Фрэнсин Паскаль - Деньги и коварство
Но Джессика Уэйкфилд не умела хандрить долго. Она встала и направилась в гостиную, где взяла трубку телефона. Одно было точно – Джессика не будет сидеть в такой вечер в одиночестве и жалеть себя.
– Алло? – ответил мужской голос.
– Нейл Фримаунт! – воскликнула Джессика, слегка покраснев. – Возможно, это счастливейший день в твоей жизни. Я предоставляю тебе возможность пригласить меня на пэтменовскую вечеринку в загородный клуб сегодня вечером!
13
– Лиз, как ты думаешь, впустит ли она меня к себе? – спросил Роджер, сворачивая на улицу, где жила Оливия.
– А почему бы и нет, – заверила парня Элизабет.
Хотя в глубине души она и сама сомневалась. Роджер рассказал ей всю историю, которая заставляла задуматься о многом.
«Оставим все это на совести Джессики», – подумала Элизабет.
– Да там вроде никого и нет, – нервно проговорил Роджер, ведя машину по подъездной дороге к дому Дэвидсонов.
С минуту он сидел совершенно неподвижно, любуясь ранчо напротив. Дом Дэвидсонов было небольшим, но очень милым: плоская красная черепичная крыша в испанском стиле дополняла белый лепной фасад. Затем Роджер и Элизабет вылезли из машины и пошли по выложенной плитами дорожке к входной двери. Глубоко вздохнув, Род позвонил.
– Ой, привет, дорогой, – весело воскликнула миссис Дэвидсон. – Давненько тебя не было видно. Как дела?
– Со мной все в порядке, – ответил Роджер, сомневаясь, как много Оливия успела рассказать матери о нем. – Вы знакомы с Элизабет Уэйкфилд?
– Много о тебе слышала, – сказала миссис Дэвидсон, улыбаясь Элизабет. – Ты – автор колонки «Глаза и уши».
– Да, это я, – подтвердила Лиз, улыбаясь в ответ.
– Почему бы вам пока не пройти в сад? – предложила любезно хозяйка. – А я посмотрю, чем занимается моя девочка.
– Как красиво! – Элизабет открыла рот от изумления, когда мама Оливии ввела их в большой прямоугольный сад, который был центром дома Дэвидсонов.
Сад был под стеклянным потолком, а в середине его красовался мраморный фонтан, окруженный цветами и растениями. Миссис Дэвидсон улыбнулась.
– Мой брат – архитектор, – пояснила она. – Он спроектировал нам этот дом, когда родилась Лив.
Вскоре она вернулась, смущенно глядя то на Элизабет, то на Роджера:
– Дочка сказала, что выйдет через несколько минут. Могу я принести вам выпить чего-нибудь холодненького, пока вы ждете?
– Нет, спасибо, – сказали они одновременно, нервно улыбнувшись друг другу.
Когда Оливия наконец-то вышла в сад, Элизабет подумала, что ее подружка еще никогда не выглядела так чудесно. Русые кудри были подвязаны серебристо-золотистой плетеной веревочкой, свободная мужская рубашка из хлопка завязана узлом над цветастой юбкой. Она была босиком, но держала голову очень высоко.
«Как принцесса», – подумала Элизабет уже во второй раз.
– Привет, Лиз, – робко сказала Оливия, улыбаясь с видимым усилием.
Она повернулась к Роджеру, и, хотя ее улыбка исчезла, голос остался совершенно спокойным.
– Привет, Род!
Оливия уверяла себя, что они даже не могут себе представить, как она расстроилась, увидев автомобиль Роджера, подъезжающий к дому минут десять назад. До этого она поверяла свои мысли дневнику, с глазами, полными слез, представляя, как Роджер и Джессика танцуют в объятиях друг друга. Но теперь она была совершенно спокойна – но крайней мере, внешне.
– Оливия, – начал Роджер, – я обязан перед тобой очень и очень извиниться.
Девушка внимательно посмотрела на него. Этого она меньше всего ожидала.
– За что? – спросила она пытливо.
– Последние две недели я вел себя как последний дурак, – Роджер покачал головой. – Лив, мне надо многое объяснить тебе. Ты меня выслушаешь?
Оливия перевела взгляд с Роджера на Элизабет.
– Что происходит? – потребовала она ответа. – Где Джессика?
Элизабет покраснела. Как бы плохо ее сестра себя ни вела, она ненавидела обсуждать ее недостатки с кем бы то ни было. Обычно Элизабет старалась вставать на защиту Джессики. Но сейчас она была слишком зла на свою внешнюю копию.
– Джес дома, Лив, – отрезала Элизабет. – Она и так уже наломала достаточно дров!
– Наверное, мне лучше присесть, – пробормотала Оливия слабым голосом, придвигая стул поближе к гостям. – Хорошо, а теперь объясните мне, что произошло?
– Оливия, я подслушал утренний разговор моей тети по телефону, – начал Роджер.
Подруга посмотрела на него насмешливо, и он покраснел.
– Я сделал это не специально, – затараторил он. – Это получилось случайно. Она говорила с миссис Фергюсон, этой ужасной женщиной, на которую я, как тебе рассказывал, пролил вино на званом обеде. Ну и сегодня утром она сказала этой самой противной миссис, что беседовала с Джессикой на вечеринке несколько недель тому назад, и они решили объединиться против нас. План, – добавил он с горечью, – состоял в том, чтобы тебе было неуютно рядом со мной, а мне следовало доказать, что ты недостойна общения с Пэтменами.
Оливия сильно покраснела.
– Ты хочешь сказать, что Джессика специально таскала меня с собой, чтобы я везде чувствовала себя неудачницей? – уточнила она, покачав головой. – Ну, эта часть плана явно сработала!
Элизабет была в ужасе и даже не знала, что сказать. Заговорил Роджер:
– Это была вина не только Джессики. Если бы я так не рвался стать Пэтменом, то никогда не поддался бы на ее «маленькие» провокации. Но у меня не хватило духа противостоять тетушке. Она отвергала все, чем я жил. Она хотела, чтобы я занимался теннисом вместо бега, и бизнесом – вместо медицины. Она хотела сделать из меня копию Брюса. А я не хотел. Но у меня не хватило смелости объяснить ей, кто я на самом деле, и я слишком желал ей угодить, чтобы разгадать ее коварный план. Так что на самом деле, это только моя вина.
Оливия задумчиво посмотрела на своего друга.
– Ты расставил все точки над «i», – сказала она Роджеру. – Но винить тебе стоит не только себя. – Она печально рассмеялась, вспомнив, как была неуклюжа на вечеринке и на теннисном корте. – Если бы я не была о себе такого высокого мнения, никакая Джессика не заставила бы меня действовать и разговаривать так по-идиотски. – Она снова усмехнулась. – Да уж, мы действительно вели себя, как дипломированные кретины.
– Оливия, – сказал Роджер, – первым делом, услышав разговор тети по телефону, я решил, что ни за какие деньги не пойду на вечеринку. Но потом я передумал. Пэтмены устраивают праздник, чтобы представить меня людям своего круга, и я хочу им устроить настоящее представление.
Оливия посмотрела на него:
– Я тебя не понимаю. Ты все еще хочешь пойти на вечеринку со мной, даже разобравшись в планах своей тети?
