Робин Грейди - Счастливые дни
Когда его родители вместе вошли в главную гостиную, где играл небольшой оркестр и вечеринка была в разгаре, Зак снова повернулся лицом к окну. Он надеялся, что его родители помирятся, но поймет, если этого не произойдет.
В начале подъездной аллеи показались горящие фары автомобиля. Когда машина подъехала ближе, Зак понял, что это такси и на нем, скорее всего, приехала Тринити. Подойдя к входной двери, он сказал Китсу, их швейцару, что сам встретит этого гостя.
Стоя в огромном портике, Зак увидел, как водитель такси открыл пассажирскую дверцу, и из нее вышла Тринити Мэттьюз.
На ней было длинное узкое темно-красное платье с отделкой в виде двух перекрещивающихся полос серебристой парчи на корсаже. Они огибали шею, так что в бретелях не было необходимости. На плечах у нее лежала легкая шаль, концы которой легонько колыхались на ветру.
Когда Тринити увидела его, ее глаза расширились на мгновение, но она быстро успокоилась, поправила шаль и крепче прижала к груди серебристый клатч. Она выглядела как сказочная нимфа, и от ее красоты у него захватило дух.
Не в силах стоять на месте, Зак пошел ей навстречу. Когда они приблизились друг к другу, он взял обе ее руки в свои. Ему хотелось усадить ее в такси и увезти куда-нибудь, где они будут только вдвоем, но вместо этого он улыбнулся ей и, взяв ее под локоть, повел в дом.
Тринити ожидала увидеть роскошь, но величественный особняк, стоящий у воды, превзошел все ее ожидания. От него исходило очарование старины. Он напомнил ей дома, которые она видела в старых черно-белых фильмах.
– По сравнению с этим домом моя квартира-студия кажется крошечной, – сказала она Заку, когда они поднимались по каменной лестнице. – Когда он был построен?
– В тысяча девятьсот тридцать шестом году. К нему примыкает участок в четыре гектара. Когда мы с братьями и сестрой здесь жили, дом с семью спальнями, библиотекой, бальным залом, кабинетом и множеством других помещений не казался таким огромным, но для двоих пожилых людей он велик.
– Твои родители собираются его продавать?
– Они пока думают.
Они вошли в роскошное фойе с массивной трехъярусной люстрой, свисающей с высокого потолка. Рамы украшающих стены картин были позолоченными.
Зак обезоруживающе улыбнулся:
– Пойдем я познакомлю тебя с моей семьей.
Семья…
У Тринити засосало под ложечкой, и она приложила ладонь к животу, чтобы ослабить неприятное ощущение. С точки зрения логики бояться ей было нечего. Судя по тому, что она слышала, Харрисоны замечательная семья. Их богатство и положение в обществе ее не пугали. Причина ее нервозности была в том, что Зак пригласил ее сюда как свою девушку. Это означало, что все будут разглядывать ее с любопытством и задавать ей множество вопросов. Тринити решила как можно меньше говорить о себе и своем прошлом. Она была уверена, что Зак ее поймет.
– Дети здесь? – спросила она, когда они прошли под высокой резкой аркой.
– Без маленьких озорников не было бы настоящего праздника. Но в положенный час все они отправятся спать.
– В одну из семи спален? – предположила она.
Взяв у нее шаль и передав ее горничной, Зак покачал головой:
– На территории есть несколько гостевых домиков на случай, если кто-то из нас захочет остаться на ночь.
– Ты собираешься остаться на ночь?
– Да. – Он криво улыбнулся. – И ты тоже.
Прежде чем Тринити успела возразить, она оказалась в огромной комнате, наполненной людьми, и Зак, протянув ей бокал шампанского, представил ее молодому мужчине, очень похожему на него.
– Томас, это Тринити Мэттьюз.
Томас пожал ее руку и очаровательно улыбнулся:
– Рад, что вы смогли приехать. Наша младшая сестра не каждый день получает предложение руки и сердца. – Он подозвал красивую рыжеволосую женщину с пышной грудью и широкой улыбкой: – Уилла, дорогая, познакомься с Тринити.
– Мы все о вас наслышаны. Вы застряли в Колорадо во время снежной бури и провели несколько дней в доме Зака.
Тринити ждала, когда она упомянет о ребенке, но вместо этого Уилла продолжила говорить о сюрпризах погоды. Очевидно, она не знала всех подробностей. В отличие от нее Томас выглядел задумчивым. Тринити знала, что братья очень дружны. Вполне возможно, что Зак рассказал ему и о Бонни, и о ночи, которую они провели вместе.
Они вчетвером поболтали минут пять о том о сем, после чего Зак подозвал темноволосую девушку в восхитительном платье персикового цвета.
– Это Сиенна, моя младшая сестренка и виновница сегодняшнего торжества.
– Поздравляю вас с помолвкой, – искренне произнесла Тринити. – Вы, должно быть, счастливы.
– Я очень счастлива! И немного шокирована. Дэвид сделал мне предложение только в выходные. Мама настояла на том, что нам нужно собраться вместе. Вы же знаете, какими бывают матери.
«Не знаю», – подумала Тринити, но промолчала.
– Они знакомы всего четыре недели, – объяснил ей Зак.
– Три, – поправила его сестра. – Мы с Дэвидом познакомились в Брюсселе во время мастер-класса по приготовлению шоколада. Потом мы вместе поехали в Амстердам, затем в Берлин, после этого отправились домой. Дэвид тоже из Нью-Йорка. – Сиенна рассмеялась. – Представляете, двум американцам пришлось отправиться на другой конец земного шара, чтобы встретиться и влюбиться друг в друга.
– У вас, наверное, голова кружится от счастья, – сказала Тринити.
– Это странное ощущение, – улыбнулась Сиенна. – Я знала, что со мной это однажды произойдет. Что я встречу свою вторую половину. Это происходит с всеми Харрисонами. Теперь я понимаю, что люди имеют в виду, когда говорят про любовь с первого взгляда.
Тринити была заинтригована:
– Сиенна, вы знали, что вы с ним поженитесь, в тот момент, когда впервые увидели друг друга?
– Об обручальном кольце я в тот момент не подумала. Просто поняла, что мы с Дэвидом будем вместе. – Сиенна рассмеялась. – Звучит глупо, правда? Мой прагматичный хладнокровный брат, наверное, не поверил в это ни на секунду. Но готова поспорить, между вами тоже проскочили искры, когда вы встретились.
Ни Тринити, ни Зак не успели ей ответить, потому что в этот момент к Сиенне подбежала какая-то девушка, очевидно подруга, схватила ее за руку и потащила назад в толпу. Только она удалилась, как к ним подошел еще один брат Зака с женой и двумя детьми.
Когда разговор зашел о самодельных игрушках, которые хранились в доме Зака в Колорадо, Тринити почувствовала, что расслабляется. Она прониклась симпатией к этим людям, которые держались просто и открыто, несмотря на свое богатство и высокое положение в обществе.
