Павел Шорников - Тебя не заменит никто
А тогда, выйдя от нее, он думал, что поставил в этой истории точку. Правда, несколько дней ходил сам не свой. Даже его босс, Пол Эвинг, сделал ему замечание.
— Мистер Успенски, в облаках, в которых вы витаете, деньги не водятся. Это я знаю точно!
Но потом похлопал его по плечу и дружелюбно добавил:
— Кирилл, вы хороший парень, но до американца вам еще далеко. На работе нужно заниматься работой. Тогда у вас будут средства, чтобы заниматься всем остальным в свободное время.
Кирилл взял себя в руки. Но, когда он сказал себе: кажется, отпустило, вновь на его пути встала Дженни.
В тот день Кирилл покинул офис вместе с Полом Эвингом.
— Пора бы, мистер Успенски, обзавестись машиной. У нас солидная контора. Мы платим вам хорошие деньги, и вы должны соответствовать, — то ли в шутку, то ли всерьез сказал мистер Эвинг, открывая дверцу своего черно-белого “шеви-блейзера”, и добавил: — “У нас в Америке пешком ходят бедные и эмигранты”.
Кирилл уже хотел ответить, и довольно резко, но в этот момент лицо мистера Эвинга вдруг приобрело сладковатое выражение, а это значило, что он заметил неподалеку хорошенькую женщину.
Кирилл оглянулся и увидел Дженни.
Они стояла метрах в пяти от них, возле своей машины. Поймав взгляд Кирилла, Дженни улыбнулась и сделала ему знак рукой.
Он сделал Дженни ответный знак, быстро подошел к ней и поцеловал в губы.
— Ты сумасшедший, — убежденно сказала она, — сначала убегает, не сказав ни слова. А потом набрасывается с поцелуями…
Кирилл виновато вздохнул.
— Почему ты убежал? Я тебя обидела? Вот, — она открыла сумочку, — твой шарф. Теперь, если хочешь, можешь уходить.
Она отвернулась и замолчала.
Кирилл видел из-за щеки кончик ее носа. Видел простенькую клипсу в ухе, и ему стало жалко эту женщину. Хотя он прекрасно понимал: кто-кто, а Дженни ни в какой жалости не нуждается. И все же он пожалел ее, как ребенка, которому наобещал с три короба, но ни одного обещания не выполнил: замотался, закрутился, забыл…
— Как ты нашла меня, Дженн? — потеплевшим голосом спросил он.
Дженни повернулась к нему, внимательно посмотрела в глаза. Ответила не сразу.
— Это было и просто, и сложно… Ты кое-что успел рассказать о себе: русский, работаешь в брокерской конторе… Я попросила Мартина. Он тебя вычислил.
— Он не спросил, зачем я тебе?
— Мартин нелюбопытен. И потом, у нас с ним договор. Он не вмешивается в мои дела. Я не вмешиваюсь в его.
Она замолчала. И Кирилл молчал. Мимо проезжали машины. На углу играл уличный джазовый оркестрик. Служащий ювелирного магазинчика мыл окно.
— Зачем я тебе, Дженн? — опять спросил Кирилл. — Зачем?
— Мой муж Алан, бывший муж, как-то сказал, что я сентиментальна… Он был прав. Если бы ты остался, я бы прогнала тебя. Но ты ушел сам… И я хочу тебя вернуть.
— Здесь неподалеку — хороший мексиканский ресторанчик, — сказал Кирилл, — обычно после работы я ужинаю там.
— Я знаю этот ресторанчик, — улыбнулась Дженни.
В этот день между ними ничего не было.
Кирилл поехал к себе, а вечером к нему зашла Сюзи, принесла фотографии. Кирилл только закончил очередное послание жене. Он надписал конверт, но вложить в него письмо не успел — в дверь позвонили.
Сюзи отдала фотографии, и Кирилл, чувствуя себя обязанным, предложил ей что-нибудь выпить.
— Пожалуй, — согласилась она. — Яблочное бренди, если есть.
— Яблочного нет… Абрикосовое?
Кирилл налил на донышко себе и Сюзи.
Они стояли возле письменного стола, молча глядя в глаза друг другу. Глаза Сюзи говорили: да! Глаза Кирилла отвечали: нет!
— Знаешь, какие мне нравятся мужчины? — бодро спросила Сюзи.
— Интересно, — отозвался Кирилл.
— Мне нравятся мужчины, которые дарят мне цветы, водят меня ужинать в ресторан, а потом прогуливаются со мной по набережной, любуясь луной и звездами.
— Тебе легко понравиться, Сюзи. Особенно тому, кто знает, как это сделать.
— Теперь это знаешь и ты.
Кирилл понял, какой реплики она ждет от него: почему бы нам, в самом деле, не поужинать вместе? Или что-то в этом роде. Но он промолчал.
— Я видела тебя сегодня с какой-то женщиной. Она довольно миленькая. Извини, не удержалась и сделала пару снимков. Вы были как два голубка… Ты с ней спишь?
Кирилл упорно молчал. Только сделал глоток бренди, чтобы уж совсем не походить на монумент.
— Я ничего не имела бы против, — продолжала Сюзи, — если бы ты подарил мне цветы — белые розы, я их очень люблю, и пригласил поужинать…
Сюзи поставила стакан на письменный стол и положила руки на плечи Кирилла.
— Ну хочешь, я сама приглашу тебя в ресторан? И, кстати, какие цветы ты любишь?
В этот ответственный момент зазвонил телефон. Кирилл воспринял звонок как спасение.
— Извини, — сказал он Сюзи, которая тут же убрала руки с его плеч, и снял трубку.
Звонила Дженни.
— Не смогла удержаться, — сказала она, — очень захотелось услышать твой голос. Все время думаю о тебе. У меня такое чувство, что, если я не увижу тебя завтра, я умру.
Вот хороший момент дать отставку Сюзи, не сказав прямо ни слова.
Кирилл повернулся к ней спиной и, четко выговаривая слова, произнес:
— Я тоже скучаю по тебе, Дженн. Будь завтра вечером дома, дорогая. Я приеду.
Сюзи ушла сразу после звонка Дженни.
Кирилл принял душ и лег спать.
Только через день, к вечеру, он вспомнил, что так и не отправил письмо Владе.
Письмо он откопал на столе, среди бумаг, а конверт так и не нашел.
12
Она достаточно близко сошлась… с Мариной.
Это вышло как-то само собой. Но не без участия Людмилы Васильевны.
— Я не могу подойти, — кричала она из кухни или из комнаты, — поговори с Мариной сама.
И Влада говорила. Сначала говорили только о нем — о Кирилле. Потом круг тем постепенно стал расширяться. И кончилось все предложением Марины сходить на выставку в Манеж.
— Хорошая идея, — оценила Влада, — а то я в последнее время нигде не была… Все с подачи Майкла — казино да рестораны…
Появление Марины в жизни Влады совпало с появлением Кости.
После того эпизода, когда в офисе на Васильевском она отдалась ему, между ними больше ничего не было. И не потому, что Влада жалела о том, что произошло, а, наоборот, потому что хотела, чтобы все это повторилось еще раз.
Костя был настойчив, звонил и искал встречи.
— Я тебя прошу, — умоляла Влада, — не надо мне звонить. Если свекровь все узнает, она меня убьет. Я тебе сама позвоню… Может быть…
— Я все понял, — с грустью говорил Костя, — ты должна разобраться в себе… Хорошо, пусть будет по-твоему. Я жду твоего звонка.
