Одельша Агишев - Свадьба в Катманду
— Ну что ты, и не думаю. — Игорь протянул ей записку от отца.
Дэвика развернула записку, пробежала ее глазами.
— Он пишет… чтобы я помогала вам. Что-то случилось?
— Да нет, не волнуйся. Просто я хочу найти одного мальчишку.
Лакшман повез их в старый Катманду, на площадь Ханумана.
— Я преподаваю в университет и… работаю для диссертации, — рассказывала Дэвика.
— А живешь в общежитии?
— Пока да. У нас трудно найти квартир… дорого.
— Ну что ж, значит, надо отыскать богатого жениха.
— Вы опять шутите.
— Нисколько. Как ни крути, а женщина должна оставаться женщиной. Женой, матерью, хранительницей очага…
— Непальские мужчины тоже… думают так, — отозвалась Дэвика.
— А ты с ними не согласна?
— Я? Раньше — нет… — Она отвела взгляд. — А теперь — не знаю… У нас девушки много говорят об этом. Иногда спорят… целый ночь, даже, как это… ссорят. Но результат… всегда одинаковый.
— И каков же он?
— Родители тихо, спокойно… договаривают и однажды дают их замуж… совершенно неизвестному человеку. И это кончает все… университет, наука и споры.
— Да, — протянул Игорь. — Невеселый конец. Ну что ж, наверное, единственный выход — самой проявить инициативу и найти человека. А?
— Наверное, — тихо и не глядя на него, отозвалась Дэвика. — Только это… так трудно. Невозможно… никак.
— По-моему, сюда, — указал Игорь, и они свернули в узенький переулочек.
В глубине переулка стайка мальчишек играла в орехи.
— Мальчик! — позвала Дэвика на непали. — Подойти сюда!
Один из мальчишек подошел к ней.
— Скажи нам, где тут живет Кират? Он чуть постарше тебя.
Не сводя с них глаз, мальчишка пятился назад.
— Подожди, куда ты? Он еще говорил, что у него есть братишка…
Мальчишка стремглав кинулся по переулку. На бегу он что-то крикнул остальным детям, и их в секунду словно ветром сдуло.
Игорь и Дэвика переглянулись. Пожав плечами, Дэвика решительно заглянула в ближайшую подворотню. Маленький, тесный дворик был пуст, лишь какая-то бродячая собака рылась в углу в куче мусора. Дэвика уже хотела двинуться дальше, но вдруг заметила в сторонке, в тени какой-то ветхой арки, дымок, кольцами вьющийся во дворик. Под аркой оказалась крошечная каморка, сколоченная из остатков каких-то ящиков и сломанных досок. Дэвика заглянула в каморку. Там, на куче тряпья, сидела меднолицая старуха-тибетка с трубкой во рту. Прикрыв глаза, она курила и покачивалась.
— Тетушка, — обратилась к ней Дэвика. — Вы не знаете, где здесь живет мальчик по имени Кират? Такой небольшой, у него еще братишка есть…
Старуха приоткрыла щелочки-глаза, взглянула на Дэвику и прикрыла их вновь.
— Тетушка… — Дэвика положила перед тибеткой мелкую купюру.
— Нет Кирата, — проговорила старуха, и купюра исчезла. — Убили его.
— Убили? Кто?
Старуха снова приоткрыла глаза и снова прикрыла их.
— Э, внучка. Спроси что полегче…
Сзади подошел Игорь. Дэвика порылась в кармане, сунула в сухую старушечью ладонь еще несколько рупий. Старуха сжала кулачок:
— Какие-то чужие люди сделали это. Плохие люди, внучка. Раньше здесь таких не было… Видно, чем-то помешал им мальчишка, вот они его и зарезали.
Дэвика перевела все это Игорю, и он изменился в лице.
— А она не ошибается, нет?
— Стара я, чтоб в таких вещах путаться, — ответила тибетка. — Сама в полицию ходила, когда его нашли… сама видела.
— Это он из-за меня погиб, — вдруг понял Игорь.
— Как… за вас? — испугалась Дэвика.
— Так, из-за меня! Он в день нашего приезда предупредил меня, что за нами следят, и за это с ним рассчитались.
— Но кто… мог сделать? — не понимала Дэвика. — У нас нет гангстеров!
— Значит, появились чужаки, приезжие… Постойте… а где его братишка?
Дэвика повернулась к старухе.
— А вон он! — Не открывая глаз, старуха ткнула трубкой в сторону.
Игорь обернулся. Рядом с каморкой, в самом темном углу под выступом арки виднелась ниша. В ней на низкой приступочке одиноко и безмолвно сидел малыш лет четырех-пяти в каких-то лохмотьях. Его огромные черные глаза только раз взглянули на пришедших и снова померкли. В полутьме ниши смутно рисовалось хрупкое, исхудалое тельце, тонкая шея, руки, теребящие какую-то замызганную тряпичную куклу.
— А почему он здесь, не дома? — спросил Игорь.
— А это и есть его дом, — отозвалась Дэвика. — Другого у него нет.
— Не ест, не пьет… — пробормотала старуха. — Все ждет брата.
— Как его зовут? — спросил Игорь.
— Суреш, — сообщила старуха.
— Суреш! — позвал Игорь.
Мальчик не шелохнулся.
— Суреш, братишка!
— Подождите, — остановила Игоря Дэвика. У нас редко называют детей по именам.
Она приблизилась к малышу, улыбнулась ему.
— Намастэ, канчхо[10].
— Намастэ, — отозвался малыш.
— Во что ты играешь, канчхо? — продолжала Дэвика на непали.
— Вот. — Суреш показал куклу. — Это наша мама. Я разговариваю с ней.
— Ты не голоден, канчхо? Хочешь поесть? Пойдем, я угощу тебя пирожками с горохом.
Малыш заколебался.
— И запьем их кока-колой. Ну что, двинулись?
Малыш сглотнул слюну и вздохнул:
— Нет. Я буду ждать Кирата. Он сказал, чтобы я никуда не уходил. Я буду ждать его.
Дэвика оглянулась на Игоря, перевела ему сказанное.
— Послушай, канчхо… — Игорь присел перед мальчиком на корточки. — Я вот… — Игорь вытащил из сумки статуэтку Шивы, купленную у Кирата. — Вашего бога вам обратно привез.
— Наш Шива! — просветлел малыш. — А где Кират?
— Кират? — Игорь путался в английских, русских и даже узбекских словах. — Он… далеко. Я сам его ищу… понимаешь? Пойдем, братишка, вместе поищем Кирата. Пойдем?
Суреш помедлил немного и поднялся.
— Пойдем.
Он увязал в узелок какое-то тряпье, сунул туда свою куклу.
Старая тибетка на миг приоткрыла глаза-щелочки, потом снова прикрыла их.
Суреш поедал очередной пирожок с горохом, прижимая другой рукой к груди банку кока-колы.
Дэвика качала головой:
— Что делать? Он совсем маленький, один не выживет…
— А приюта какого-нибудь нет?
Они перешли на английский, так было легче для Дэвики.
— Есть, но надо искать место, хлопотать…
— Ну что ж, я все равно не могу его оставить. — Игорь повернулся к малышу. — Ну что, канчхо, доел? Тогда двинулись.
— Но куда? — спросила Дэвика.
— В отель. У меня заказан номер в «Шератоне».
— Вас могут туда с ним не пустить.
