Памела Кент - Дворец мечты
Дженни, пораженная красотой увиденного, застыла на месте. Однако уставшие дети вывели ее из оцепенения, и, подхватив Симону на руки, в то время, как Луис держался за ее юбку, она последовала за графиней в дом.
Дженни была предоставлена обширная комната с большой, богато украшенной кроватью, покрытой шелковым одеялом. В комнате находились еще две кровати поменьше, которые были предназначены для детей. Вдоль стен стояли диваны со множеством разноцветных подушек. Занавеси из блестящего шелка затеняли окна, выходящие на балкон. На туалетном столике с зеркалом в серебряной раме лежали расчески и щетки с серебряными ручками, стояли огромные хрустальные флаконы с духами. Рядом с комнатой находилась ванная со всеми атрибутами современной жизни. На хромированной перекладине висели вышитые полотенца для лица и необыкновенно мягкие махровые полотенца для ванны.
Селестина, прежде чем отправиться в свою комнату, проинструктировала Дженни:
— Вы можете сразу уложить детей спать. Им принесут ужин сюда. Затем наденьте ваше хорошенькое цветастое платье и приходите ко мне в соседнюю комнату. Хозяева будут ждать нас внизу.
Пока Дженни купала детей и принимала ванну сама, она размышляла над тем, кто же эти хозяева. Возможно, Селестина хотела сказать «хозяин и хозяйка», иначе слово «хозяева» звучало странно.
Когда Дженни пришла в комнату графини, похожую на ту, что она занимала с детьми, последняя заканчивала свой туалет. Как всегда, она была ослепительно одета. Взяв с туалетного столика большой флакон с духами, она слегка смочила ими раковины ушей и, указывая на флакон, сказала Дженни:
— Вы можете смело пользоваться этими духами. Это не подделка, купленная на рынке. Это настоящие французские духи, и цена их баснословна.
Оглядев Дженни, она заметила:
— Вы выглядите очень привлекательно.
Дженни почувствовала, что краснеет. Этот оценивающий взгляд Селестины говорил ей, что здесь есть какая-то подоплека. Графиня продолжала смотреть на нее, и девушка чувствовала себя очень неловко. Внезапно Селестина громко рассмеялась.
— Что мне нравится в вас, Дженни, моя дорогая, — сказала она, — это то, что, не смотря ни на что, вы красивы и у вас хороший вкус, вы очень скромны. Мне кажется, что вы даже не осознаете, как вы привлекательны!
Дженни промолчала. Селестина еще раз с загадочным видом оглядела ее и направилась к двери.
— Идите, дорогая, у меня для вас сюрприз!
Глава 12
Графиня и Дженни спустились вниз в огромный зал, обставленный современной мебелью. Трудно было поверить, что они находятся в самом центре Марокко. Только вид, открывающийся из окна, подтверждал, что это действительно экзотическая страна, расположенная на севере Африки.
За окном виднелся внутренний дворик с его поющими фонтанами, апельсиновыми деревьями, плоды которых распространяли чудесный запах, а дальше, за высокими стенами дома, поднимались высокие горы, вид которых сейчас, на фоне вечернего неба, был мрачный.
Дженни оглядела комнату: в одном из углов была расположена стойка бара, на стенах висели чудесные акварели, за арочной дверью виднелся накрытый к обеду стол. Стол был украшен цветами, блестел серебром и хрустальными высокими вазами, наполненными экзотическими фруктами.
За спиной Дженни раздался знакомый голос, и, быстро обернувшись, она увидела Си Мохаммеда, входящего в комнату.
— Прошу простить меня, что не встретил вас, когда вы приехали, — произнес он с очаровательной улыбкой. — Но я надеюсь, что вам помогли устроиться и вы ни в чем не нуждаетесь.
Золотоголовый Си Мохаммед был великолепен в своем белом обеденном пиджаке.
Селестина, которая до сих пор сидела на диване и зевала, быстро выпрямилась и одарила молодого человека одной из своих самых лучезарных улыбок. Си Мохаммед склонился над ней и поцеловал руку. Затем его взгляд обратился к Дженни, которая до сих пор не могла прийти в себя от изумления.
— Не могу передать, как я рад видеть вас здесь, мисс Армитаж, — произнес марокканец, направляясь к ней и протягивая руку. Пожимая Дженни руку, он не стал как в прошлый раз долго задерживать ее и не сделал попытки поцеловать.
Внесли лампы, так как во дворце, который по-мароккански назывался «кашбах», несмотря на все современные нововведения, не было электричества, и слуга обошел всех, предлагая апперитив. Обед ничем не отличался от обедов, подаваемых в доме де Сант-Але. Дженни почти не ела, так как ее мысли были заняты совсем другим. Теперь она понимала, что Селестина намеренно не упомянула утром имя их теперешнего хозяина.
По-видимому она боялась, что прямолинейная андийская гувернантка наотрез откажется от поездки, и это нарушит ее планы. И еще одна мысль не давала Дженни покоя: почему Селестина, не теряя ни дня, сразу же после отъезда Макса Дейнтри отправилась в это, судя по всему, давно запланированное путешествие.
Си Мохаммед не догадывался о мыслях Дженни, и, хотя его беседа предназначалась, в основном, графине, он одаривал Дженни сияющей улыбкой. Селестина с удовольствием поддерживала разговор и была очень оживлена, как впрочем и всегда, когда она обедала вне дома.
Дженни начала думать о детях, оставленных в одиночестве, там наверху — принесли ли им ужин, как они себя чувствуют в новой обстановке. Затем мысли ее переключились на Рауля де Сант-Але — знает ли он, где его жена и дети находятся в данный момент, и что он по этому поводу думает.
Поведение Селестины казалось ей очень странным и непонятным. Правда, Си Мохаммед вел себя по отношению к ним безукоризненно, но перед глазами Дженни все еще стояла сцена, когда там, в холле, на балу он сжимал и целовал ее пальцы. Ей трудно было забыть жесткое выражение его лица в этот момент.
После обеда им было предложено пройти на вторую половину дома, обставленную со всей марокканской пышностью, и они были представлены пожилому величественному человеку, одетому в сутану и чалму. Это был отец Си Мохаммеда. Сын представил отцу графиню и Дженни. Едва обратив на графиню внимание, отец очень долго и пристально смотрел на Дженни. Жесткий взгляд его темных глаз смущал девушку.
Свет керосиновых ламп позволял разглядеть большую комнату, заставленную низкими бархатными топчанами и инкрустированными перламутром маленькими столиками, уставленными восточными сладостями.
После того, как гости расположились на низких, покрытых шелком пуфиках, им был предложен мятный чай с восточными сладостями.
Селестина достала из сумки платиновый портсигар, и после отказа всех от предложенных ею сигарет, закурила сама. Огромная комната наполнилась ароматом отборного вирджинского табака. Дженни заметила, что Сайд, так звали отца Си Мохаммеда, бросил на графиню быстрый неодобрительный взгляд. Си Мохаммед, казалось, не замечал того, что графиня курит. Он смотрел на отца с глубоким уважением и любовью.
