Алекс Вуд - Нью-Йоркская амазонка
– Эмили Маверик мизинца твоего не стоит, – с упоением продолжала Шейла. Молчание Даррена только воодушевляло ее. – Она глупа, избалованна, развратна… Она будет обузой для тебя. Думаешь, она любила тебя? Ее просто привлекла шумиха вокруг твоего имени. Завтра в Нью-Йорке появится новый герой, и Эмили будет сходить с ума по нему. Хотя на самом деле она понятия не имеет о том, что такое любовь…
Это стало последней каплей.
– Да что ты сама знаешь о любви, чтобы рассуждать так? – взорвался Даррен. – Ты всю жизнь интересовалась только своими книжками и исследованиями! По-твоему выходит, что нет ничего более простого, чем взять и забыть. Выкинь ее из головы! Как, как я могу это сделать, если я все время вижу ее, слышу ее голос, если она снится мне каждую ночь, если я в первую очередь думаю о ней, когда просыпаюсь? Ты можешь такое себе представить?
Шейла смертельно побледнела, понимая, что в своем желании очернить Эмили она зашла слишком далеко. Но и Даррен несправедлив к ней. Никому лучше не известно, что такое любовь. Особенно неразделенная любовь, когда единственным утешением служит мысль о том, что твой любимый не интересуется любовью. И какая мука видеть, что он начинает с все возрастающей нежностью смотреть на другую женщину…
– Ты не имеешь никакого права поучать меня, – продолжал Даррен с горечью. – Ты не имеешь ни малейшего представления о том, что творится сейчас внутри меня!
Он с силой стукнул себя по груди, и что-то словно взорвалось в голове Шейлы. Прочная плотина, которая сдерживала долгие годы ее чувство к Даррену, рухнула, и любовь, смешанная с ревностью и жгучей обидой, хлынула в ее сердце.
– Значит, ты думаешь, я не понимаю, что ты сейчас чувствуешь?! – воскликнула Шейла, задыхаясь. – Тогда ты просто слепец, Даррен Уолш! Я как раз прекрасно знаю, что такое любовь! Неужели за все эти годы ты ни разу ни о чем не догадался? Я люблю тебя! С нашей первой встречи, с первого взгляда! Я видела, что совершенно тебя не интересую, и смирилась с этим. Мне было достаточно быть твоим другом, работать рядом с тобой, просто видеть тебя… Это было больно, но терпимо, и со временем я привыкла. А потом появилась эта разряженная курица с опилками вместо мозгов, и вы все посходили с ума. И ты, и Пит, и уж, конечно, бедолага Джош. Думаешь, я была счастлива? Да то, что ты испытал, когда увидел свою Эмили с этим красавчиком, ничто по сравнению с моими страданиями! Я видела, как она тебя завлекала, видела, что ты начинаешь интересоваться ею… Потом была эта жуткая ночь у бураку, когда я чуть не умерла от боли и ревности… Вам, конечно, было хорошо в объятиях друг друга, а обо мне никто никогда не думал…
Шейла всхлипнула. Даррен потрясенно смотрел на нее.
– Но я все-таки надеялась… Думала, что у тебя хватит ума понять, с кем ты имеешь дело. И чем обернулись мои надежды? Правильно, вашей помолвкой. Достойная награда за все мои страдания. И после этого ты смеешь утверждать, что я не в состоянии тебя понять?
У Шейлы тряслись губы, и Даррен понял, что она вот-вот разрыдается. Нужно было что-то предпринять, но он был так потрясен ее словами, что не мог ничего придумать. Она снова всхлипнула и отвернулась.
– Прости меня, – пробормотал он. – Я не знал…
– А если бы знал? Что бы это изменило?
– Я… не думал…
Даррен запнулся. В подобных случаях принято признаваться в ответной любви и утешать несчастную женщину всеми доступными способами. Но обманывать Шейлу он никогда не будет, да и не поверит она ничему… Что же тогда говорить? Что делать, чтобы она перестала беззвучно плакать и снова стала той Шейлой Булстранг, которую он глубоко уважал и ценил?
– Шейла, прошу тебя, не плачь. Я не стою этого.
Даррен неловко погладил ее по руке. Она за-дрожала от его прикосновения, и тогда он, не думая, к чему это может привести, нежно привлек ее к себе. Шейла прильнула к его груди, а он обнял ее за плечи.
– Не плачь. Ты замечательная… Ты обязательно будешь счастлива.
Он сознавал, что его слова – жалкое утешение, но, к сожалению, он мог предложить ей только их.
Даррен утешал Шейлу, а она, истосковавшись по его объятиям, наслаждалась мгновениями ложной близости с ним. Так легко было поверить, что на самом деле он говорит ей о любви и обнимает не потому, что хочет успокоить, а потому, что жаждет прикоснуться к ней…
Они были так заняты друг другом, что не услышали шагов по дорожке, усыпанной гравием. Даррен очнулся только тогда, когда перед ним внезапно появилась женщина в темной одежде. Он подумал, что она просто идет мимо, и не обратил на нее внимания. Но женщина выхватила из-за спины фотоаппарат, и Даррен понял, что перед ним журналистка.
Понял слишком поздно. Когда он с криком сорвался со скамейки, женщина уже сделала компрометирующий снимок и побежала прочь. Даррен погнался бы за ней и отобрал бы фотоаппарат, если бы не Шейла. Она вовремя схватила его за руку и удержала от безумного поступка.
– Не позорься, Даррен, – сказала она голосом прежней рассудительной Шейлы. – Не будешь же ты гоняться за ней по всему саду. Это всего лишь фотография. Бедная девочка наверняка перепутала нас с кем-нибудь. Какой прок может быть ей от нас с тобой?
13
Лимузин миновал высокие кованые ворота и въехал в парк.
– Куда мы едем? – слабым голосом поинтересовалась Эмили.
Вообще-то задать этот вопрос следовало в самом начале, когда Эмметт только усаживал ее в автомобиль. Но в тот момент она плохо сознавала, что делает. Ясно было лишь то, что она напилась до неприличия и целовалась с Эмметтом, навсегда опозорив себя в глазах… а, впрочем, неважно!
– Ко мне, – сказал Эмметт. – У меня замечательный дом в Хэмптонсе.
– Мы в Хэмптонсе? – Эмили прильнула к окну, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь в кромешной тьме. – Но как мы могли сюда попасть так быстро?
Она имела в виду, что до Хэмптонса было как минимум два часа езды, а они ушли из «Гранд Астории» совсем недавно.
– Ты заснула по дороге, – улыбнулся Эмметт. – Время пролетело незаметно.
– Неправда, я не спала, – возмутилась Эмили.
– Спала, спала. У тебя даже след на щеке остался.
Эмили принялась лихорадочно тереть щеку.
– Успокойся, ты прекрасно выглядишь, – остановил ее Эмметт. – А мы, между прочим, уже на месте.
Эмили выскочила из машины, не дожидаясь, пока Эмметт распахнет перед ней дверцу. Она чувствовала себя неловко. Постыдный сон сделал одно доброе дело – немного развеял опасные пары алкоголя…
– Пойдем. – Эмметт как призрак возник из ниоткуда и взял Эмили под руку. – Я покажу тебе свои владения.
– А может, я лучше домой? – невнятно пробормотала Эмили. Ей было холодно, и она устала.
