Джоу Росс - Рорк – искатель приключений
– И французскими гренками.
Дария не могла бы припомнить, когда в последний раз ей доставляли подобное удовольствие, угощая превосходными французскими гренками, да еще в таком восхитительном интерьере.
– Мне кажется, что я умерла и попала в рай.
– Это как раз то, чего мы стараемся избежать. – Рорк протянул ей платье, висевшее на спинке стула. – Я нашел его в стенном шкафу. Хотя ты дьявольски хороша в этом полотенце, такое зрелище искушает меня настолько, что боюсь, я с собой не совладаю. – Несмотря на все еще сложные обстоятельства и ненадежность их положения, только посмотрев на нее, свежую и сияющую после купания, Рорк почувствовал, как вскипает у него кровь в жилах. И вообще он ощущал необычайный прилив сил. – А оттого, что ты вчера вечером меня поцеловала…
Несокрушимо веря в правило, гласящее, что наилучшая оборона – это наступление, Дария высокомерно вздернула подбородок:
– Я не собираюсь с тобой спать.
Рорку хватило дерзости ответить плутоватой усмешкой, от которой на смуглом лице ярко блеснули белые зубы, а глаза засверкали, как сапфиры.
– Хорошо, раз уж тебе так хочется ясности, то позволь уточнить, что «спать» – это не совсем то, что я имел в виду.
Потрясенная тем, что даже от взгляда или простого прикосновения Рорка в ней пробуждается непривычная, волнующая чувственность, Дария постаралась придать своему голосу самые ледяные интонации:
– Прекрасно. Тогда разреши и мне внести толику ясности. Я не намереваюсь заниматься с тобой любовью.
Именно эти слова он повторял себе все утро, пока шумно возился на кухне с завтраком, неотвязно думая о ней, лежащей этажом выше, теплой и нежной, одетой только в его футболку. Самым благоразумным было бы не думать о ней. К сожалению, как только его внезапно охватило желание слизнуть капельки воды с кончиков ее точеных, цвета слоновой кости грудей, Рорк вспомнил, что никогда в жизни не был поборником благоразумия. Ведь оно в конечном итоге похоже на надоедливого родственника. К несчастью, вожделение одурманивает разум и зачастую побуждает человека на глупые и рискованные поступки.
– Тогда, наверное, я выйду, чтобы позволить тебе одеться.
– Спасибо. – Она выхватила платье из его протянутой руки. Их пальцы на мгновение соприкоснулись, вызвав электрический разряд, который пронзил ее тело. Рорк был тестостероновой бомбой, и всякий раз, находясь рядом с ним, Дария чувствовала, как ее прожигает насквозь. Она заглянула ему в лицо, чтобы посмотреть, почувствовал ли он тоже эту искру, но оно сохраняло непроницаемое выражение.
Когда на столике около кровати зазвонил телефон, Дария от неожиданности подскочила.
– Это, должно быть, Майк. Он обещал мне перезвонить. – Рорк поднял трубку. – Да?.. Большой, через тридцать минут я буду ждать тебя на «Обезьяньем холме». – После этих слов он повесил трубку.
Короткий разговор ничего ей не сказал.
– Почему мы собираемся идти в зоопарк?
– Мы не собираемся.
– Но…
– Я иду в зоопарк один. Ты остаешься здесь. – Когда она открыла рот, чтобы возразить, Рорк быстро прижал свой палец к ее губам. – На тот случай, если ты этого не заметила, в гардеробе нет платья, которое можно надеть днем для посещения парка. – Рорк игриво провел пальцем вдоль верхнего края полотенца, всего в паре миллиметров от ее кожи. – Если только ты не почувствуешь желания снова поступить в гарем.
– Который не значится в моем списке дел на сегодня.
– Я так не думаю. – Он восхитился тем, как решительно она сопротивлялась обстоятельствам, способным деморализовать кого угодно. Он знал множество женщин – дьявол, даже мужчин, – которые в подобном случае просто не нашли бы что ответить. – Итак, я встречаюсь с Майком, который уже забрал мой багаж из отеля, затем мы заедем к тебе домой и подберем кое-какие из необходимых тебе вещей.
– А это не опасно?
– Нет. Речь идет о братьях О'Мэлли. Мы умеем о себе позаботиться, – добавил он, заметив, что ее щеки начинают бледнеть. – У тебя есть минут двадцать пять, чтобы составить список вещей, которые нам надо взять из твоего дома, если, конечно, ты помнишь свое имущество, и затем съесть французские гренки, которые в духовке, вероятно, уже превращаются в подметки.
Засунув руки поглубже в карманы, чтобы не давать им вести себя неосторожно, Рорк покинул спальню.
– Восхитительно. – Золотисто-коричневый гренок был щедро сдобрен топленым маслом и сиропом. – Никогда бы не подумала, что ты умеешь готовить. – Дария отхлебнула глоток вкусного кофе с молоком. Маленький телевизор на кухонном рабочем столе был настроен на местную программу утренних новостей, и она, избегая чересчур внимательного мужского взгляда, уставилась в экран. – О Боже! – Узнавание вспышкой озарило ее память.
– Что там? – Рорк немедленно отказался от праздной фантазии заняться с ней любовью на кухонном столе и перевел взгляд на телевизор.
– Это Джеймс.
Хотя Рорк редко бывал в Новом Орлеане за последние годы, он почти сразу узнал человека, чье красивое лицо заполняло весь маленький экран. Джеймс Будро начинал свою политическую карьеру как прокурор Джефферсоновского округа, заслужив беспрецедентный девяностодевятипроцентный рейтинг популярности у избирателей. Само собой разумеется, горожане, крайне обеспокоенные возрастающей преступностью, впоследствии вознаградили ярого борца с преступлениями местом в Конгрессе США. Теперь циркулировали слухи о том, что Будро является самым вероятным претендентом на пост сенатора.
Рорк задавался вопросом, как бы отреагировали избиратели, если бы узнали репутацию Будро среди трудолюбивых, замотанных работой полицейских, которые жаловались, что он берет на рассмотрение безопасные дела или такие, где ему гарантирован на судебном процессе стопроцентный выигрыш, а всех остальных арестованных подонков выпускает обратно на улицу. Именно из-за его действий повышается уровень преступности, но это же делает политический лозунг Будро – закон и порядок – даже более популярным.
Рорк нажал кнопку на дистанционнике, усиливая звук.
– Конечно, всякий раз, когда происходит убийство, это, можно сказать, подбитый глаз у города, – разглагольствовал конгрессмен.
Хотя дедушка Будро был креолом французского происхождения, простым фермером, выращивавшим рис, в его глубоком, хорошо поставленном голосе и речи не осталось ни намека на плебейское происхождение. Костюм серо-стального цвета был итальянским, галстук цвета бургундского вина – шелковым, а на белоснежных манжетах рубашки сверкали изысканные золотые запонки.
– Тот факт, что жертва оказалась федеральным поверенным, естественно, привлекает к преступлению больше внимания, но сама эта гибель не более трагична, чем смерть любого другого гражданина.
