Сара Сил - Девичьи грезы
– Не беспокойтесь, мэм. В половине шестого Молли относит ей ужин, а потом она сама укладывается спать и никого не благодарит за сказку на ночь или колыбельную, – ответила Агнес.
Харриет с облегчением улыбнулась:
– Ну, раз это обычная практика, то я, пожалуй, не пойду сегодня к ней. Боюсь, что мисс Нони не очень-то расположена ко мне.
– Конечно, мэм, не надо вам обращать внимание на ее выходки, все это ее дурь, сам ведь тоже может задирать нос, когда на него находить блажь, прошу прощения, мэм.
Харриет сидела в плетеном кресле у горящего камина и улыбалась. Она чувствовала расположение и теплоту к Агнес. Она уже привыкла к странной способности ирландцев быть откровенными в отношениях с хозяевами, но при этом и не забывать своего места. Что же касается высокомерия Даффа, ей уже пришлось испытать его на собственной шкуре.
– Да уж, этого у него не отнять. Думаю, девочка в чем-то очень на него похожа, – сказала Харриет.
– Она делать так специально, бедняга, из-за благоговения, которое она испытывать к нему. – Ответ Агнес прозвучал настолько неожиданно, что у Харриет челюсть отвисла от удивления.
– Но я считала... – начала она, припомнив слова Даффа о том, что ребенок совсем его не любит.
– Тогда вы думать, как все остальные, – подытожила Агнес. – Дитя с ума сходит по папочке, это я вам говорю.
– Надеюсь, ты права, Агнес. – Харриет все еще сомневалась, и тут старый Джимси, который чистил серебро в дальнем углу кухни и, казалось, не прислушивался к их разговору, неожиданно ляпнул:
– Разве не время подумать сменить это странное создание, которое у вас вместо собаки, юная мисс? – Джимси, по одному ему понятной причине, никогда наедине не называл Харриет «мэм».
– Сменить Парня? Да я только недавно завела его! – возразила Харриет.
– Я думал, это чудище всего лишь замена, не хочу вас обижать, потому что странно пестовать бессловесную тварь, чтобы утолять страстное желание...
– Попридержи язык, старый дьявол! – резко оборвала его Агнес.
Щеки Харриет зарделись, и она вылетела из кухни со скоростью, на которую только была способна, размышляя по дороге, имел ли в виду Джимси то, о чем подумала она сама.
К тому времени, как она добралась до кровати в конце этого несчастливого дня, ей уже было все равно, кто что думает. Харриет, как в былые дни в приюте, так захотелось тепла, участия и уверенности, что она зарылась лицом в подушку и зарыдала от одиночества.
Она не знала, сколько прошло времени – часы или минуты, – когда вдруг поняла, что Дафф стоит у ее кровати со свечой в руке.
– Ради бога, девочка моя, что случилось? – нежно спросил он, и на минуту она от удивления перестала лить слезы.
– Мне... мне так жаль... Я потревожила тебя? – Харриет пыталась сдержать рыдания.
– Нет, я еще не ложился, но меня встревожили эти безудержные слезы горя в соседней комнате. Что такое? – Он поставил подсвечник на столик и сел на край кровати. – Полагаю, это из-за Нони, – произнес он, и Харриет снова разрыдалась.
– Она ненавидит меня! Лучше бы мне вообще никогда сюда не приезжать! – всхлипывала она, не замечая абсурдности своих слов.
Дафф обнял ее и прижал к себе, баюкая, и в тот момент он стал так похож на туманные образы, которые девушка выдумывала для себя в приюте, что на какой-то момент ей показалось, что все это сон.
Когда она немного успокоилась, муж уложил ее на подушки и убрал спутанную челку с ее горячего лба.
– Послушай, глупый ребенок! Моя несносная дочурка выказала тебе свое восхищение, закатив этот скандал, – ты оказалась лучше, чем она ожидала, и теперь она думает, что я обманом заставил тебя выйти за меня! Нони считает, что ты не намного старше нее, и думает, что я поступил нечестно, использовал свое превосходство, и она не далека от истины. Так что выше нос!
– Разве она не знает, что именно она была основной причиной нашего брака?
– Девочка моя, поимей хоть каплю здравого смысла! Никто не обсуждает причины своей женитьбы с восьмилетним ребенком, кроме того, она не была единственным резоном, хотя в тот момент это была самая легкая отговорка, которую я смог придумать.
– Я и забыла! Саманта – вот еще один повод, не так ли? – вырвалось у нее. Ей стоило быть более осмотрительной, она сразу же поняла это, так как почувствовала, что Дафф напрягся.
– Саманта? – холодно и требовательно прозвучал его голос. Она отвела глаза, не желая встречаться с его настойчивым взглядом.
– Не надо было упоминать о ней? – наконец выдавила Харриет.
– Не вижу причины, почему бы и нет, если только ты не проверяешь свои выдумки, – последовал холодный ответ. – Она что, поощряла твою страсть к романтическому драматизму красочными сказочками из прошлого?
– Она просто удовлетворила мое любопытство – всякое такое, что сам ты не расскажешь.
– Например?
– Ну, просто сплетни. Я не копаюсь в прошлом, Дафф, но ведь это естественно – узнать что-нибудь о человеке, за которым ты замужем, разве не так?
– Например? – повторил он, и на нее нашло сильное, просто невыносимое желание ответить ему с той школьной грубостью, которую разбудила в ней Нони.
– Например, какая у тебя зубная паста, бреешься ли ты один или два раза в день, любишь яйца всмятку или вкрутую, где тебе сломали нос, если такое вообще было, разное ли у тебя белье зимой и летом, болит ли у тебя голова, зубы и простываешь ли ты! Да я даже не знаю, сколько тебе лет!
Он провел рукой по волосам, взъерошив их еще больше, и беспомощно посмотрел на Харриет:
– Бог мой! Какой странный список!
– Эти незначительные детали действительно очень важны для жены! Но мы... мы ведь не близки в обычном понимании, и я не могу узнать это сама!
Он саркастически улыбнулся:
– И Саманта просветила тебя по этим вопросам?
– Нет конечно же! Если бы я стала задавать такие вопросы, что бы она подумала о нашем браке? – запальчиво ответила Харриет, и взгляд его смягчился.
– Рад слышать, что твоему любопытству есть пределы. К твоему сведению, мне все равно, какой пастой чистить зубы и какие яйца есть – последнее зависит от настроения Агнес. Мне следует бриться два раза в день, чтобы не обрасти щетиной к обеду, но я частенько не делаю этого, и мне тридцать семь. Довольна?
– Тридцать семь? – повторила она с улыбкой человека, только что выкравшего ценную информацию.
– Я вдвое старше. Это тебя шокирует?
– Нет, но это кое-что объясняет. – Она надеялась, что именно в этом кроется причина того, что он обращается с ней как с ребенком. Последнее время ей очень хотелось изменить такое положение вещей. – Не мог бы ты, ну хоть иногда, забывать об этой разнице в возрасте?
