Мойра Тарлинг - Долгая дорога домой
Кейт ахнула, ощутив резкий прилив возбуждения. У нее закружилась голова, а тело охватила знакомая боль, вызванная присутствием Марша.
– Я ударил тебя? Прости, – Марш казался расстроенным, на его лице отразилась тревога.
– Все в порядке. Я просто испугалась, – сказала она, стараясь не замечать бешеный стук своего сердца.
На несколько секунд воцарилось неловкое молчание.
– Ты уверен, что справишься…
–Конечно. Я наверстываю упущенное. Последние несколько дней были просто сказкой. Мы с Сабриной сильно продвинулись вперед, и все благодаря тебе.
– Я всего лишь подсказала тебе правильное направление, – скромно сказала Кейт, согретая его словами. – Займусь-ка я уборкой, – она попыталась его обойти.
– Я все еще хочу поговорить с тобой.
– Конечно, – ответила девушка, решив, что он намерен отказаться от ее услуг. Эта мысль причиняла сильную боль, но Кейт знала, что с этим придется смириться.
Девушка вернулась на кухню и загрузила посудомоечную машину. Достав из чулана веник, она принялась подметать покрытый кафелем пол.
Внезапно по дому прокатилась мелодичная трель дверного звонка. Нахмурившись, Кейт отставила веник.
Открыв входную дверь, она столкнулась лицом к лицу с мужчиной и женщиной. Мужчина лет шестидесяти был одет в голубые джинсы, клетчатую рубаху и ковбойскую шляпу. Женщина казалась лет на десять моложе, ее светлые волосы были собраны в тяжелый узел. На ней были узкие джинсы и ярко-красная блузка с треугольным вырезом.
– Привет, – сказала Кейт с улыбкой.
– Кто вы? – спросила женщина.
– Я… э… здесь работаю, – ответила Кейт.
Женщина бесцеремонно вошла в прихожую. Ее спутник последовал за ней, смущенно улыбнувшись девушке.
– Сообщите Спенсеру, что приехали Женевьева и Раймонд Спрингеры, – надменно приказала женщина.
– С удовольствием, – ответила Кейт.
Закрыв дверь, она повернулась и направилась к лестнице. Где-то на полпути она услышала, как женщина обращается к своему мужу.
– Наверное, новая домработница. Не могу сказать, что я в восторге. Подумать только, как тяжело в наше время найти хорошую прислугу.
Кейт не оглянулась, но грубость гостьи не выходила у нее из головы. На площадке второго этажа она увидела Марша. Он слышал звонок, и любопытство заставило его подойти к лестнице. По скрипу ступеней и знакомому аромату жасмина он догадался, что Кейт поднимается наверх.
– Это Спрингеры, – тихо сказал он, словно боясь быть услышанным. – Забавно, но некоторые люди не меняются с годами.
– Похоже на то.
– Как только предупредишь Спенсера о гостях, зайди, пожалуйста, в мою комнату, я все еще хочу поговорить.
– Да, конечно, – с болью в сердце ответила Кейт.
Когда Спенсер направился на первый этаж, девушка заглянула в комнату Сабрины. Малышка крепко спала, обнимая плюшевого медведя, которого Кейт впервые увидела еще в больнице.
Казалось, это было вечность назад, хотя на самом деле прошло чуть больше недели – недели, за которую Кейт снова почувствовала себя частью семьи Даймондов.
Кейт наклонилась и поцеловала Сабрину в щеку. Она будет ужасно скучать по девочке… и по Маршу тоже. Ее глаза заволокло слезами.
Если бы… Эти мысли кружились у нее в голове, словно пчелиный рой вокруг горшка с медом, но она безжалостно их отбросила.
Нет никакого «если бы». Ее наняли на работу. Для них она всего лишь прислуга. И, судя по отзыву Женевьевы Спрингер, не слишком хорошая. Это стоит запомнить.
Со вздохом Кейт встала и вышла из детской. У спальни Марша она замедлила шаг. Только собравшись с духом и настроив себя на то, что сейчас ее уволят, она решилась постучать.
– Войдите!
– Ты хотел поговорить со мной?
– Да. – Марш сидел в кресле, на том же самом месте, где она недавно читала ему нотацию. Но ссутуленных плеч и печального взгляда как не бывало. Теперь в кресле сидел уверенный в себе человек, мужчина, готовый каждый день бросать вызов своей слепоте.
– Как я понимаю, ты хочешь меня отпустить. – Кейт сразу перешла к делу, желая побыстрее покончить с этим. Но Марша очень удивили ее слова.
– Ты решила, что я собираюсь тебя уволить?
– Да. Раз Спенсер вернулся из Ирландии, я больше тебе не нужна…
–Господи, Кейт, Спенсер совершенно не способен о себе позаботиться, в этом отношении он еще хуже меня. Без тебя мы все тут загнемся. Нет, дело не в этом… – Он помолчал. – Я слышал, как ты сегодня утром разговаривала с Примулой.
– Что? – Ее сердце тревожно забилось.
– Мне с самого начала казалось, что в тебе есть что-то знакомое. Ты Кэт? – резко спросил Марш. – Ты дружила с моей сестрой десять лет назад… и она называла тебя Кэт?
Кейт секунду помолчала, прежде чем ответить.
– Да, я Кэт.
– Так почему ты не сказала мне это еще в больнице? – рассердился Марш.
Кейт вспыхнула.
– Насколько я помню, наша последняя встреча была не из приятных.
– Ты права. Слушай, Кейт, я должен попросить у тебя прощения. Надо сказать, это извинение слегка запоздало. Оправдывает меня только то, что до следующего утра, пока Пайпер не рассказала мне все, я и не представлял, что же случилось на самом деле.
– Ты мог бы спросить у меня.
Марш кивнул.
– Ты права, я должен был это сделать. Но я был так зол и так испуган, что ничего не соображал. Только когда Пайпер сказала мне, что это ты вытащила ее из воды, я понял, каким был идиотом. Это ты спасла ей жизнь, а не я.
– Неправда. Да, я вытащила ее из воды, но понятия не имела, что делать дальше. Я не умела делать искусственное дыхание, не говоря уже о массаже сердца. Если бы ты не появился… – она умолкла, не в силах продолжить.
– Я пытался тебя найти, – признался Марш после недолгой паузы.
Кейт удивленно моргнула.
– Правда?
– Пайпер сказала, где ты живешь, и я поехал к тебе, чтобы поговорить, извиниться… но вы с отцом уже уехали из города.
– Ты был у нас на квартире? – переспросила Кейт, не веря собственным ушам.
– Я хотел попросить прощения. В ту ночь я вел себя как подонок. Я не имел права тебя обвинять. Я должен был понять, что ты ни в чем не виновата… Мне так стыдно за все, что я тебе наговорил.
В его голосе звучала искренность, и у Кейт так сильно сдавило горло, что она не могла ответить.
Молчание тянулось несколько долгих секунд.
– Кейт? – робко обратился к ней Марш.
– Извинения приняты, – торопливо сказала она, все еще чувствуя себя ошарашенной.
– Ты очень добра. По-моему, у тебя есть полное право обижаться на меня.
– Это было слишком давно.
– Ты права. Это было давно, но я не мог простить себе, что так несправедливо обошелся с тобой. Все это время я вспоминал тебя, пытался представить себе, где ты, что ты делаешь. – Его голос был полон сожаления.
