Джиллиан Хантер - Невеста без фаты
А Фентон был простолюдином, хотя Годфри не исключал возможности того, что он получит почетный пост или даже титул в будущем. Маркиз хотел сделать его семейным учителем фехтования. И Годфри не удивился бы, если бы Фентон принял это предложение.
Воодушевленный, Годфри решил, что пожурит Вайолет после того, как закончится танец. Не стоило портить момент. В конце концов, он ведь не хочет создать у присутствующих впечатление, словно между ней и Фентоном действительно что-то есть… Сам он пребывал в растерянности. Что на самом деле происходило между его невестой и учителем фехтования? Делали ли они что-либо непристойное? Нет, если титулованные особы пытались им подражать и выглядели при этом смехотворно. Может, Вайолет была навеселе? Нет, если только она не напилась втайне от него. И более того, никто на свете, кроме Вайолет, не мог бы выделывать такие пируэты.
«Да благослови тебя Бог», — подумал вновь Годфри. Вайолет танцевала с Фентоном лишь потому, что он сам попросил ее об этом. Она бы никогда не стала вести себя как наивные дебютантки, которые все вздыхают по Фентону под впечатлением от его театрального рыцарства. Она не такая.
Ведь уже при первой встрече, когда их представили друг другу, манеры Вайолет привели его в восторг.
— Сэр Годфри, — произнес бархатный голос откуда-то сверху, и Годфри, подняв глаза, увидел лицо самой достопочтенной пятой маркизы Седжкрофт, влиятельной и богатой хозяйки дома. — Вы не сочтете этот момент слишком неудобным, чтобы поговорить о деле?
Сэр Годфри поклонился так низко, что нос его коснулся коленей.
— Ты уверена, что не хочешь, чтобы я до конца вечера была рядом с тобой, тетя Франческа? Этот дом какой-то странный, и ты не слишком хорошо видишь в потемках.
— Я вижу гораздо больше, чем ты думаешь, и я не хочу, чтобы ты оставалась со мной. — Тетя ее говорила тихо. Она полулежала на кровати, подложив под спину подушки. — Почему у тебя щеки влажные? Ты плакала?
— Я вышла в сад, когда ты раздевалась. Дождь пошел.
— Ты вышла из дому в такой час? Дай, я потрогаю твой лоб. Сколько раз я говорила тебе, что выходить разгоряченной на улицу, когда там сыро и прохладно, вредно для здоровья?
Взявшись за кроватный столбик, Вайолет сделала крутой поворот и изящно присела на край тетиной постели. Франческа прикоснулась ко лбу Вайолет, а затем пощупала затылок, проверяя, нет ли у нее жара.
— Ну как? — спросила Вайолет, стараясь не улыбаться.
— В тебе слишком много энергии для леди, которая весь вечер танцевала. Попроси Дельфину подогреть тебе молока. Это поможет успокоиться.
— Хорошо, — кивнула Вайолет и собралась было выпорхнуть за дверь, но тетя остановила ее вопросом:
— И это все, что тебе нужно было для счастья? Чтобы какой-то повеса на балу уделил тебе внимание?
Вайолет вымучила улыбку:
— О чем ты?
— Может, я пропустила что-то большее, не только сам спектакль?
— Принимая во внимание скандальную репутацию Боскасл, возможно, мы обе что-то пропустили.
Сложив руки на Библии, тетя Франческа нахмурилась:
— Иди спать или по крайней мере иди к себе в комнату. И не смей больше выходить на улицу в такое время. Полагаю, на одну ночь с тебя довольно приключений.
— Слушаюсь, мадам.
— Закрой дверь, Вайолет.
— Слушаюсь, мадам. — Вайолет сделала реверанс и, развернувшись, лицом к лицу столкнулась с горничной, которая у них с Франческой была одна на двоих.
— Все в порядке, мисс?
— Да, Дельфина. — Вайолет смущенно оглянулась. — Она уже засыпает.
— Мне помочь вам раздеться? — спросила горничная.
— Я справлюсь сама. Только проведай тетю пару раз ночью. Может, одной из нас стоит переночевать здесь.
— Ни в коем случае, — проворчала Франческа, не открывая глаз.
Вайолет понизила голос:
— У нее на балу закружилась голова, но доктор осмотрел ее и сказал, что с ней все хорошо. Возможно, она просто переволновалась.
Дельфина кивнула:
— Я бы не смогла спать несколько суток ни до, ни после такого приема. Столько важных особ. Слишком волнительно для ее возраста.
И для возраста Вайолет это было слишком волнительно. Особенно когда званый вечер, который и без того был полон волнующих моментов, подарил ей встречу с тем, о ком ей настрого запретили думать и кого она так и не смогла забыть. Вайолет сильно сомневалась в том, что сможет уснуть в эту ночь. Возможно, она даже не сможет просто усидеть на месте ни минуты.
Вайолет мысленно встряхнулась и поспешила к себе, чтобы переодеться на ночь. В маленькой спальне было душно, а танцы и поцелуй Кита разгорячили ее.
Скинув туфли, Вайолет подошла к окну и, распахнув его настежь, вдохнула ночной воздух.
Капли дождя холодили горящие щеки и словно бриллианты мерцали в распущенных волосах. Где живет Кит? Вайолет смотрела вдаль, поверх церковных шпилей и тускло поблескивающих в неровном свете газовых фонарей влажных крыш. Живет ли он где-то поблизости в респектабельном Мейфэре или в пользующемся недоброй славой Ист-Энде? Отчего ей хотелось выбежать на улицу, чтобы найти его? Почему из всех живущих на земле мужчин лишь он вызывал у нее интерес?
Она хотела знать обо всем, что происходило с Китом с тех пор, как они последний раз виделись на кладбище. Если бы только они могли встречаться открыто, а не предаваться томительным воспоминаниям о неисповедимых путях, которые свели их вместе.
Вайолет бы очень хотела узнать все подробности пройденного им пути. Как страсть к фехтованию стала его профессией?
Она не сомневалась в том, что ее история покажется унылой и скучной в сравнении с тем, что мог рассказать ей Кит. Но так и должно быть. Жизнь леди бедна событиями. Какое облегчение узнать, что судьба вознаградила его за то, что ему пришлось перенести. И хорошо, что Эмброуз ошибался, предсказывая Киту несчастья.
Напротив, он снискал уважение и почет. А капитан, которого он звал отцом, дал ему имя и право на достойную жизнь — то, чего Кит и заслуживал. У него целый легион поклонниц и почитателей.
И он целовал ее! О Боже, как он ее целовал. Она никогда не забудет того восторга, который испытала, когда он ее целовал.
Мечтания Вайолет прервал нестройный хор не вполне трезвых мужских голосов. По безлюдной площади, грохоча, проехала карета. Вайолет закрыла окно — ей не хотелось быть освистанной пьяными кутилами — и медленно принялась раздеваться. Накинув халат, она повесила платье и, аккуратно сложив, убрала серые шелковые перчатки в выдвижной ящик комода. И только тогда она нащупала нечто плотное, глубоко задвинутое в шов левой перчатки. Это была тисненая визитка.
