Дикси Браунинг - Любовь старой девы
— Аврора неважно себя чувствует, — объяснил Чарлз, и Рори от его слов стало еще хуже.
В машине все молчали. На полпути к дому разразился ливень, и шум дождя все равно помешал бы разговору. Заключенная со всей компанией в тесноту седана, Рори кожей ощущала, как кипят вокруг нее невысказанные эмоции. От напряжения она почувствовала себя больной. И покорно поддалась этому состоянию.
Но худшее ждало ее впереди.
— Ох, нет, — прошептала она, когда они завернули за угол: там стоял знакомый фургон, в свете уличного фонаря поблескивая мокрой крышей. Нет, только не это. Не могли они приехать так рано. До свадьбы еще неделя с лишком. И, кроме того, они бы вначале позвонили. Наверно, это другой фургон. Просто стоит здесь, пережидая дождь.
Но даже в тусклом свете фонаря Рори безошибочно различила радугу, украшавшую борта большого желтого фургона, припаркованного перед домом Чарлза. А под радугой зеленый неоновый фирменный знак.
Да, это ее семья. Именно сейчас, когда у нее появились сильные сомнения насчет затеи с замужеством, ее семья приехала на свадьбу!
Глава шестая
Часом позже Рори провела родителей через живую изгородь в бунгало. Пользуясь тщательно нарисованной ею картой, они добрались сюда почти в то же время, когда вся компания отправилась в клуб. Билл стучал в двери коттеджа, звал ее, но никто не откликался. Тогда Мир пошла в соседний дом навести справки.
Можно себе представить, думала Рори, еле сдерживая приступ истерического смеха, что тут началось. Маделин Бэнкс легче было найти общий язык со строевым сержантом форта Брэгг, чем с любым из Хаббардов. Билла и Санни отделяли от мира Маделин Бэнкс световые годы, хотя в последнее время они более-менее смирились с общепринятыми правилами, которые когда-то презирали.
Начать хотя бы с того, мысленно усмехнулась Рори, как они воспринимают жизнь. Для Санни, непреклонно верившей в карму, каждый — от королевы Англии до земляного червя — просто играет одну из отпущенных ему ролей на отдельном отрезке существования. Разве это не чудо? Вот что такое жизнь. Настоящее чудо!
Билл в последнее время, с тех пор как стал членом торговой палаты, не особенно распространялся о своих верованиях. И, насколько Рори знала, никогда бы не занялся всерьез бизнесом, если бы не считал, что на правовой основе ему будет легче заниматься изучением и распространением трав.
Вообще-то Билл понимал, что именно заработанные тяжелым трудом родительские деньги позволили ему в середине шестидесятых годов уйти в хиппи. Его обеты бедности, конечно, не распространялись на шестисотдолларовую гитару или на импортные сандалии из буйволиной кожи. Рори подозревала, что в тайных закоулках его бунтарской души всегда таились отвратительные семена буржуазности. Но надо отдать ему должное — из лагеря детей-цветов он переметнулся в лагерь капиталистов с удивительной грацией, в общем-то, почти не поступившись свободой духа. Для седеющего, лысеющего мужчины средних лет он очень эффектно выглядел в белом парусиновом костюме, рубашке из ткани ручной работы и с ниткой бус, сделанных африканскими ремесленниками.
Интересно, что он подумает о Чарлзе? Потом ей стало интересно, что он подумает о Кейне. А потом она спросила себя, почему ей это интересно.
Санни мало изменилась за прошедшие годы. Рори никогда не могла представить, как она росла в строгом доме бабушки на Главной улице, когда носила накрахмаленные маленькие платьица, патентованные туфли «Мэри Джейнс» и носки в рубчик. Санни была оригиналкой. Она придумывала и создавала собственную одежду, пищу, музыку — собственную жизнь. Порой Рори казалось, что Санни ребенок, а она ее мать. Но в данный момент ей хотелось бы, чтобы Санни с чуть большей традиционностью отнеслась к своей роли. К примеру, советы Санни в сексе могут быть слегка не от мира сего, так что Рори не готова будет их принять.
Хаббарды перенесли свой багаж в гостевую комнату бунгало — чемоданы от «Хартмана» и «Луи Виттона» и целый набор потрепанных рюкзаков. А Рори, опустив шторы, принялась стелить постели.
— В шкафу на полке есть электрический вентилятор. Наверно, вы захотите включить его.
— Детка, ты уверена, что он тебе подходит? Разве ты не заметила его ауру? Это…
— Билл, хочешь чаю перед душем? — предложила Рори, притворяясь, что не слышит слов матери. — У меня есть «Особый Нирваналенд», который ты прислал. Вкусом он, правда, немного напоминает пиво с розмарином, но зато поможет тебе уснуть в чужой постели.
— Это из-за хмеля.
— Что?
— Хмель и, кажется, кошачья мята. Думаешь, надо больше добавить розмарина? Цветок страсти, это была идея Санни, но…
— Папа, чай прекрасный! Ванная через холл, полотенца там же…
— Это своего рода серость, — размышляла вслух Санни. — Не нездоровье, точно, но своего рода… разреженность, думаю, ты бы сказала так.
— У чая? — вместе спросили Рори и Билл.
Санни моргнула густыми бесцветными ресницами. В свои сорок восемь, с такими же веснушками и непослушными бронзовыми волосами, как у Рори, она вполне могла бы сойти за ровесницу дочери.
— Какой чай? Я говорю об ауре Чарлза. Душа моя, знаешь, он совершенно тебе не подходит. Неужели ты не понимаешь? Когда он родился? Сейчас я быстро набросаю солнечную карту. Твою посмотрю позже, хорошо? Потом сравню, но сразу могу тебе сказать, где таятся твои проблемы. В нем слишком много Козерога, согласна? Нет, я не хочу утверждать, что люди, родившиеся под знаком Козерога, не могут быть замечательными, — люди Венеры всегда замечательные, — но, душа моя, он не даст тебе счастья. Даже если у него Луна в созвездии Рака. Для этого у него нет своего лица. Я вовсе не удивлюсь, если увижу, что его Сатурн сидит одной ногой прямо на твоей главной четверти. Вот если бы ты собралась замуж за красивого Скорпиона, то…
— Ма-ма! — воскликнула Рори. — Чарлз и я прекрасно подходим друг другу! В нем есть все, что я хотела иметь в муже. И я самая удачливая женщина на свете, потому что он выбрал меня!
Подвижное лицо Санни сморщилось, и она протянула к дочери руки.
— Ох, душа моя, ты в растерянности, правда? Все смешалось, и не с кем было посоветоваться. Но теперь все будет хорошо, теперь с тобой твоя Санни. Мы должны следовать нашим инстинктам, и все устроится прекраснейшим образом. Любовь! Поверь мне, ты же знаешь, я никогда не ошибаюсь в таких вещах. Разве я не права, Билл?
Рори смолчала. Когда Санни входила в образ Матери-Земли, ничего не оставалось, как только делать вид, что соглашаешься с ней.
Наконец они устроены. Рори уединилась в собственной постели, мысленно перебирая события вечера. Нет, тотальной катастрофы не было. По крайней мере, пока еще, подумала она, обнимая ладонями кружку с отцовским «Особым Нирваналендом». Фауна, правда, держалась довольно дерзко, поддразнивая Чарлза и Кейна. Но такая уж у нее манера общения. Фауна у них известная разгильдяйка, бездельница, задира и кокетка, но при всем при том она такая хорошенькая и такая добродушная, что сердиться на нее невозможно, даже в тех редких случаях, когда ее шалости заходят слишком далеко.
