Фрида Митчелл - Забудем прошлое
— Даже ребенок мог бы догадаться, — не сдержал он грубости в голосе и тут же покраснел: ведь он ничего не объяснил этой бедолаге, поскольку был поглощен страстным влечением к ней. Ну хорошо, сейчас все растолкую, решил он и начал, с каждым словом заводясь все больше и больше: — Сигнализация установлена на каждом окне. Ее можно отключить, нажав на белую кнопку. Чтобы выключить подслушивающее устройство, надо поднять крышку прибора и дождаться зеленого огонька. Поняла, черт возьми?! Агенты, ведущие наружное наблюдение, рассредоточены вокруг дома на расстоянии пяти минут ходьбы друг от друга. Сотрудники ФБР, работающие во всех больших аэропортах страны, имеют фотографию преступника. Снимками Уоттера и соответственными указаниями на его счет снабжены все полицейские участки штата Колорадо. Твоя идиотка-подруга уже съела свой ужин и легла спать, а мне чертовски надоело, что ты вымещаешь злость к своему бывшему мужу на мне! — уже невпопад брюзжал Арчи.
В запале он даже не сообразил, что своей филиппикой обижает Мэгги. Арчи понял это только тогда, когда увидел удивление в ее глазах. Но она не отступила, подумал Арчи с некоторым восхищением. Как обычно, Мэгги не показала, что боится.
Едва взглянув на нее, стоящую с гордо поднятым подбородком, в облегающем прекрасное тело синем атласном халате, оттенявшем голубые глаза и волосы, упавшие черным облаком на плечи, Арчи перестал сердиться. Поднеся руку ко лбу, он потер его в надежде разобраться, на что же в действительности разозлился. На себя самого, понял он. За то, что нестерпимо желал Мэгги, за то, что брел за ней в мыслях, словно лунатик, за то, что его реакция на сигнал тревоги была реакцией самца, а не агента ФБР.
— Вряд ли ты сможешь стереть свой хмурый взгляд рукой, — усмехнулась Мэгги.
Арчи смущенно опустил руку. Он не мог взглянуть на Мэгги, не мог позволить ей понять, что только сейчас пришел в себя. И он уставился на висящий над кроватью пейзаж дикого юго-восточного побережья страны, довольно удачный: выражающий одиночество и силу — все то, что было в самой Мэгги. Его взгляд упал на ночной столик, на лежащий там наготове пистолет тридцать восьмого калибра, который был лучшим партнером ночью. Арчи подошел к телефону и набрал номер первого наружного поста.
— Это Браун. Все нормально. Я случайно задел окно.
Он не знал, зачем ему понадобилось брать вину за ложную тревогу на себя, не захотел анализировать причину. Это было скорее извинение перед Мэгги за грубость по отношению к ней. Арчи положил трубку и, не поворачиваясь, чтобы не встретиться с Мэгги глазами, пробормотал:
— Извини меня.
— А ты извини, что я по незнанию включила сигнал тревоги, — ответила Мэгги слегка дрожащим голосом.
Арчи посмотрел на нее. К его удивлению, эта дрожь была не от слез и не от реакции на его гнев. Мэгги пыталась сдержать улыбку, закусив губу.
— Почему ты… — начал он, непроизвольно сокращая разделяющее их пространство и беря ее за руку.
И это было ошибкой. Арчи не следовало касаться ее, потому что теперь он не был уверен, что сможет остановиться.
Рот Мэгги приоткрылся — сладкий, манящий, многообещающий. Ее глаза расширились и словно загорелись голубым огнем. Арчи почувствовал, будто его обжигает своими светилами Вселенная. Казалось, в его душе рухнула какая-то преграда.
— Я не могу притворяться, Мэгги, — срывающимся голосом прохрипел он.
— И я не могу, — прошептала Мэгги.
Чувствуя, что совершает самую большую ошибку в жизни, и осознавая в то же время, что эта ошибка стоит того, чтобы из-за нее рисковать жизнью, Арчи склонился к лицу Мэгги.
Мэгги закрыла глаза, когда его теплые губы, нежно касаясь, затрепетали около ее губ. Легкий поцелуй огнем пронзил все ее тело, руки и ноги стали ватными. Арчи сказал, что не умеет притворяться, и Мэгги сначала не поняла, о чем свидетельствовали эти слова: о победе или о поражении в той борьбе, которую он вел сам с собой. Она лишь почувствовала, что стала понимать его гораздо лучше после сегодняшнего вечера, после его шуток и смеха, после его болезненного внутреннего противоборства. Она перестала видеть в нем рыцаря в сверкающих доспехах. Перед ней был просто человек, сильный, но со своими слабостями.
Он тоже от чего-то убегал. Арчи был ранимой натурой и эта ранимость — следствие его нелегкого детства. Он нуждается в тишине и покое, в дружбе, в возможности разделить с кем-то вечер, перед тем как окунуться в ночные кошмары.
Мэгги поцеловала его в ответ, не желая ничего другого, кроме этого нежного, сладкого прикосновения. Она прильнула к нему, чувствуя, что этот момент послан ей судьбой. Их встреча и все, что должно затем последовать, были предначертаны божьей волей. Или злым роком…
— Ах, Мэгги…
Он произнес ее имя, как молитву или как обещание. От одного только его голоса на глазах у нее появились слезы.
— Я никогда никого не хотел так сильно, как тебя.
Признание немного испугало и насторожило Мэгги. Неужели это правда? Но то, что она увидела в его взгляде, успокоило ее, развеяло страхи и сняло напряжение.
— Да, Арчи, да, да… — простонала она в ответ, словно он задал сакраментальный вопрос.
Он прижал ее к себе так, что их бедра соприкоснулись, и она смогла почувствовать всю силу желания Арчи, его страсти. Целуя Мэгги, он побуждал ее к ответному поцелую, разжигая в ней безумие. Сегодня вечером Мэгги почувствовала, что снова живет. Эта жажда общения, близости и означает: она жива, жизнь продолжается. Она положила руку на грудь Арчи и почувствовала под пальцами биение его сердца. Арчи скопировал ее движение, и Мэгги поняла, что он тоже чувствует, как колотится ее сердце под его теплой ладонью.
Нежно, боясь обидеть неосторожным движением, он положил Мэгги на постель. Арчи не торопился, но и не казался медлительным в своих действиях. Его руки касались лица Мэгги, играли с ее волосами, мимолетно дотрагивались до желанной груди, опаляя тело прикосновениями. Мэгги казалось, что его рука была магнитом, а ее тело — чистым железом, не отпускающим от себя другое намагниченное тело. Арчи доставил Мэгги еще большее удовольствие, освободив ее от одежды, и губами продолжив свои ласки.
— Боже мой! — простонал он. — Во всем мире нет женщины прекраснее тебя!
Мэгги смотрела на него затуманенными от страсти глазами. Арчи касался ее тела будто скульптор, лепящий шедевр, которым будут восхищаться потомки. Он поглаживал, ласкал, щекотал и дразнил ее, и Мэгги казалось, что по ее плоти разливается огненная жидкость.
— Пожалуйста, ну же… — пробормотала она, и ее руки умоляюще потянулись к нему.
