Карла Кэссиди - Всего лишь миг
– О, умом я понимаю, что меня не в чем винить. Вероятно, я просто в ужасе от тех решений, которые мне придется принять.
Клиф нежно улыбнулся ей и пригладил прядку волос, выбившихся из косы.
– Но сегодня от вас не требуется никаких решений. Ближайшие день или два бабушка проведет в больнице, так что пока вам не нужно строить никаких планов.
– Вы совершенно правы, – сказала Эди с облегчением, чувствуя, что ей дана передышка и можно на какое-то время забыть терзающие ее мысли.
– Пошли, мне нужно всего несколько минут, чтобы принять душ и переодеться, а потом вы получите большую тарелку горячих овощей, которые вы так любите. – Клиф улыбнулся, поддразнивая ее, и они вышли из машины.
– Хорошие дома, – заметила Эди, когда они шли через площадку, где стояли припаркованные машины.
– Нормальные, – сказал Клиф. – Здесь я вешаю шляпу, иногда ем и почти всегда сплю.
– Послушать вас, так ваше жилье – номер гостиницы, а не домашний очаг, – заметила Эди.
И когда Клиф ввел ее в квартиру, Эди увидела, что не ошиблась: так именно она и выглядела – как безликий гостиничный номер. Мебель казалась новой: покрытая ярким шотландским пледом тахта, кресло с откидной спинкой, два журнальных столика со стеклянными столешницами… но все имело такой вид, будто мебелью никогда не пользовались: ни кружков от кофейных чашек, ни журналов и газет. Комната не излучала тепла, в ней не было индивидуальности.
– Будьте как дома, я вернусь через несколько минут, – сказал Клиф, исчезая, как полагала Эди, в ванной комнате.
– Могу я воспользоваться вашим телефоном? Я хочу позвонить Розе, сказать, что с бабушкой все в порядке.
– Конечно. Телефон на кухне. – И через минуту послышался шум льющейся воды.
Эди зашла на кухню, такую же безликую, как комната. Ничего удивительного. Ее затопила волна жалости к Клифу. Сердечные страдания погасили в нем жажду жизни. Он просто влачил день за днем, боясь выйти из своей скорлупы, боясь протянуть руку за счастьем и любовью, боясь, что ему снова причинят боль.
Эди знала его совсем недолго, а ей казалось, что они знакомы целую вечность. И она знала также с уверенностью любящей женщины, что какая-то часть его существа бунтует против принятого им решения замкнуться в себе, отгородиться от всех. Эту его часть тянуло к людям. Язык его говорил о том, что ему никто не нужен, отталкивал Эди насмешками и жестокими словами, а глаза говорили о жажде любить и быть любимым. Эди понимала, что в душе Клифа идет борьба. Понимала, что страх отчаянно сопротивляется растущей потребности в любви. Ах, если бы она знала, как помочь любви, склонить чашу весов в ее пользу…
Вздохнув, Эди подняла телефонную трубку. Первое, что следовало сделать, – сообщить Розе, что с бабушкой все в порядке. К тому же она действительно ничем не могла помочь Клифу. Ей остается одно – ждать, пока он сам осознает, что готов снова попытать счастья.
Повесив трубку после разговора с Розой, Эди услышала, что шум воды в ванной прекратился. Обнаружив на полке кофеварку, она решила сварить кофе. Конечно же, после бессонной ночи Клиф не откажется выпить чашечку, да и она сама почувствовала вдруг сильное желание взбодриться. Но ни банки с кофе, ни фильтров она не нашла. Ничего не поделаешь, Эди прекратила поиски.
– Эй, Клиф, где вы прячете кофе? – Она подождала с минуту, но ответа так и не последовало. – Эй, Клиф? – Эди вышла из кухни и, пройдя комнату, задержалась у двери в ванную. Только она хотела постучать, как дверь распахнулась, и, чуть не сбив ее с ног, оттуда выскочил Клиф.
– Ой, простите, я не знал, что вы тут, – он неловко переступал с ноги на ногу.
При виде Клифа все мысли о кофе вылетели у Эди из головы. Его черные мокрые волосы были взлохмачены, придавая ему юный, застенчивый, очень привлекательный вид. Но то, на чем остановился ее взор, когда спустился ниже, говорило не о застенчивом юноше, а 6 настоящем мужчине.
Клиф был голый, если не считать полотенца, опоясывающего его стройные бедра. Широкую грудь покрывали завитки черных волос, образующие нечто вроде римской цифры V, острие которой, маня за собой взгляд Эди, скрывалось под махровым полотенцем, откуда выступали сильные, мускулистые ноги. Да, мужчина в расцвете сил. Однако, как ни потряс Эди его вид, больше всего поразили ее гладкие, без единого волоска щеки и подбородок Клифа.
– Вы побрились, – изумленно сказала она и, протянув руку, коснулась ладонью его лица.
– Ага. – Клиф смущенно улыбнулся. – Я подумал, лучше уж принять цивилизованный вид, если я пригласил вас в кафе.
Внезапно Эди охватило всепоглощающее желание снова слиться с ним воедино, очутиться в его объятиях, ее неудержимо тянуло к Клифу, и она поняла, что хочет лишь одного – прильнуть к нему всем своим существом и отдаться ему, чтобы утолить свое вожделение.
– Я не хочу никуда идти. Я не голодна, – тихо проговорила Эди, отлично зная, чего именно она хочет. Ее рука, касавшаяся щеки Клифа, спустилась по подбородку к шее, перешла на грудь, стала играть завитками волос. – Я хочу остаться здесь, с тобой. Я хочу быть с тобой снова.
– Эди, вы не понимаете, что говорите, – перебил ее Клиф, прерывисто дыша, и снял ее руку с груди. – У вас был эмоциональный шок, вы расстроены, вы в тревоге.
– Я прекрасно понимаю, что говорю, – прошептала она и протянула руку, чтобы распустить косу. Тряхнула головой, и темная масса волос обрушилась ей на плечи. Она услышала, как Клиф шумно втянул в себя воздух, и взялась руками за низ свитера.
– Эди, остановитесь. Это неправильно.
– Почему? – Она с вызовом смотрела на него. – Я хочу тебя, Клиф. И я знаю, что ты тоже хочешь меня. Почему нам не повторить того, что было позавчерашней ночью? Нам было так хорошо. И казалось правильным. – Одним быстрым движением она стянула через голову свитер, уронила его на пол и гордо стала перед ним в одном шелковом бежевом лифчике.
– Эди, послушай. – Клиф схватил ее за плечи, но тут же отпустил, точно прикосновение к ее теплой шелковистой коже обожгло его. – Я предупреждал тебя и раньше. Этого и тогда не надо было делать. Мне нечего тебе дать. Всего лишь этот миг. Я не стану… я ничего не могу обещать навеки… даже на завтрашний день. – Глаза Клифа сузились, потемнели от напряжения, он говорил напористо.
– Мне не нужно обещаний. Мне нужен ты. Здесь и сейчас.
С подавленным криком Клиф притянул ее к себе, губы его приникли к ее губам с такой пламенной страстью, что у нее перехватило дыхание. И в то время, как рот его погружался в пучину ее рта, его руки погружались в волны ее волос.
Эли прижалась к нему всем телом, издав невольный стон, когда ее грудь коснулась его голой груди, – тончайший ажурный лифчик вряд ли мог умалить наслаждение, которое она испытала. Обвив его руками, она изучала его спину, как слепой, читающий шрифт Брайля, – каждый мускул, сухожилие, каждую впадину и выпуклость.
