Рената Фармер - Вслед за мечтой
Он принялся лихорадочно жать на кнопку, пока дверь наконец не закрылась. Когда она раскрылась на первом этаже, он бросился к застекленному выходу из здания и успел выбежать из него как раз в тот момент, когда маленькая голубая машина Эллен рванулась со стоянки, принадлежащей компании Мейер-Бредли Фудс.
— Привет, Кен.
Кеннет зажмурил глаза, а затем приветствовал членов своей семьи натянутой улыбкой.
— Привет, Линда. Здравствуйте, дядя Эдвард.
— Вместо того чтобы работать сегодня вечером, — сказал Мейер, проследив, как его дочь выходит из его кабинета, — почему бы тебе не поужинать с Линдой и со мной?
— Я не могу, я… — начал Кеннет.
— Что ты? — спросила Линда, останавливаясь перед ним.
По выражению ее лица Кеннет мог понять, что она спрашивает не просто из вежливости, а потому, что нечто в нем вызвало у нее жгучее любопытство.
— Ничего, — сказал он, внезапно почувствовав себя полным идиотом.
Он только раз потерял самообладание из-за женщины, и это почти разрушило его. Он больше никогда не позволит себе стать таким уязвимым.
— Знаешь, Кен, — сказал Мейер. — Мне в самом деле не нравится, как ты вкалываешь сутками напролет. Ты часть нашей семьи. Люди начинают поговаривать, что я настоящий рабовладелец, если мои родственники просиживают на работе до самой ночи. Так что, пожалуйста, поужинай с нами.
— Конечно, если только у тебя не было других планов, — уточнила Линда, бросив на него многозначительный взгляд.
Кеннет уловил этот взгляд. Он знал, что она имеет в виду его планы в отношении Эллен. Они действительно у него были, но вот только Эллен с ними не согласилась. Она от него сбежала. И никакого возврата к ним нет.
Он глубоко вздохнул, потому что при мысли о том, что он ее больше не увидит, боль стальным обручем сдавила грудь. Но само появление этой боли только доказывало, что он прав. Они зашли слишком далеко, и сделали это слишком быстро, что явно было неправильно. Иначе он бы не потерял голову несколько минут назад. У него бы не возникло этого ощущения детской беспомощности. Он был бы чутким, но разумным и вполне счастливым.
А он вовсе не был счастлив.
— Да, я с удовольствием поужинаю с вами, — сказал он. Не все ли теперь равно?
— Ну что же, тогда пойдем. Я плачу, — заявил Мейер и беззаботно затараторил, явно не осознавая, что с Кеннетом происходит нечто неприятное: — В другом конце города открылось новое неплохое местечко. Отличная кормежка. Хочешь поехать с нами или предпочитаешь отправиться туда на своей машине?
— Я поеду на своей, — сказал Кеннет. Почему-то эти слова придали ему силы.
Он почувствовал себя словно раненый солдат на поле битвы, которому кто-то отдал приказ возвращаться обратно к жизни.
— Я поеду сразу за вами.
И он поехал за своим дядей в новый ресторан, а потом встретился с ним и Линдой в холле. Конечно же, Эдварду Мейеру не требовалось бронировать столик заранее, для них немедленно отыскали уютное место. Когда они сделали свои заказы и все более или менее успокоилось, Кеннет уловил несколько раз любопытный взгляд Линды и заверил ее, что ему вовсе не полагается находиться где-то в другом месте, он и здесь чувствует себя отлично, и, насколько ему известно, нигде его особенно не ждут. К тому времени, когда ужин закончился и он поехал домой, у него в душе не осталось ни капельки сожаления или вины. Эллен ушла — точнее, убежала — от него. Ему не за что чувствовать себя виноватым.
И так было до тех пор, пока он не нашел ее записку на кухонном столе.
Так как они не закончили ту работу, которую она обещала выполнить, она решила остаться еще на день и перенесла свое интервью на следующую неделю.
Она приносила свои извинения.
Кеннет сел за кухонный стол и сжал голову в ладонях. Почему, черт побери, он чувствует себя такой свиньей? В чем, собственно, его вина? Почему ему так хочется рвануть наверх, к ее комнате, и просить прощения, хотя он не сделал ничего дурного?
Разозлившись на себя не на шутку, он не пошел к ней ни этим вечером, ни следующим утром. Она не позвонила ему, чтобы подтвердить, что действительно зайдет к нему в офис в шесть часов вечера, как в предыдущий день. Она просто возникла в дверях его кабинета.
— Привет.
Кеннет отодвинулся от стола и поглядел на нее.
— Привет.
— Извини за вчерашнее.
— Я думаю, что это я был виноват, — начал он осторожно, не совсем уверенный, что он так действительно думал, но прекрасно осознавая, что Эллен ни от кого бы не бежала опрометью, не имея на это веских оснований.
— Может быть, мы оба были виноваты, — предположила она и легко улыбнулась.
— Может быть.
— Я составила еще один список, но не нашла у тебя дома машинки. Я могу его быстренько напечатать…
— Хорошо, — отозвался он, и она тут же пошла к своему столу за перегородку.
Кеннет вжался в свой стул и зажмурил глаза.
Эллен погрузилась в работу, стараясь отогнать мысли, вызывающие чувство стыда. Находиться в его кабинете ей было мучительно неловко. Ведь, если подумать, она практически предложила мужчине взять ее в жены только потому, что они обменялись несколькими поцелуями. Единственным логичным объяснением такого нелепого поведения было предположение, что она просто перепугалась. А ей не хотелось ни страха, ни боли. Она не хотела менять свои планы и переезжать к нему только ради того, чтобы через шесть месяцев он осознал, что она ему вовсе не нужна, по крайней мере, настолько, насколько он нужен ей.
И поэтому она провела большую часть дня за составлением подробной справки, в которой объяснялись все особенности ее работы, а помимо этого она обдумывала, что ей делать, и пришла к выводу, что самое умное — это уехать. Как можно скорее. После того как они просмотрят несколько резюме претенденток на ее место, она как можно быстрее прокомментирует свою справку, а затем прыгнет в машину и уедет в Калифорнию.
Механически печатая, она вспомнила старого католического священника, которого встретила по дороге. В городке, где она жила в детстве, как раз такой старичок чуть ли не каждую неделю венчал пары молодых религиозных эмигрантов из Мексики. Играла прекрасная музыка, и церковь утопала в цветах…
Убедив себя, что Кеннет извлечет гораздо больше пользы из ее справки, чем если бы она лично стала объяснять ему все свои хитрости, Эллен глубоко вздохнула и направилась к двери в его кабинет. Но когда она дошла до нее, то остановилась, увидев, что он сидит к ней спиной и, держа в руках какую-то фотографию, пристально на нее смотрит.
Быстрый взгляд, брошенный на нижний ряд книжных полок за его столом, доказал, что фотография, где был изображен сам Кеннет вместе с Эдвардом Мейером, стоит на своем месте, за роскошными альбомами, которые он приобрел сразу же после того, как был приглашен дядей на работу. Что означало — фотография у него в руках изображает Эдварда Мейера и мужчину, которого Эллен считала отцом Кеннета.
