Джейн Портер - Под звездным дождем
— Трудно поверить, что у меня есть такой одержимый… обожатель. — Шанталь почувствовала, как ее охватывает страх. — А есть какие-нибудь сведения об образе жизни или профессии этого человека?
— Пока нет.
— Но ведь должны быть какие-то характерные признаки…
— Они есть. Но, к сожалению, эти парни не выставляют их напоказ. Преследователь — это хищник. Он скрывает свои намерения, прилагает все усилия, чтобы казаться нормальным. — Деметрис нахмурился. — Большинство из них считают себя нормальными.
Он заметил, что Шанталь побледнела. Он не хотел расстраивать ее, но ему необходимо, чтобы она помогла ему. Они должны схватить преследователя до того, как пострадает кто-нибудь еще.
Фирме Деметриса приходилось иметь дело с одержимыми поклонниками много раз. Из всех видов работы ему меньше всего нравилось заниматься именно такими случаями. Преследователь представляет собой самую серьезную угрозу, потому что он может принять любое обличье, раствориться в толпе, проскользнуть и выскользнуть незамеченным.
— Почему ты занимаешься этим? — спросила Шанталь дрожащим голосом. — В этом столько… — Она содрогнулась и не закончила предложение.
— Грязи, — договорил Деметрис, и его губы скривились. — Но именно это мне нравится. То, чем я занимаюсь — чем занимается моя фирма, — помогает людям. Я рад, что могу оказать помощь и предоставить защиту, потому что знаю, каково это — потерять сон, когда тому, кого ты любишь, угрожает опасность. Я знаю, что невозможно есть, когда ты болен от страха. Когда-то я прожил три недели в таком состоянии, и они были самыми долгими в моей жизни.
Его голос резок, тон мрачен. Шанталь почувствовала, как по ней пробежала дрожь.
— Я надеюсь, что у твоей истории был счастливый конец.
Лицо Деметриса окаменело. Оно дышало неукротимой жестокостью.
— Нет.
Шанталь обдало холодом. Что-то ужасное произошло в жизни Деметриса, и трагедия превратила его в человека, которого она видит сейчас, человека, который не позволяет ей бояться или прятаться от жизни.
— Как ты пережил утрату?
— Я отомстил.
Ей не нравится этот разговор, она не хочет представлять себе, как страдал Деметрис; еще меньше — как он, возможно, заставил страдать другого человека.
— Ты… занимаешься этим в настоящее время?
— Нет. Теперь я играю по правилам.
— Понимаю.
— Ты не одобряешь?
Она попыталась улыбнуться.
— Я не люблю боль.
— Ну конечно! Ты предпочитаешь идти по жизни, притворяясь счастливой, надев маску очаровательной принцессы и позволяя всему миру думать, что ты прекрасна душой и телом.
Он очень хорошо знает, как уязвить ее.
— Ты очень опасный человек, не так ли?
— Ты намного опаснее. Ты умираешь в душе, и ни за что не хочешь признать это. А я хочу помочь тебе.
Шанталь смотрела на него, затаив дыхание. Он прав. И она ненавидит его за то, что он прав. Гнев начал закипать в ней; ее охватила досада на то, что у него, кажется, всегда есть на все ответ.
— Тебе когда-нибудь приходило в голову, что мне не нужна твоя помощь? Что я смирилась с такой жизнью…
— Бред собачий!
Она покраснела.
— Что ты сказал?
— Давай не будем этого делать, Шанталь. Нам это не нужно. То был секс. Всего только секс, и пусть это так и останется, хорошо? — Швырнув письма на стол, Деметрис направился к двери. — Ты знаешь дорогу в свою комнату, поэтому можешь остаться и покопаться в этом, если хочешь. Но я иду наверх. Мне нужно подышать воздухом. Спокойной ночи.
Он вышел.
Она смотрела ему вслед, и что-то, словно тиски, сжало ей грудь. Слезы жгли глаза.
Поднявшись в спальню, Шанталь подошла к окну и прижалась лицом к стеклу, надеясь охладить горячую кожу.
Внезапно она заметила Деметриса внизу, на террасе. Сердце у нее глухо забилось. Она хочет пойти к нему.
Безумие!
Шанталь закрыла деревянные ставни, чтобы не видеть Деметриса, таинственную красоту ночи, белую луну высоко в темном небе и россыпь далеких звезд. Никогда в жизни одиночество не было таким мучительным.
Шелковое покрывало на кровати было уже откинуто, но в дверь постучали прежде, чем она успела лечь.
Пройдя по комнате, Шанталь открыла дверь и замерла.
— Деметрис.
Он молчал. Он просто стоял и смотрел на нее. Его лицо с резкими чертами было полно отчаяния.
На нем все еще были темные брюки, из-под расстегнутой рубашки проглядывала голая грудь.
Шанталь не могла отвести глаз от его лица.
— Ты хочешь войти?
— Если я войду, ты знаешь, что произойдет.
Шанталь молча отступила назад, шире раскрыв дверь, и, затаив дыхание, смотрела, как Деметрис входит в спальню. Он медленно обошел комнату, оглядывая все так, будто хотел запомнить все до мельчайшей детали.
Опустившись на край кровати, Деметрис посмотрел на Шанталь.
— Иди ко мне, — приказал он, и желание, словно расплавленное серебро, затопило ее тело.
Она подошла к нему, и, раздвинув ноги, он стиснул ими ее бедра. Она почувствовала силу его мышц. Руки Деметриса, лежавшие у Шанталь на талии, обжигали ее сквозь бледно-кремовый шелк ночной рубашки.
— Это просто секс, верно? — хрипло спросил он.
Жгучие слезы подступили к ее глазам, но она слабо улыбнулась.
— Это не может быть ничем иным.
Деметрис стиснул зубы, но ничего не сказал.
Его молчание было настолько красноречивым, что Шанталь густо покраснела и, взглянув на него, отвела взгляд.
Схватив ее за волосы, он заглянул ей в лицо.
— Значит, тебе нужен только секс.
Шанталь не понимала, что он хочет услышать, не понимала, на что он надеется. Деметрис знает ее мир. Ему известны ее обязательства. Он знает, что она должна выполнять свой долг.
— Да.
Его губы скривились в насмешливой улыбке.
— Прекрасно. — Протянув руку, он положил ее на грудь Шанталь и впился в ее губы.
Это был жесткий, требовательный поцелуй и, как и его ладонь, обхватившая ее грудь, свидетельствовал о жажде обладания. Сжав руками лицо Шанталь, он превратил ее в пленницу, и теперь она уже не могла избежать чувственной настойчивости его неумолимых губ.
Шанталь, как слепая, протянула к нему руки, пытаясь удовлетворить потребность в более тесном контакте и получить больше удовольствия.
Нетерпеливо подняв ночную рубашку, он стянул ее через голову Шанталь, и его руки принялись оглаживать ее мягкое, податливое тело.
Она судорожно вздохнула, когда ее самое чувствительное место ощутило его легкое, уверенное прикосновение.
— Люби меня, — прошептала она, приподнявшись, чтобы обвить руками его шею и притянуть к себе. — Я никогда никого и ничего не хотела так, как этого.
