Сьюзен Мейер - Мало сказать – «люблю»
— А кто начал? — прикрикнул на нее Райан. — Кто поддразнивал меня — будто я боюсь, будто плавать не умею?..
— Именно тогда вы столкнули меня в воду! — сердито сказала Мэделин и закрыла глаза, потому что — глупо признаться в этом — в ней закипали гнев и обида.
«Это настоящей произвол», — хотела сказать она и открыла глаза, но слова замерли у нее на языке. Лицо Райана было невероятно озабоченным.
— Вы действительно хорошо себя чувствуете? — спросил он.
— Да. Все обошлось.
— Слава Богу! — сказал он, наклонился и поцеловал ее.
От одной мысли, что он едва не потерял Мэделин, он стал целовать ее с жадностью, с исступлением, граничившим с отчаянием. Горячая волна восторга захлестнула Мэделин. Желание овладело всем ее существом, внезапный взрыв страсти ошеломил. Единственное, что было в ее силах, — ответить на его ласку. Она обняла его, ощутив под ладоням стальные мускулы. Ее губы жаждали его поцелуев, зазывали, подзадоривали, заманивали…
Но он и без ободрений с ее стороны был охвачен внезапно вспыхнувшей страстью.
Он целовал ее властно, словно имел на то полное право. Его руки ласкали ее тело, возбуждая и без того обостренную чувственность.
Она ждала этого мужчину всю жизнь. И понадобилось всего две недели, чтобы, осознав родство душ, они потянулись друг к другу и завершили вынужденное затворничество долгожданной близостью. Она сдерживала себя две долгие недели. Томилась, мечтая осуществить свое заветное желание, несмотря на призывы Джессики быть предусмотрительной и осторожной.
Вспомнив о предостережении подруги, Мэделин похолодела от безотчетного, неизвестно откуда взявшегося страха. Пьянящий восторг сменился угрызениями совести. Она оборвала их долгий, страстный поцелуй и сказала, тяжело вздохнув:
— Мне кажется, мы поторопились.
— А мне кажется, что мы наверстываем упущенное, — возразил он, целуя ее.
С трудом высвободившись из его объятий, Мэделин покачала головой:
— Мы еще так мало знаем друг друга, чтобы быть вместе.
Он опешил:
— Ты это серьезно?
— Так серьезно, что дальше некуда!
Он на минуту задумался, затем, резко отстранившись от нее, произнес:
— Ты совершенно права.
— Ты на меня не сердишься? — спросила она, заранее зная, что он ни за что не признается, если и расстроился. И уж конечно, она сама не станет делиться с ним своими сомнениями насчет их будущей жизни.
— За что мне сердиться на тебя?
— Мало ли… — сказала она, пожимая плечами.
Он лег на спину и уставился в синее небо.
— Не думай, что я намерен все безропотно сносить. Я не игрушка и не позволю забавляться мной!
— Что ты! Тебе показалось! У меня и в мыслях не было играть с тобой, — постаралась разуверить его Мэделин, но сама невольно задумалась. В самом деле, она ведет с ним двойную игру. По возвращении в город она должна доказать ему и себе, что выполнит все, что наметила.
Ей надо решиться и сделать окончательный выбор: или причинить Райану боль и страдания, или изменить свой образ жизни в соответствии с его представлениями. Из-за того что ее обещания остаются лишь благими намерениями, добиться полного понимания между ними невозможно. У них только два пути быть вместе: или на его условиях, или на ее.
ГЛАВА ЧЕТЫРНАДЦАТАЯ
— Мэделин поскользнулась и упала в воду. Там было глубоко, и она начала тонуть. Я бросился на помощь и вытащил ее на берег, — вот все, что ответил Райан на немой вопрос Джессики, входя с Мэделин в большую комнату. С них обоих текла вода.
— Слава Богу, все обошлось! — воскликнула Джессика.
— Ничего страшного, — подтвердила Мэделин. Хотя ложь Райана и помогла им выкрутиться из щекотливого положения, Мэделин показалось странным, что он ни слова не сказал об их купании. — Пойду переоденусь. — Мэделин решила не докапываться до истинных причин поведения Райана. Потом разберемся, подумала она. Наконец-то они пришли к какому-то согласию, которое устраивает их обоих, и Мэделин боялась, что своей мнительностью все испортит.
После ее ухода Райан и Джессика вышли на веранду.
— По утрам этот водопад служит мне душем, — сказал он, уступая ей в дверях дорогу. — Бывает, я и одежду там стираю.
С порога он оглянулся на Мэделин, поднимавшуюся к себе наверх. От одного его взгляда у нее подкосились колени и сердце бешено забилось. Какую же власть имел над нею этот человек! Сомнений нет, это любовь!
Переодевшись и уложив спать Лейси, Мэделин взяла мокрую одежду и спустилась вниз, решив развесить ее на перилах веранды.
У двери она замедлила шаг: боялась помешать разговору Джессики с Райаном. Немного подождав, все же решилась открыть дверь и вышла на веранду. Оказывается, Джессика уже уехала. Райан сидел один на старых качелях.
— Джесс нужно было уточнить некоторые факты из моих донесений, — пояснил Райан причину приезда окружного прокурора. — Она хотела переговорить со мной по телефону, но меня не было дома, и ей пришлось приехать самой.
— Наверное, что-то очень важное?
— В том-то и дело, что нет. Ничем не примечательное, даже заурядное дело. — Он помолчал. — Что ты ей наговорила? Она теперь боится оставлять нас одних и взяла моду приезжать и контролировать обстановку, — сказал он.
— Ничего особенного я ей не говорила, — сделав невинное лицо, ответила Мэделин. — Так только, самую малость. Но право же, ничего существенного.
— Понятно, — сказал он, рассмеялся и в ту же минуту, схватив ее за талию, усадил к себе на колени.
— Ой, у тебя джинсы мокрые! — вскрикнула Мэделин.
У него в глазах забегали чертики.
— Ну и что?
— Как — что? Мои тоже промокнут!
— Подумаешь! Повесишь и их на перилах. Там они прекрасно просохнут.
— Вот еще! — смеясь, воскликнула она и, вырвавшись, отбежала от него на безопасное расстояние. — Извини, — виновато развела она руками. — С непривычки я смущаюсь, но это пройдет…
Он тяжело вздохнул.
— Все получилось как-то само собой… Так непросто притираться друг к другу.
— Ну, я так не думаю, — сказала Мэделин, садясь на верхнюю ступеньку крыльца. — Мы купалась, играли в «морской бой», ты видел, как я работаю, наблюдал, как я вожусь с Лейси. Кстати, это мой коронный номер!
— А ты была свидетельницей моего коронного номера — в ту ночь, когда я бросился спасать тебя от жестяной банки из-под газировки!
Она улыбнулась:
— Зачем ты принижаешь свою работу? Я же знаю, как ты любишь ее.
— Ясное дело — или работай с душой, или уходи, — согласился Райан.
Мэделин знала, что он сказал чистую правду. Она огляделась вокруг и невольно воскликнула:
