Вера Копейко - Любовь в прямом эфире
Он сам привез его, когда ездил по делам на северо-восток Испании. Влюбился в это вино, по стилю напоминающее классическое бордо.
Он вынул бутылку. Вино урожая 1994 года. Что ж, то был очень хороший год для вина.
Гребнев втянул воздух, словно пытаясь ощутить аромат, который его тогда поразил. Запах ванили, ягод, солнца и пряностей… Как весело…
«И сейчас должно быть весело», — усмехнулся он. Наверняка все забурлят, как море, когда узнают, чего ради он собрал их у себя в гостиной.
Антон Данилович закрыл винный шкаф и подумал, что неплохо бы заказать еще один, со встроенными шкафчиками для хранения сыров и сигар.
Сигары! Отличная мысль. Главное — своевременная, похвалил себя Антон Данилович. Вот что ему сейчас просто необходимо.
* * *Дарья унеслась как на крыльях: прокатиться на красном «пежо» матери — это что-то! Она хорошо водила машину, и ей не терпелось, чтобы все увидели, на чем она катается.
Она позвонила по мобильнику Игорю, удивилась его напряженному голосу, но отнесла это на счет усталости. Потом услышала возбужденный голос Александра Павловича.
Да, они согласны приехать к отцу.
Дарья знала, что оба Артемова хотят, чтобы ее отец стал спонсором программы Игоря. Она тоже этого хотела. Но отец, кажется, придумал что-то очень крутое. Ей вспомнилась его фраза перед ее отъездом в Швейцарию:
— Жизнь, девочка, это слалом. Никуда не денешься. Крепко стой на ногах. И научись — на горных лыжах.
Саша и Надя уехали из студии сразу после передачи. Он молча гнал машину на Пятницкую, не спрашивая ее согласия. Его сердце разорвалось бы на части, если бы могло это сделать.
Получилось. Передача получилась. Он это чувствовал, он это знал. Значит, помог своему сыну, и теперь тот получит желаемое…
А он? Как быть ему? Он чувствовал, что Надя сидит сейчас, словно ватная кукла, совершенно без сил. Сказать ей, что она молодец, отлично ему подыграла?
Но не мог он этого ей сказать, потому что она не играла. Она говорила о своей любви к нему. Как будто была наедине с ним. Как будто ее не заботило то, что на них смотрят тысячи людей.
Он едва не застонал и резко крутанул рулем, уворачиваясь от длинного автобуса, отвалившего от остановки.
— Черт побери, — выругался он.
— Саша, отвези меня на вокзал, — тихо попросила Надя.
— На вокзал? Зачем?
— Я устала, — сказала она. — Я поеду в Часцы.
— Сейчас приедем ко мне, расслабимся.
— Я уже расслабилась. Слишком, — усмехнулась она. — Я это поняла…
— Надя, все было замечательно. Я тебе так благодарен… — начал он, потом умолк, не зная, что говорить дальше.
На счастье, зазвонил мобильник, и Саша схватился за него, как будто в нем заключалось спасение.
Это оказалась Дарья. Передавала приглашение отца.
— Хорошо, — сказал он. — Мы едем.
Он отключился и посмотрел на Надю.
— Надя, я прошу тебя. Сделай еще одно усилие. Мы должны поехать к Антону Дмитриевичу…
Надя закрыла глаза и почувствовала, как слезы покатились по щекам. Она ничего не могла с собой поделать.
Звонок Дарьи застал Игоря в дороге. Он ехал домой, чтобы на свободе поразмыслить, что же все-таки случилось и как ему к этому относиться? Он не был уверен, что это полный провал для него, что он не получит денег от Дарьиного отца. Сейчас он думал только об этом.
— Приеду, — сказал он, хотя ему совсем не радостно было разворачиваться и катить обратно в Крылатское.
Стол в гостиной уже был накрыт, белая скатерть накрахмалена до хруста, как любил Антон Данилович. Такая скатерть всегда украшала званые обеды у его бабушки. Он запомнил ощущение праздника навсегда, и ассоциировалось оно у него с такой вот скатертью. Сверкало серебро приборов, мерцал хрусталь. Возле двух тарелок с золотой каймой он положил два бумажных колечка.
Антон усмехнулся. Об этом знают не все, только заядлые курильщики сигар. Бумажные колечки с маркой «Ромео и Джульетта» давно стали знаком тайного брака. Ими обмениваются сразу после напутствия какого-нибудь лихого священника.
У Антона Даниловича были в запасе гаванские сигары этой марки. Он, довольно ухмыляясь, снял с них кольца, покрутил. Александру подойдет по размеру, Наде будет великовато, но это же символ, в конце концов.
Наконец гости приехали. Припарковались возле дома на Осенней улице почти одновременно. Дарья была рада, что все увидели, как она выпрыгивает из-за руля красного «пежо».
В лифте, который возносил их на последний, двадцать второй этаж, она загадочно сверкала глазами и только смеялась в ответ на все вопросы.
— Сюрприз! — отмахивалась Даша, подмигивая всем сразу.
Квартиру на последнем этаже Антон Данилович выбирал сам, с особой целью. Он узнал, что может купить чердак над ней, и купил. Получилась двухэтажная квартира. На чердаке он устроил огромную гостиную, куда и провели сейчас гостей.
Сверху виднелась россыпь московских огней. Наде эти огни показались похожими на те звезды, под которыми они сидели с Клавдией Михайловной. В тот поздний вечер, когда тетка говорила с ней о любви, о счастье, об удаче.
«А что, — подумала Надя, она была не так уж не права». Сколько всего произошло с ней с весны, когда она приехала в Часцы из Копчагая. Столько, что не произошло бы и за всю жизнь в том крошечном казахском городке. Так может ли она обижаться? На кого-то, на что-то? Она взрослый человек, и давно поняла, что следует с благодарностью принимать все то хорошее, что дает тебе наступивший день.
Надя почувствовала, что Саша наблюдает за ней исподтишка, и улыбнулась ему, впервые после окончания передачи не стала прятать свои глаза, посмотрела прямо на него.
— Красиво, правда?
— Похоже на звездопад.
— Итак, где тут наши звезды? — в гостиную легкой походкой, удивительной при его большой комплекции, вошел Антон Данилович Гребнев. — Вот они, вот! — Он протянул руки Наде и Александру, пожимая их. — Искренне рад. Я тронут. Правдиво. Успех. Я поверил. — Он одобрительно покачал головой. — Хочу поздравить. Надеюсь быть первым, — подмигнул он.
Надя смущенно улыбнулась, а Саша напрягся. Что он имеет в виду?
Игорь недоуменно посмотрел на отца. В его глазах стоял вопрос, который можно было прочесть так: «Это правда?»
— Звезды садятся рядом. Там, возле тарелочек, вы кое-что найдете. Если непонятно, объясню.
Он наблюдал за Надей и Артемовым, которые усаживались на стулья и всматривались в то, что лежало перед ними.
— А вы, Дарья и Игорь, напротив. Я во главе, как и положено главе! — Он засмеялся.
Надя взяла со стола бумажное колечко, повертела в руке и каким-то обыденным, привычным движением надела на безымянный палец правой руки.
