Жанна Боуман - Свидание с тенью
Линн едва успела вытереть глаза перед тем, как открыть Кенту Тейбору. Непонятно, что с ней происходит. Взяла и накричала на Фло, которую так любит. Ей было видно в окно, как Сид пошел через лес, чтобы не идти мимо ее дома. Все шло наперекосяк.
И работа не клеилась. Слова просто не желали складываться в предложения.
Приход Кента Тейбора стал для нее последней каплей. Она разберется с ним, уложит чемоданы и уедет домой.
— Что это ты рыдаешь? — войдя в комнату, требовательно поинтересовался Кент.
Он решительно подошел к выключателю, включил свет и свирепо уставился на нее.
— Я больше не могу писать, — разбитым голосом произнесла Линн. — Я закончила черновик первой книги, а когда попыталась начать вторую…
— Хочешь сказать, взялась за трилогию? — недоверчиво уставился на нее Кент. Увидев, как по щекам девушки покатились слезы, он горестно воздел руки вверх: — О господи, где твоя рукопись?
Прежде чем Линн успела его остановить, мужчина подошел к письменному столу, взял в руки папку с рукописью и плюхнулся на стул возле торшера.
— И чтобы никаких разговоров! — грозно предупредил он.
Линн напряженно молчала, глядя на него округлившимися глазами. Рядом находился тот самый человек, кому ей так хотелось показать написанное! И вот он сидит и читает. Сама бы она никогда не осмелилась попросить его об этом. Ей и в голову не приходило, что Кент согласится потратить свое время на чтение ее книги.
— Расслабься, — сердито бросил он, и Линн застыла как статуя.
Наступила тишина, прерываемая лишь шелестом переворачиваемых страниц. Дочитав до конца главы, Кент рявкнул:
— Отправляйся к Кэти. Пусть она тебя покормит. Сидишь тут, как оголодавшая сова, мешаешь…
Линн с извинениями проскользнула в дверь домика Тейборов. Даже не как сова, а словно маленькая мышка. Кэти громко рассмеялась:
— Я знала, что все именно так и случится! Иначе ни за что бы его не отпустила!
Линн согласилась только выпить кофе. Кусок не лез в горло. К тому же до обеда оставалось не так уж много времени. Прошло полчаса. Потом еще полчаса. В конце концов Кэти отказалась от попыток втянуть Линн в разговор.
Линн в буквальном смысле окаменела. Может, романы Кента настоящей литературой и не назовешь, но он прекрасно в ней разбирается. Смогу ли я писать дальше после того, как Кент камня на камне не оставит от моей рукописи? Удастся ли ему убедить меня ограничиться кухонной раковиной и отказаться от мысли о литературном творчестве?
В полдесятого Кент Тейбор появился на пороге своего дома, и сердце у Линн ушло в пятки. Он был вне себя от ярости. Таким она не видела его никогда.
Глава 13
— Ты и есть настоящая Линн Дин! — угрожающе загремел Кент.
— Как ты догадался? — пискнула Кэти.
— Догадался? — возмутился супруг. — Человек может изменить свое лицо и фигуру, но не в силах изменить свой стиль! Точно так же, как не в состоянии изменить цвет глаз.
— Мы, — объяснил он Линн, — думали, что ты украла работу здешней Линн Дин и выдаешь ее за свою.
— Минуточку, — вмешалась Кэти. — Это ты так думал, Кент. В женщинах я разбираюсь лучше и не поверила тому, что наговорила Линн Дин. Просто я не стала с тобой спорить.
Линн переводила взгляд с одного на другого. Ну и ну! Так вот, оказывается, что говорила Линн Дин-самозванка.
— И ты позволила этой неудавшейся актрисе расстроить тебя? Почему не разоблачила ее, чтобы она исчезла отсюда навсегда?
Слегка приободрившись, Линн осторожно ответила:
— Я посчитала, что писать для меня важнее, чем разводить склоки.
— На этот счет у тебя оставались сомнения, — заявил Кент. — Вот почему подспудно ты не переставала об этом думать. Знаешь, что ты сделала со своей Ханни? Ты изменила даже цвет ее волос. Начала описывать один характер, а в конце превратила ее в точную копию Линн Дин, ну, той, другой. Э-э-э, как нам теперь ее называть?
— Разве не ты говорил мне, что она оформила все документы и теперь действительно носит имя Линн Дин? — возразила девушка. — Мое настоящее имя — Линн Деннисон…
— Тогда откуда взялась Линди? — подозрительно буркнул Кент и сам же вяло ответил: — Ах да, «Линн Д.». Ну и что ты собираешься делать? Мне наплевать на эту… эту…
— Неудавшуюся актрису, — подсказала Кэти.
— Неудавшуюся актрису, — автоматически повторил мужчина, — которая притворилась тобой. Ей-богу, просто досадно, что ты, такая умница, позволила этому ничтожеству помешать тебе работать над книгой. И какой книгой!
— Ну наконец-то! — засмеялась Кэти, глядя на Линн.
Линн рассмеялась в ответ:
— Где я допустила ошибку?
— В описании Ханни. Но как ты догадалась, что пошла по ложному пути? — полюбопытствовал Кент.
— Когда работа замерла на мертвой точке, я поняла, что зашла не туда. Только никак не могла вернуться на верный путь, чего раньше не бывало.
Кент уселся верхом на стул и схватился руками за спинку:
— Все дело в новом персонаже — Максе. Он не имеет никакого отношения к этому роману. В твоей жизни появился такой человек, и ты попыталась перенести его образ в книгу, чтобы избавиться от мыслей о нем. Вот только он никак туда не вписывается. Макс вставлен в повествование искусственно, словно чужеродная заплатка, и это бросается в глаза.
Линн со щеками, заалевшими под стать диванным подушкам, на которые она откинулась, молча кивнула.
— Я отпорю заплатку, — пообещала она.
— Ну хватит вам. — Кэти не желала разогревать обед еще раз. — Поговорите потом.
Но Кент и за столом не унимался.
— Откуда ты, совсем еще дитя, так хорошо знаешь жизнь? — допытывался он.
— Мысль об этом впервые возникла у меня после разговора с одним богатым человеком. Пару раз я вытаскивала его сына из переделок и в конце концов обратилась к отцу. Его это мало интересовало. Он заявил так: что бы мальчишка ни натворил, Всемогущий Доллар сумеет его вызволить.
Потом он показал мне первую полосу старой газеты. Там были напечатаны две заметки. В одной говорилось о человеке, которого посадили в тюрьму за то, что он украл две буханки хлеба, а в другой рассказывалось еще об одном приговоре суда. Мэру города дали всего три года за предумышленное убийство зятя. Богач этот был тем самым человеком, которого посадили за кражу хлеба. Его жена сохранила газету. Когда он вышел из тюрьмы и прочитал ее, то дал себе слово никогда больше не оставаться без денег, ибо считаются только с теми, «у кого в кармане есть Всемогущий Доллар».
— И ты пытаешься это доказать? — вздохнула Кэти.
