Пегги Морленд - Ключ от твоего дома
Но ведь есть же какой-то выход из этой ситуации, думал Гарретт. Есть способ заставить Эйли выслушать его, понять, почему он поступил именно так.
Проще всего, конечно, было отправиться обратно в Техас прямо сейчас и попросить ее об этом втором шансе. Но он не может просто так зайти в ее дом. Что он скажет? И более того, что скажет она, когда увидит его? Нет, это не вариант, она просто захлопнет дверь перед его носом.
Нет, у него должна быть какая-то причина, какой-то повод зайти в ее дом. И ему стоит придумать этот повод как можно быстрее, потому что Эйли не задержится в «Висте». Все карты сейчас в руках у Роналда Флеминга, который продает дом. Продает дом? Боже мой! А почему бы…
Точно! Идея пришла Гарретту в голову так внезапно, что он рывком вскочил с кресла. Эйли не сможет не впустить его в гостиницу, если владельцем ее станет… сам Гарретт!
Всю дорогу домой в Остин Эйли ожидала, что ее захватят чувства, которые, казалось бы, неизбежны в подобной ситуации.
Злость. Сожаление. Обида.
Но она не ощущала ничего. Она, наверное, должна была сейчас ненавидеть своих приемных родителей – за то, что они лгали ей все это время. Но когда Джейс и Мэнди рассказали ей всю правду, Эйли была настолько шокирована, что просто не могла злиться и ненавидеть кого-то. Она не сожалела о том, что так и не воссоединилась со своими родными мамой и папой. Да и как она могла жалеть о том, чего у нее никогда не было! Ее приемные родители никогда не любили ее, а у нее если и были к ним какие-то чувства, то и те исчезли давным-давно.
Эйли подъехала к железным дверям «Висты» и набрала код. Пока срабатывал сигнал, она заметила, что за время ее отсутствия к табличке «Продается» на входе прибавилась еще одна, которая гласила «Продано». Жалость и отчаяние, которые она ожидала после встречи с родителями, подступили к горлу именно сейчас. Не было только злости. Да и как она могла злиться на отца Клэр! Он просто забрал то, что принадлежало ему по праву.
Эйли смахнула слезы, заехала в ворота и припарковала машину у входа. Забрав свой рюкзак с пассажирского сиденья, она вылезла из машины и направилась к двери. Чтобы не копаться долго в сумке в поисках ключа, набрала код вручную, дернула ручку и вошла в дом, который так долго был для нее единственным родным местом. «Виста» всегда была для Эйли гораздо большим, чем просто гостиницей. Она была ее домом, ее убежищем, местом, которое помогало ей справляться с трудностями.
Она кинула рюкзак на пол рядом с вешалкой и огляделась вокруг, снимая куртку. На диванах, на полу – везде были расставлены коробки. В них были аккуратно сложены вещи, которые она бережно хранила в доме больше десяти лет. Подавляя в себе нахлынувшие эмоции, Эйли повесила куртку на вешалку и пошла в гостиную, чтобы включить магнитофон и тем нарушить гнетущую тишину в доме. Открыв коробку с дисками, нашла сборник хитов шестидесятых-восьмидесятых и вставила его в дисковод. Из колонок зазвучали первые ноты «Руби Тьюздей» Мика Джаггера. Эйли повернулась, чтобы пойти на кухню, но замерла, не сделав и шага и еле сдержав крик, подступивший к горлу. В коридоре стоял Гарретт – в джинсах, ботинках и ковбойской рубашке, которые она когда-то выбирала для него.
Эйли не верила своим глазам, ее сердце готово было вырваться из груди. То, что он посмел прийти в ее дом, после всего, что сделал ей, наполнило ее гневом.
– Что ты здесь делаешь?
– У меня есть одно незаконченное дело.
– Как ты сюда вошел?
– Набрал код, который ты мне давала. Он до сих пор работает.
Эйли мысленно отругала себя за то, что не сообразила поменять код. Но ведь она и подумать не могла, что Гарретт осмелится прийти сюда после всего, что произошло!
Она сложила руки на груди и постаралась говорить как можно спокойнее:
– Гостиница «Виста» закрыта, тебе придется искать другое место.
– Но ты же здесь, – продолжал Гарретт.
– Я здесь живу, – сказала Эйли и тут же вспомнила про табличку «Продано» у дверей дома. – По крайней мере пока.
– Я оплатил месяц проживания здесь, а пробыл гораздо меньше. Думаю, имею полное право восполнить это время.
Эйли сжала от злости ладони в кулаки, ненавидя Гарретта за то, что пришел незваным, за то, что снова задел рану, которая, она так надеялась, в конце концов, залечится.
– Зачем ты это делаешь, Гарретт? Ты можешь позволить себе остановиться в любой гостинице. Зачем ты приехал сюда?
– Я же сказал тебе, – произнес он и сделал шаг вперед. – Наш контракт еще не закончился. Я могу жить здесь еще несколько дней.
– Отлично, – сказала Эйли и направилась к ящику, в котором она хранила все документы, связанные с гостиницей. – Я верну тебе деньги. – Она выдвинула ящик и достала учетную книгу. – Сколько я должна тебе? За две недели? Я возвращаю тебе половину твоей оплаты.
– Мне не нужны деньги, я хочу остаться. Стиснув зубы, Эйли взяла ручку и стала выписывать чек.
– Нет, боюсь, ты не можешь остаться здесь. «Виста» закрыта.
– Насколько я помню, когда мы составляли договор в январе, она тоже была закрыта.
– Да, – ответила Эйли сухо. – Она всегда закрыта в январе. В этом месяце я брала отпуск.
– Тогда в чем разница? Закрыта, значит, закрыта, ведь так?
Эйли швырнула ручку в сторону, резко откинулась на спинку стула и посмотрела на Гарретта. Это было ошибкой. Но совершенно точно не первой, что она допустила по отношению к нему.
Его темно-карие глаза, казалось, впились в нее и не желали отпускать. Она отвела глаза, не в силах больше терпеть на себе его взгляд.
– Я не хочу тебя здесь видеть.
– Почему?
Она снова посмотрела на Гарретта.
– Просто не хочу, понятно? – Сказав это, Эйли снова схватила ручку, заполнила чек, оторвала ею от чековой книжки и протянула Гарретту. – Все. Забирай деньги и уходи.
– Давай забудем об этом недоразумении.
– Что? – Она изумленно посмотрела на Гарретта.
– Забудем об этом недоразумении. Когда-то ты предложила мне то же самое. В самый первый день нашего знакомства, помнишь?
Эйли закрыла глаза. Ей становилось все сложнее сдерживать эмоции. Зачем он так поступает? Гарретт просто топтал ногами ее сердце.
– Я прошу, уходи, пожалуйста…
Он подошел ближе и откинул прядь волос с ее лица.
– Это не совсем честно. Когда ты попросила меня забыть все и начать сначала, то я согласился.
Эйли почувствовала, что сейчас заплачет. Боль в сердце была настолько сильной, что ей казалось, она не сможет стоять и упадет на колени.
– Гарретт, пожалуйста…
Он положил одну руку ей на плечо, другой заправил за ухо снова выбившуюся прядь ее волос.
– Пожалуйста что, Эйли?
Эйли всхлипнула и проглотила слезы.
