Делла Сванхольм - Выбор за тобой
– Понимаешь, Джон, это не моя тайна, – произнесла она наконец.
– Догадываюсь. – Он прищурился. – Думаю, речь может идти об Анне Бальдини.
– Ты знаешь? – Глаза Джессики широко распахнулись.
– Нет, просто догадываюсь. Я ведь знаю ее давно. И вижу, как она теперь выглядит. Что с ней?
– Она больна, – выдохнула Джессика.
– Болезнь болезни рознь, – нетерпеливо бросил Нельсон – Что именно с ней?
– Она серьезно больна. – Голос Джессики предательски дрогнул. – Врачи сказали, что это рак и ей осталось жить несколько месяцев.
– Ну, на ее месте я бы так не спешил расставаться с жизнью, – сделав над собой заметное усилие, проговорил он. – Жизнь ведь прекрасная штука, несмотря ни на что! – Ярко-синие глаза Нельсона пристально посмотрели в лицо Джессики.
Она невольно отвела взгляд.
– Мы с мамой хотим, чтобы Анна провела отпущенное ей Богом время у нас дома, в Техасе. Я хочу быть с ней рядом.
– И именно поэтому отказываешься от морского путешествия?
– Да. – Лицо Джессики застыло. – Ведь Анна теперь моя подруга.
– Я это знаю. – Нельсон наклонился к ней. – Как знаю и то, что именно в Хьюстоне работает лучший онколог Эдвард Дерринг. Он творит настоящие чудеса. И к тому же он мой друг. – Нельсон решительно кивнул. – Вот что, я полечу вместе с вами в Техас и попрошу его, чтобы он устроил Анну в свою клинику. – Он долгим взглядом посмотрел на Джессику и после затянувшейся паузы спросил: – Если с Анной произойдет чудо, ты со мной поплывешь?
– Если это произойдет, то я поплыву с тобой, Джон Нельсон, хоть на край света! Я так переживала за Анну все это время… А ты вернул мне надежду. Ты хороший человек, Джон. – На глазах Джессики выступили слезы.
Нельсон протянул ей белоснежный носовой платок.
– Не стыдись этих слез, Джесс, – тихо проговорил он. – Я рад, что у Анны появились такие друзья – ты и Дорис. Ей ведь всегда не хватало заботы и внимания. И простого человеческого участия. Мы ведь все спешим, спешим, а… Ладно, я прямо сейчас связываюсь с Эдвардом Деррингом.
– Надо будет еще уговорить Анну, – прошептала Джессика. – Она ведь такая упрямая. – Она снова промокнула слезы.
– Теперь нас трое. Мы ее уговорим! – уверенно произнес Джон.
Имя Эдварда Дерринга произвело на Анну сильное впечатление. Конечно, она слышала о нем. Но в ответ на предложение показаться Деррингу она ответила решительным нет.
– Я не поеду к нему – и все, – сказала она. – Даже не просите!
Джон Нельсон и Джессика переглянулись. Кажется, мы думаем об одном и том же, пронеслось в голове Джессики. Анна так измучена болезнью и ожиданием неизбежного конца, так устала изображать из себя сильную женщину, что в кругу друзей позволяет себе неслыханное раньше – капризничать.
Нервно теребя рукав блузки, Анна между тем говорила:
– Я ведь была у врачей в Лос-Анджелесе, и они мне сказали, что…
– Не произноси тех слов! – воскликнул Нельсон. – Не надо! Ты мне веришь?!
Анна пристально посмотрела на него, а потом почти нехотя кивнула.
– Доктор Дерринг положит тебя в свою клинику. Мы уже с ним договорились. И если не произойдет чуда, ты сразу ее покинешь и поселишься в загородном доме Армстронгов. Так, как ты изначально и планировала. Это тебя устраивает, Анна?
– Хорошо, – наконец согласилась Анна.
Столичный аэропорт Туниса – современное светлое здание из стекла и бетона – был похож на муравейник: арабские шейхи в длинных белоснежных одеяниях величественно проплывали мимо загорелых блондинок в шортах, щебечущих за чашечкой кофе. Стайки вездесущих японцев, увешанных современнейшей фото– и киноаппаратурой старательно огибали инвалидные коляски с восседавшими в них пожилыми французами, которые традиционно приезжали в Тунис в течение последних ста лет лечить свой застарелый ревматизм и артрит.
Оливер подвел Кроненберга к стойке и помог зарегистрировать багаж. Потом проводил его наверх, в зал ожидания.
– Здесь мы распрощаемся. Дальше мне ходу нет. Но я дождусь отлета твоего самолета, чтобы быть уверенным, что ты не сбежишь! – пригрозил Оливер и буквально втолкнул взбешенного таким обращением Алана в помещение, куда пускали только пассажиров с авиабилетами и паспортами.
Но Алан успел выкрикнуть:
– Оливер! Я тебя ненавижу! Ты просто цепной пес Нельсона!
Пройдя все необходимые формальности, Алан решил зайти в бар, чтобы как-то успокоиться. Там он не спеша выпил чашечку черного кофе по-тунисски. В голове его совсем прояснилось.
– Проклятые американские бабы! – пробормотал он. Эта Дорис действительно могла засадить меня в тюрьму. И за что? За поцелуй?! С ума они сошли со своей борьбой с сексуальными домогательствами! То ли дело наши горячие шведские девчонки… Легко идут на контакт. Их можно не бояться.
Он покинул бар и, поскольку время еще позволяло, заглянул в дьюти-фри. Все-таки он возвращается из экзотической страны, и семья вправе ожидать от него подарков.
Он купил красивую коробку знаменитых фиников, выращенных, кстати, в том самом оазисе, где проходили съемки, набор разноцветных рахат-лукумов и три бутылки вина: красного, розового и, так называемого, серого – вина гри.
Приглашу на вечер соседей и удивлю их, решил он. Они ведь и не догадываются, что в такой мусульманской стране, как Тунис, существует высокая культура виноделия.
Найдя свое место в самолете, Алан Кроненберг аккуратно положил пакеты с подарками на полку и растянулся в удобном кресле бизнес-класса. Салон самолета быстро наполнялся пассажирами. В основном это были шведские туристы, которые прилетели в Тунис за красивым майским загаром, чтобы, вернувшись домой, шокировать бледных коллег и соседей роскошным шоколадным оттенком тела.
– Можно? – Рядом с Аланом на сиденье плюхнулась белокурая шведка. На вид ей было лет двадцать. Ее коротенькие шорты позволяли во всех деталях рассмотреть соблазнительные загорелые ножки и открывали широкий простор мужской фантазии.
Алан радостно осклабился. Настроение у него явно улучшилось.
– Что будем пить? – игриво спросил он через несколько минут, включив свое знаменитое обаяние.
– Что угодно, – кокетливо ответила блондинка и томно взглянула на него.
– Даже так? – не удержался Алан. Настроение у него теперь было просто отличное.
– Вот именно.
Алан заказал у проходившей мимо стюардессы бутылку шампанского. Стюардесса приветливо улыбнулась:
– Сейчас принесу, мистер Кроненберг.
– Вы меня знаете? – удивился Алан.
– Конечно, вы же наша знаменитость, – сказала стюардесса и исчезла за шторкой.
– Так вы известный человек? А я, ваша соседка, даже не знаю, кто вы! – мило надула губки блондинка.
