своему голосу беспристрастность.
– Ну, это обычная вещь сегодня. Такова, к сожалению, плата за успех.
Но Кейн несогласно замотал головой.
– Это слишком высокая цена. Алекс, вы знаете, что и я долгое время полагал, что деньги представляют собой одну из важнейших вещей в мире, но потом…
Кейн запнулся и замолчал. Алекс уже было решила, что не услышит от него признания, и захотела помочь ему.
– Но вы не можете отрицать, что иметь деньги весьма приятно. А «Пенс Уитфилд» известна своими щедрыми гонорарами служащим.
– Алекс, но деньги – это еще не все. На них нельзя купить время.
Алекс едва сдержала растущее раздражение.
– Вы говорите штампами. Если временем нельзя воспользоваться, то оно вообще не стоит и гроша. Я признаю, что действительно приятно вот так пройтись по теплому песку вдоль озера. Но если этим заниматься день за днем, то это надоест так же, как прежнее занятие. Если только вы не начнете тем временем заниматься чем-то еще…
– …скажем, делать деньги. Вы не заметили, что мы начинаем ходить по кругу?
Алекс ничего на это не ответила. После долгой паузы первым заговорил Кейн. Опять он говорил едва слышно.
– Я виделся с тетей Тесс всего пару раз за весь последний год ее жизни. А ведь жил всего в каких-то трех часах езды…
Алекс снова положила свою руку на его запястье.
– Вы не можете винить себя за это, Кейн. Это, конечно, очень неприятно, это больно. Но откуда было вам знать, что вы встретились с ней в последний раз и другого не будет?
Кейн отпрянул и повернулся к ней лицом.
– Вот о чем я и веду речь. Я отлично знал, что она была больна. Но даже если бы и не знал, я ведь не слепой и отлично понимал, что в любом случае ей долго не протянуть. Ей было уже за семьдесят, Алекс. И тем не менее я так и не выкроил минутки, чтобы навестить ее.
– Но теперь вы ничем не поможете, обвиняя себя, Кейн.
Он мягко отстранил ее и глухо заговорил:
– Все не так. Неужели вы не понимаете, Алекс? Ее смерть заставила меня иначе взглянуть на всю мою жизнь. Сколько каждому из нас отведено Всевышним в этом мире? Я мог бы работать как черт двадцать лет, накопить массу добра и умереть в ночь накануне выхода на пенсию…
– Ну что же, – сухо возразила Алекс, – можно рассмотреть вопрос и с этой стороны. От смерти никто из нас не застрахован.
– Абсолютно верно. Но я предпочитаю умереть, занимаясь любимым делом. Это вы понимаете?
– То есть бродить по берегу озера?
– Если это то, что мне по душе, то почему я не могу этим заниматься?
Алекс обреченно вздохнула и откинулась на теплую поверхность камня.
– Предположим, вы умрете не сейчас. Чем же вы собираетесь зарабатывать на жизнь? Ведь за последние пять лет вы привыкли к довольно высокому уровню жизни.
– Алекс, у вас только деньги на уме.
Она снова вспыхнула.
– Я не знаю, Кейн Форрестол, в какой семье прошло ваше детство. Но бьюсь об заклад, что вам и в голову не приходило, откуда берутся новые бейсбольные перчатки, стоит старым порваться. Вы об этом просто не задумывались. Поэтому, прежде чем задирать передо мной нос, лучше вспомните, что не каждому выпала удача вырасти в семье, принадлежавшей к высшему обществу.
– Моя семья не была такой.
– Ладно, пусть средний класс. Но вам не приходилось дежурить у помойки, чтобы отыскать кусок хлеба, как это должна была делать я совсем еще ребенком. Случалось, в доме не было денег неделями. Нечем было платить за кров и еду, и не было никакой надежды, что деньги появятся. Естественно, я не хочу повторения кошмарной бедности и стараюсь принять возможные меры предосторожности. И если приятное сочетается с полезным, то почему бы мне отказываться от любимого дела?
– Вот в этом мы и отличаемся друг от друга, – вставил Кейн. – Видите ли, я перестал любить свою работу.
В его голосе было столько тоски, почти безнадежности, что у Алекс защемило сердце. Он и в самом деле убедил себя в том, что его карьере пришел конец. Как же, черт побери, убедить его в обратном? Может, ему просто следует немного отдохнуть, пусть себе бродит по берегу озера. Может, тогда его настроение переменится? Конечно, переменится.
– Даже самая большая усталость со временем проходит, – как можно мягче заметила Алекс. – Время и не такое лечит.
