Элизабет Олдфилд - Внезапный огонь
– И они жили долго и счастливо? – спросила она.
Витор улыбнулся.
– Естественно. А ты хотела бы съездить в Кальдас-де-Моника? – предложил он, когда они подошли к машине.
Она вспомнила о сонной горной деревушке, поросших лесом холмах и древнем римском источнике. Кальдас когда-то был любимым местом отдыха ее семьи, и, если бы не местные автобусы, которые добирались туда немыслимо долго, она бы уже давно снова съездила туда. Бог с ним, с ремонтом дома, следующей ее покупкой будет машина, твердо решила Эшли. Кроме ста с лишним миль пляжей в Альгарве было немало интересных мест, и это просто преступление, что они с Томасом не могут там побывать.
– Очень даже хочу, – ответила Эшли и взглянула на часы, – но уже четвертый час, а до Лиссабона далеко. Не пора ли тебе ехать?
– Я не собираюсь сегодня возвращаться, – ответил Витор. – Останусь здесь на ночь, а поеду утром.
Эшли улыбнулась. Ей нужно расписать несколько изразцов, но они могут подождать и до утpa.
– В таком случае Кальдас – это просто замечательно.
Она думала, что в машине Томас заснет. Он не спал днем, так что поездка его наверняка убаюкает. Ничего подобного. Витор вел машину все выше в горы, а малыш смотрел вокруг блестящими, ничуть не сонными глазами. Казалось, он твердо решил не пропускать ни одной минуты этого удивительного дня.
Когда они шли от источника вверх по склону холма вдоль кристально чистого ручья, текущего в тени каштанов, Томас ни на шаг от них не отставал. Молодцом держался он и через два часа, когда они на обратном пути заехали в Сильвес. Когда-то город великолепных дворцов, садов и базаров, теперь Сильвес стал тихим провинциальным городком; лишь мавританская крепость и собор двенадцатого века напоминали посетителям о его былом величии. День уже клонился к вечеру, когда они осмотрели огромную крепость и полюбовались несколько увядшим великолепием храма.
– Почему бы нам не завершить сегодняшнюю экскурсию ранним ужином? – предложил Витор. – Тогда тебе не придется готовить дома.
– Да, это было бы неплохо, – согласилась Эшли.
В местной таверне они заказали омлет. Томас начал тереть глаза кулачками и, когда они вернулись в машину, уже через несколько минут крепко спал.
Вскоре на небе появились свинцовые облака, и, когда они доехали до Карвейро, на стекла машины упали первые капли.
Я чудесно провела время, – поблагодарила Эшли Витора, когда он остановился возле их дома. Потом посмотрела на сладко спящего Томаса. – И он тоже.
Как и я, – улыбнулся Витор, и оба вылезли из машины под дождь, который уже лил как из ведра.
Поспешно открыв заднюю дверцу, Эшли наклонилась к сыну. Томас сонно приоткрыл глаза.
Мы уже дома, – сказала она и отстегнула ремни. – А ну-ка, выходи.
Нет! – вдруг шумно запротестовал малыш. Маленькое тельце резко напряглось.
Давай, давай, скорее! – поторопила его Эшли, чувствуя, как потоки дождя льются за воротник.
– Нет! – снова закричал Томас, когда она попыталась взять его на руки, и замахал руками. – Нет, нет, нет!
– Я понимаю, что тебе очень нравится эта машина, и знаю, что ты устал, – сказала она, решительно вытаскивая сына, – но будь умницей и перестань капризничать.
Личико Томаса побагровело, он стал брыкаться и громко вопить.
– Обычно он не устраивает истерик, – огорчилась Эшли, – но сегодня был такой трудный день. – Она старалась удержать отбивающегося ребенка. – Поезжай, Витор, не то вымокнешь до нитки. Дай мне только коляску, и все будет в порядке.
– Я отнесу и коляску, и малыша, – покачал головой Витор и, прежде чем она успела возразить, забрал Томаса. – Бегом! – скомандовал он и, когда Эшли бросилась к дому, побежал следом.
В доме она стряхнула с волос капли дождя и зажгла свет. Было еще не поздно, но от грозовых туч вечер казался мрачным.
– Сейчас начнется гроза, – поморщилась Эшли, услышав далекие раскаты грома. Потом потянулась к Томасу. – Я его быстро вымою и сразу уложу в кровать.
На руках Витора мальчик сразу успокоился, но теперь набрал в легкие воздуха и завопил снова:
– Нет! Нет!
Витор протянул ему руку.
– Дай пять, – сказал он.
Крики внезапно прекратились. Томас сначала нахмурился, потом протянул ладошку.
Сколько у тебя пальцев? – спросил Витор. – Один, два, три, четыре, пять, – сосчитал он.
Пять, – эхом отозвался ребенок, все еще хмуря бровки.
Огненный зигзаг молнии расколол небо. Струи дождя с шумом стучали в окно.
– Поэтому, когда я говорю: «Дай пять!», ты должен шлепнуть своими пальцами по моим! Вот так, – объяснил Витор и показал, как именно. – Ну а теперь – дай пять!
Томас засмеялся.
Пять! – пропел он и, шлепнув ладошкой по большой ладони Витора, тут же потребовал: Исе!
Дай пять! – повторил Витор. – Ты собиралась приготовить ванну? – повернулся он к Эшли, пока Томас весело шлепал его по руке.
Эшли улыбнулась.
– Да, конечно. Спасибо тебе.
Она дошла до большой ванной с белым и голубым кафелем, находившейся в другом конце дома. И тут снова сверкнула молния и загрохотал гром. Включив воду, она до половины наполнила ванну теплой водой, потом взяла пижаму Томаса и уже собиралась идти за ним самим, как вдруг погас свет.
– Не виноват! – крикнул Витор из гостиной.
Эшли засмеялась.
– Отключилось электричество. Такое часто случается в грозу, – крикнула она в ответ. – Обычно это ненадолго, но я повсюду разложила свечи, чтобы не попасть впросак. Сейчас разберусь здесь, а потом приду к вам.
На подоконнике стояли разноцветные свечи в старых оловянных подсвечниках. Эшли отыскала спички, убранные от греха подальше в аптечку, зажгла свечи и расставила их по комнате. Выйдя в коридор, она поставила еще одну свечку в альове и со спичками в руках спустилась в гостиную.
На пороге Эшли замерла. В полутьме она разглядела Витора, сидящего в кресле с Томасом на руках. Ребенок тихо дремал, прижавшись к груди и явно наслаждаясь близостью Витора. Она сегодня тоже наслаждалась обществом их обоих, подумала Эшли. Ей нравилось, что их принимают за семью. Это было приятно, давало ощущение надежности, безопасности.
Сердце Эшли сжалось. Она шагнула вперед и встряхнула коробок со спичками.
Если зажечь большую свечу на камине и поставить парочку на бюро, этого будет достаточно.
Давай я зажгу, – предложил Витор.
А… разве тебе не пора ехать? – неловко спросила она. Ей больше не хотелось этой мнимой близости. И оставаться с ним одной в темноте не было желания.
Если ты не возражаешь, я бы подождал, пока не утихнет гроза, – попросил Витор как раз в тот момент, когда над головой громыхнуло в очередной раз.
