Камилла Чилтон - Вкус твоих губ
— Ладно, — примирительно сказал он, — теперь ведь это уже неважно, не так ли? — Машина свернула, и бедро Клэр прижалось на несколько мгновений к его бедру. — Что прошло, то быльем поросло.
Она сдержанно кивнула.
— Да, шесть лет… Целая жизнь.
Из динамика лился чарующий голос Фрэнка Синатры. Некоторое время оба молчали, думая каждый о своем.
Шесть лет Атлантический океан разделял их. Они работали, строили карьеру, терпели неудачи и добивались успехов, радовались и печалились. Он в Англии, она в Америке. Шесть лет назад судьба решила дать им шанс пройти определенный путь в одиночку. И вот теперь у них есть возможность начать сначала, перевернуть страницу. Но кто сказал, что время лечит? Да, оно способно помочь тому, кто нуждается лишь в смене декораций, кому достаточно лишь наложить повязку или выпить успокоительное. А как быть, если рана не затягивается, если ее ежедневно терзают колючки оскорбленного достоинства? Что делать тому, кто живет долгие годы с занозой в сердце, понимая, что предал, не поддержал, не помог? Излечивает ли время тех, кто не приемлет его анестезию?
Рон притормозил у небольшого кафе с неоновой гирляндой под крышей.
— Проголодалась?
— Хочешь поддержать конкурентов?
Рон усмехнулся и направил машину на стоянку, где находилось с полдесятка автомобилей.
— Здесь делают потрясающее мороженое. Да и по чашечке кофе не помешало бы.
Клэр покачала головой.
— Виктор оторвал бы тебе голову, если бы услышал.
— Ты, надеюсь, не выдашь? Каждому позволительно иметь свой небольшой секрет.
Рон наклонился, чтобы открыть дверцу, которая никак не поддавалась усилиям Клэр, и его рука коснулась ее груди. Оба напряглись, замерев в неудобных позах. Первым желанием Клэр было признать преимущество Рона. А кроме того — да, черт возьми! — ей не хотелось отстраняться.
Ставя условие, Рон дал понять, что ему нужен секс. Страстный, неудержимый, без границ и запретов. Но так ли это? В конце концов, не так уж он и изменился, милый, непорочный Рон. Джентльмен. Мужчина, не способный сказать женщине «нет». Из него никогда не получится ни мститель, ни обольститель. Да, он может играть, флиртовать, дразнить. Но предаваться разгулу страсти? Нет. Не в его стиле.
Не тот тип.
Клэр мягко улыбнулась, почувствовав, однако, что-то вроде разочарования.
— Похоже, ты тоже проголодался?
Глава 8
Ребекка Синклер раздраженно побарабанила пальцами по телефонному аппарату, на который только что положила трубку. Звонок Лайзы Ширер из Нью-Йорка испортил ей настроение. Они познакомились три года назад, когда Ребекка находилась в Штатах на стажировке. Женщины иногда перезванивались, обмениваясь интересующей обеих информацией. Лайза работала на несколько газет и в основном специализировалась на всевозможных скандалах, отдавая предпочтение тем, которые то и дело будоражили мир кино. Ребекка делилась с ней лондонскими новостями, а сведения, иногда просто обрывки сплетен, поступившие из-за океана, использовала в своем ток-шоу.
То, что сообщила Лайза сегодня, заслуживало внимания и могло быть утилизировано, но дело было не в этом.
Не прошло дня с того момента, как Роналд Фримен весьма невежливо отказал Ребекке в пустяковой просьбе и бесцеремонно выставил из своего ресторана, ясно дав понять, что не допустит никаких съемок в «Касабланке». Запрет распространялся на всех, включая женщину, с которой он встречался. Ну как же! Это ведь могло нарушить столь оберегаемую им атмосферу драгоценного заведения, приподнять покров тайны! Но прошло всего несколько часов, и все меняется. Рон Фримен распахивает двери перед Патриком Хаммером.
Скотина! Мерзавец! Ублюдок!
Ребекка в отчаянии ударила кулаком по столу. Что еще сказала Лайза? Что-то насчет того, что Хаммер отправил в Лондон какую-то девицу, поставив перед ней задачу убедить Фримена открыть для съемок «Касабланку».
Да, судя по всему, таинственная незнакомка сумела подобрать ключик к неуступчивому бизнесмену.
Но что это за ключик? Какие доводы использовала явившаяся из-за океана сучка? Может быть, просто раздвинула ножки и дала Фримену зеленый свет? Ребекка склонялась к этой версии, но тогда получалось, что Рон предпочел ей какую-то американку. Почему? Он мог получить практически то же самое от нее, Ребекки. Но задрал нос.
Что такое есть у заокеанской стервы, чего нет у нее? Ничего. Ребекка Синклер в конце концов не девчонка на побегушках, а хозяйка ток-шоу. Да и Рон, при всем его идиотском снобизме нувориша, не из тех, кто клюет на мелкую рыбешку. Значит, здесь что-то не так.
Так чем взяла его эта крошка? Искусством тайского массажа? Небывалой активностью в постели? Сомнительно. Для того, чтобы развернуть Рона Фримена на сто восемьдесят градусов, требовалось нечто иное.
Значит, происходит что-то другое.
У этой шлюшки есть кое-что на Рона. Какая-то грязь. Нечто такое, что можно обменять на принципы.
Что?
Ребекка понятия не имела о том рычаге, которым воспользовался Хаммер — или его эмиссар, — чтобы заставить Фримена принять нужное ему решение. Но она никогда не пробилась бы на телевидении, если бы не обладала инстинктом охотницы.
Вся эта история дурно попахивала. Что ж, в последнее время ее ток-шоу не хватало остроты. Пикантность можно заменить душком.
Ребекка достала из сумочки пачку «Кента» и, докурив третью за день сигарету — в запасе оставалась еще одна, — подняла трубку.
— Итак, я не солгал? — спросил Рон.
Клэр удивленно посмотрел на него.
— В чем?
Они только что вышли из ресторана и медленно двинулись в сторону собора.
— Мороженое. Тебе понравилось?
Она рассмеялась.
— Да, ты был прав. Особенно крем-брюле.
Рон кивнул.
— Хочу сманить этого парня к себе. — Он потер подбородок. — Только вот захочется ли ему перебираться из Солсбери в Лондон?
— Думаю, тебе не составит большого труда найти убедительные доводы. Воспользуйся своим обаянием, и, убеждена, дело будет в шляпе.
— Ты так ценишь мое обаяние?
Они остановились, и Клэр, повернувшись к Рону, позволила себе лукавую улыбку.
— Конечно. Именно поэтому тебе и удалось затащить меня сюда. Все дело в твоем обаянии. — Она посмотрела на чернеющий на фоне неба шпиль собора. — Разве я не права?
Рон молчал. Клэр опустила голову. Грустно, но это не так. И не надо никого обманывать. Она позволила Рону затащить себя сюда только потому, что нуждалась в его помощи. Ни больше, ни меньше. Такова суровая проза жизни.
Только…
Рон вздохнул. Только вот бывали моменты, когда все казалось почти нормальным. В такие моменты он забывал о шести годах разлуки, о нанесенной ему обиде, о плане мщения.
