Рэчел Линдсей - Сердце женщины
К концу этого часа Люси уже так нервничала, что, когда пришло время присоединиться к Полу в библиотеке, ее била нервная дрожь и она с трудом заставила себя постучать в дверь. Услышав приглашение Пола войти, она шагнула через порог с таким отчаянием, будто входила в клетку ко льву.
Она впервые оказалась в библиотеке в это время дня и с восхищением оглядывалась по сторонам, любуясь великолепными красными бархатными гардинами и отблесками весело плясавшего в камине огня на кожаных переплетах книг и мебели из красного дерева. В комнате не было люстры, а уютные кресла и большой овальный стол, за которым работал Пол, заливал мягкий свет торшеров.
Хозяин дома стоял у стола и, когда Люси вошла в комнату, направился к ней навстречу.
– Не надо так пугаться, – сказал он будто в ответ на ее мысли. – Я не кусаюсь.
Замечание было таким неожиданным, что она рассмеялась, и ее волнение улеглось.
– Я не испугана, скорее озадачена.
– Почему?
– Потому что не могу понять, зачем вы хотели меня видеть.
– Взгляните на себя в зеркало, моя дорогая, и все поймете.
Краска медленно заливала ее лицо. Неужели Пол Харлоу делает ей комплимент? Это было так неожиданно, что она снова занервничала и сделала шаг назад. Дверная ручка уперлась ей в спину, и, ощутив холодную твердость металла сквозь тонкую ткань блузки, она вдруг поняла, что глупо краснеть по каждому поводу. В конце концов, многие мужчины говорили ей комплименты. Что такого в том, что на сей раз это делает Пол Харлоу? Гордо вскинув голову, она направилась к стоящему у камина креслу и села.
Пол опустился в кресло напротив, молча достал из изящного, инкрустированного золотом ящичка орехового дерева сигару и аккуратно срезал кончик. Он закурил, и в воздухе повисло голубое облачко ароматного дыма. Она вдохнула этот запах, ощутив почти чувственное наслаждение.
– Вы единственная из знакомых мне женщин, которой нравится запах сигар, – заметил он. – Это хорошо, потому что я терпеть не могу, когда мне приходится отказываться от них.
– Трудно себе представить, что вы способны отказаться от них ради кого бы то ни было, особенно ради меня.
– Вы удивились бы, если бы узнали, от чего я готов отказаться ради вас, – сказал он, и что-то в его голосе заставило ее сердце биться быстрее.
Заметив, что он наблюдает за ней, Люси задумалась, а не пытается ли он нарочно смутить ее. Эта мысль неожиданно помогла ей успокоится, и, почувствовав, что больше не нервничает, она спросила:
– Зачем вы просили меня прийти? Это как-то касается Синди и Мюррея или вы хотите попросить меня уехать?
– Сколько предположений, – сказал он невозмутимо, – и все неверные.
Он повернулся в кресле, и отблески огня заиграли на его лице, делая его аристократические черты чуть мягче.
– Я пригласил вас по очень простой причине. Хотел побыть с вами наедине. С тех пор как мы познакомились, мы почти не разговаривали друг с другом, а если это и случалось, то разговор шел исключительно о Синди.
– О чем же нам еще говорить?
– Да бросьте, Люси. – Он явно был настроен серьезно. – Вы женщина, я мужчина. Уверен, есть масса вещей, которые мы могли бы обсудить. Или я должен поверить, будто вы ведете настолько уединенную жизнь, что не понимаете, о чем речь.
– Ну что вы, я вас отлично понимаю. Я ваша служащая, а вы…
– Вы моя гостья. – Он сделал ударение на слове «гостья».
– Но вы по-прежнему мой хозяин.
– Сомневаюсь, что вы позволите мужчине быть вашим хозяином. Ваша мягкость обманчива, Люси. За то время, что вы здесь, я не раз успел в этом убедиться.
Она не могла не признать его правоту.
– Думаю, это потому, что отец воспитал во мне независимость и веру в то, что мужчина и женщина могут общаться на равных. А этого большинство мужчин как раз и не хотят – по крайней мере те, с кем я познакомилась за прошедший год. Когда был жив отец, меня окружали совсем другие люди.
– Вы, наверное, встречались со многими мужчинами за этот год? – резко спросил Пол.
– Вот теперь вы ошибаетесь. – Она снова покраснела, но, увидев, что он улыбается, успокоилась. – Отец дал мне такое воспитание, которое делает меня неинтересной для нынешних молодых людей.
– Вы говорите так, будто собираетесь остаться старой девой.
– Мне тоже так казалось.
– Почему в прошедшем времени?
– Потому что пребывание здесь изменило меня.
– Только не говорите мне, что жизнь в деревне расширила ваш кругозор.
– Не жизнь в деревне, – ответила она и обвела рукой комнату, – а жизнь здесь. Чартерс – это целый мир, он сделал меня другой.
– Вы хотите сказать, что теперь решили заняться поисками миллионера?
В голосе Пола вновь послышалась привычная сухость, а интонация стала точно такой, какой была при их первой встрече. Но теперь она знала его намного лучше и понимала, что за этой сдержанностью он тщательно пытается скрыть обуревающие его страсти, тем самым невольно выдавая себя.
Бедняга, невольно подумала она, он все время боится, что девушки охотятся за его богатством.
– Я столького не знаю. Мне так много хочется увидеть.
– И как вы собираетесь это осуществить?
– Возможно, попытаюсь найти работу гувернантки где-нибудь за границей или, может быть, горничной на каком-нибудь судне.
– Это тяжелый труд. Вы для этого не подходите.
– Я сильная как лошадь, – запротестовала она. – Не судите по моей внешности.
– Мне больше не по чему судить, – возразил он. – За этим я и пригласил вас сегодня. Я хотел поговорить с вами, узнать вас получше.
– Но зачем? Я ведь обыкновенная.
Он щелчком стряхнул пепел с сигары в камин.
– Возможно, в этом все дело, в том, что вы обыкновенная со мной.
– Я вас не понимаю.
– Разве? – Он глубоко вздохнул. – Это ведь так просто. Большинство женщин обращаются со мной как будто я особенный, а для вас я обычный человек, а вовсе не Пол Харлоу, большой босс.
Она рассмеялась:
– Если бы я относилась к вам как к большому боссу, я бы слова не смогла вымолвить от страха. Я и сейчас-то боюсь вас ослушаться.
Неожиданно он рассердился:
– Я не хочу, чтобы вы приходили сюда из страха. Хотелось бы думать, что вы здесь потому, что сами этого хотите.
– Право, не знаю, так ли это, – призналась она. – Я здесь уже полчаса, а мы только и делаем, что… что… – Тут она окончательно смутилась и не смогла закончить фразу.
– Флиртуем? – подсказал он.
– Я хотела сказать «ссоримся». Вы не тот человек, с кем можно флиртовать, – ответила она, краснея.
– Как вы верно подметили! – Его голос снова стал твердым. – Флирт для юнцов, а я мужчина.
Люси ничего не ответила и вместо этого принялась смотреть на огонь. На память пришли слова Синди о его многочисленных подружках, и ей в который раз стало интересно, какие женщины ему нравятся. Уж точно не такие простушки, как она. Наверняка он попросил ее составить ему компанию сегодня вечером, повинуясь сиюминутному желанию, о котором он уже сожалеет.
