Дороти Хайтон - Призрак остается в прошлом
Когда они убрали со стола и вымыли посуду, Патрик начал рисовать ее. Сонная, она наблюдала, как под его ловкими пальцами возникает рисунок: стройное создание с растрепанными светлыми волосами и томными глазами, с чувственным ртом и мерцающими, приглашающими глазами, девушка, имевшая общие с ней черты, но чем-то разительно от нее отличавшаяся.
Он подвинул рисунок к ней.
— Ну, что скажете?
— Это не я, — промолвила она. Патрик встал и снял со стены маленькое венецианское зеркало и поставил его напротив нее.
— Посмотрите на себя, — сказал он тихим голосом, наклоняясь над ее плечом. — Это вы, Антония, какой вам следовало бы быть.
Она посмотрела на себя в зеркало — отражение точно соответствовало рисунку, девушка с жаждавшими, полуоткрытыми губами, с глазами, полными чувственного желания.
— Когда я вас увидел в первый раз, вы выглядели именно так, — сказал Патрик, и она бросила на него сердитый взгляд.
— Тогда, когда вы увидели меня, только что была расторгнута ваша помолвка, и вы не хотели замечать меня.
— Да, я действительно злился уже несколько дней, — признался он. — Но я не мог оторвать от вас глаз в ту минуту, когда увидел. Когда потом узнал о случившемся, я почувствовал себя таким виноватым, как будто сам это сделал, потому что знал, что безумно хотел вас.
— У меня не создалось такого впечатления.
— Нет, — рассердился он. — Втайне я жалел, что не подошел к вам, не стал с вами танцевать, не затащил к себе в постель. Если бы я это сделал, вы бы не были на пляже одна, не правда ли?
Слезы навернулись ей на глаза. Она встала, споткнулась и побежала наверх, не пожелав ему спокойной ночи.
Полночи Антония не спала, воображая, что могло случиться два года назад, если бы Патрик не оттолкнул ее. Если бы он потанцевал и, как он сказал, затащил бы к себе в постель.
Пошла бы я, спрашивала она себя, разглядывая в зеркале. Да. О да. Той ночью, в тот момент она упала бы в объятия Патрика. Антония ненавидела себя за это признание, но не могла больше обманывать себя. Она влюбилась в него с первого взгляда.
Девушка спрятала лицо в прохладной подушке, но это лишь напомнило ей о его губах, чувстве, которое она испытала, когда целовала его. Почти всю ночь она ворочалась в своей постели и только на рассвете ей удалось заснуть.
За завтраком Патрик сказал ей и Аликсу, что он отправится к лагуне на остров Мурано. Его друг, знаменитый стеклодув, у которого там мастерская, будет учить его выдувать стаканы.
— Почему бы и вам не пойти, Антония? Вы могли бы тоже поучиться. Мне кажется, у вас призвание работать со стеклом: у вас сильные кисти рук и хороший глаз.
Девушка знала, что это была бы чудесная поездка, однако путешествие с Патриком она сочла слишком волнующим после прошедшей ночи.
— Спасибо, но у меня есть дела, — прохладно заметила она.
Переделав все, что наметила на сегодня, остаток дня Антония провела, воображая, как бы ей понравилась поездка с Патриком. Как бы она наблюдала опаловый туман, когда речной трамвай скользил по воде, и солнце медленно бы поднималось в небе, а она смотрела бы на кладбищенский остров Сан-Микеле, белые стены, за которыми находятся мраморные памятники Каррары, высокие темные кипарисы, цветы, нарисованные ангелы и фотографии мертвых на могилах. Остров будто окутывал спокойствием, которое так любила Антония.
Девушка знала теперь, что и Патрику нравятся такие места. Раскрывая друг друга, они нашли много общего, особенно когда беседовали о живописи, скульптуре, музыке, когда просто молчали, сидели и любовались брызгами падающей воды в фонтане, темными тенями фигового дерева.
Она вышла на час прогуляться вдоль реки и, когда вернулась, входную дверь открыла Сьюзен-Джейн.
— Я не знала, что ты сегодня приедешь! — сказала Антония, с радостью обнимая ее.
— Я скучала по Аликсу, но не говори ему об этом! — улыбнулась ей Сьюзен-Джейн. — Ты хорошо выглядишь, я рада тебя видеть. Как дела у Сая? Он вернулся?
Антония смущенно покачала головой.
— Рей Данхил приехала с тобой?
— Она наверху, распаковывает багаж, — сказала Сьюзен-Джейн. — Я лучше пойду и помогу ей. Не могла бы ты приготовить нам какой-нибудь прохладительный напиток?
Антония пошла смешивать напитки, прислушиваясь к разговору женщин наверху. Те разбирали вещи, наполняя маленький розовый домик смехом, духами и звуками веселой болтовни. Хлопали дверцы гардеробов, с шумом закрывались ящики, трещали вешалки, голоса перекликались из комнаты в комнату.
— Я должна быть во Флоренции в следующий вторник, — сказала Рей Данхил.
— Но до этого вы останетесь с нами? — спросил Алике.
— Если вы выдержите меня так долго! Холтнеры рассмеялись.
— Конечно, выдержим! Мы не пригласили бы вас, если бы не хотели видеть. У вас и у Патрика будет время поговорить и уладить дела друг с другом.
Рей с нетерпением проговорила:
— О, я не могу дождаться, когда снова увижу его! Нам так хорошо работалось вместе. Он всегда мог воплотить мои идеи, чего я не могу сказать о других художниках, работавших со мной. Я надеюсь, что теперь у него хорошее настроение. С ним было так легко работать до тех пор, пока Лаура Грейнджер не порвала их помолвку.
Антония жалела, что не знает, как в действительности выглядит Лаура Грэйнджер. Патрик редко упоминал ее имя. Каждый говорил, что она похожа на Лауру, но Рей сказала, что Лаура была красавицей, а Антония знала, что сама она ею не была.
— Лаура не могла, по всей вероятности, найти тогда кого-либо лучше Патрика, — продолжала Рей наверху. — Я надеюсь, что вы правы, Алике, он снова стал самим собой.
— Я не уверен, что он не изменился, — сухо заметил дядя.
— Он был ягненком, — сказала Рей. — Я всегда умела управлять им, заставлять его делать то, что хотела.
Антония не поверила ни единому слову.
В голосе Сьюзен-Джейн также прозвучало удивление.
— Он не кажется таким ручным. Я бы сказала, что он парень с характером.
— Да он никогда им не был, — отрезала Рей.
— Вы уверены, что вы говорите о Патрике Огилви, которого мы знаем? — спросила Сьюзен-Джейн.
— Я не думаю, что вы его знаете лучше меня, — самодовольно заметила Рей. — Патрику нравятся сильные женщины. Лаура была именно такой: очень жестокой, честолюбивой. И Патрик с ума сходил из-за нее.
Антония почувствовала, что не может вынести мысли, что Патрик был без ума от другой женщины. Она была больна от ревности.
— Я слышала, что Лаура была восхитительна и очень умна, — сказала Сьюзен-Джейн с открытым любопытством. — Хотела бы я знать, почему она обманула Патрика и вышла замуж за другого. Что было такого в другом парне, чего недоставало Патрику.
