Джейн Портер - Под звездным дождем
— Почему?
— Не знаю. Может быть, потому, что я слишком рано лишилась родителей. — Поэтому она была потрясена, когда поняла, что новая семья презирает ее. Ей никогда не приходило в голову, что Тибоде возненавидят ее. За что? Они ведь сами выбрали ее.
Деметрис скривил губы, в глубине души насмехаясь над собой.
— Семья важна, — согласился он, чувствуя, что приходит в ярость.
— Давайте больше не будем говорить об этом.
— Но, возможно, нам следует поговорить об этом. Пора, вероятно, открыть эти секреты.
— Но какая от этого польза? — Шанталь попыталась улыбнуться, стараясь вести себя непринужденно. — Что гласит старая поговорка? Что прошло, то быльем поросло? Что бы мы ни говорили, это не изменит… — она умолкла, увидев, что Деметрис стремительно направился к ней.
Шанталь в испуге сделала шаг назад.
— Может быть, это изменит будущее, — с вызовом заявил Деметрис.
— Будущее нельзя изменить, — слабо запротестовала Шанталь. — Это то, что еще не произошло.
Деметрис подошел к ней так близко, что Шанталь почувствовала жар, исходящий от его сильного тела.
— Скажите, что пугает вас?
— Вы.
— Я пугаю вас?
Этот вопрос заставил Шанталь поднять голову, и они встретились взглядом.
В его темных глазах горело такое неприкрытое желание, что по ней пробежала дрожь.
— А ваша жизнь? — Его губы скривились в недружелюбной усмешке. — Она не пугает вас?
Шанталь промолчала, пытаясь разобраться со своими чувствами. Мысли одна за другой проносились у нее в голове.
Деметрис склонился над ней, и она увидела, как от гнева он стиснул зубы. Несмотря на то, что днем он побрился, у него уже пробивалась щетина. Темные глаза гневно сверкали.
— Вас не пугает, что вы похожи на мышонка, посаженного в клетку? Что вы в ловушке? Что вы целиком зависите от чужой воли? Что в вашем мире все могут распоряжаться вашей жизнью… кроме вас?
— Я не мышонок. И я не в ловушке, — солгала Шанталь. У нее стучали зубы. Ее ужаснуло, что Деметрис проник в ее мир. Этот мирок, тюрьма, в которой она оказалась, так же как стыд, который мучил ее от грубого обращения Армана, должен был оставаться ее тайной. Это не подлежит обсуждению. Она не может говорить об этом вслух.
— Вы понимаете, какая опасность угрожает вам? — безжалостно настаивал Деметрис. — Неужели вы не осознаете, как хрупок ваш мир?
Шанталь слышала его голос, видела движение губ, но страх парализовал ее тело и разум. Она замкнулась в себе, не зная, что ответить.
— Когда вы посмотрите правде в глаза? Вы должны вступить в схватку с вашей жизнью…
— У меня прекрасная жизнь.
— В самолете вы не назвали ее такой. Разве вы не признались, что жалеете о том, что сделали? Не вы ли сказали тогда, что вам следовало бороться за счастье?
— Не говорите о том, что произошло в самолете! То не был обычный разговор. И та ночь не была обычной. Я думала, что мы погибнем. Вы вынудили меня разговориться, и я не смогла остановиться вовремя.
Деметрис улыбнулся.
Шанталь с трудом проглотила ком, вставший в горле.
— Та ночь, крушение самолета и то, что произошло на острове, не вписываются в реальную жизнь.
Деметрис бросил на нее многозначительный взгляд.
— И даже секс?
— Даже секс, — ответила она и вздернула подбородок, чтобы показать Деметрису, что она светская женщина, для которой невероятный секс на берегу океана — совершенно привычная вещь.
— Так вы говорите, что секс не является частью вашей реальной жизни?
Покраснев, Шанталь тщетно пыталась найти ответ. Она имела в виду совсем другое и не подозревала, что он умышленно придаст ее словам другое значение.
— Я вдова.
— Но ведь у вас, несомненно, были близкие друзья мужского пола?
— Нет.
— Вы ни с кем не встречались?
— Нет. — Шанталь снова покраснела, ее бросило в жар. — Это не входит в мою роль.
— Я не подозревал, что ваша роль имеет такие жесткие ограничения.
— Она имеет… незыблемые правила. — Она умышленно не повторила слова Деметриса. — Выйдя замуж, я вошла в могущественную королевскую семью, и моей дочери предстоит наследовать трон…
— Она маленькая девочка. Вы — взрослая женщина. У вас есть право на личную жизнь.
— У меня есть личная жизнь. Я обожаю дочь.
— Вы живете только ради дочери?
— Она нуждается во мне. Ей только четыре года.
Он пристально посмотрел на Шанталь темными глазами.
— Что произойдет, когда она вырастет?
Отчаяние охватило ее. Она не хочет думать о далеком будущем, не может вообразить его. Ей кажется невозможным прожить даже сегодняшний день.
— Я не хочу больше говорить об этом.
— Сначала нельзя было говорить о вашем муже, теперь о вашей жизни. Все под запретом, принцесса?
— Да! — рассерженно подтвердила она. Деметрис не признает общепринятых правил, он вторгается в ее личную жизнь. — Для вас. Вы были наняты охранять, а не мучить меня, так что…
— Что?
— Оставьте меня. — Ей нужен не только покой, но и пространство. Деметрис подавляет ее во всем. — Я не могу думать. Мне не хватает воздуха.
— Тогда дышите глубже.
Шанталь в смятении покачала головой. Она была потрясена. Даже Арман не говорил с ней так откровенно. Грубо. Но, с другой стороны, он вообще не разговаривал. Он бил. Он сильно и внезапно ударял ее, набрасывался, когда она меньше всего ожидала этого. Но Деметрис не рассержен, он спокоен. Его спокойствие внушает страх.
— Мне будет легче дышать, когда вы оставите меня одну. — Шанталь выпрямилась во весь рост. Деметрис подавляет ее. Метр восемьдесят пять. Он выше, шире в плечах, сильнее. У него богатырское сложение, и он готов помериться силами со всем миром, а не прятаться от него, как она.
Я не оставлю вас. — Густые ресницы прикрыли темные глаза. — И я никогда не оставлю вас одну.
— Тогда я уйду.
— Почему?
Это был почти шепот, и, резко подняв голову, она встретилась с взглядом пылающих темных глаз; слишком поздно она поняла, что его сжигает тот же огонь, что ее.
Как в ту ночь на берегу океана.
Шанталь долго смотрела ему в глаза, забыв обо всем на свете.
Боже! Никто никогда не смотрел на нее так.
— Не надо, — прошептала она, чувствуя себя так, будто падает в пропасть. Он подводит ее к краю, в смятении подумала она. Он ведет ее к катастрофе, и она не противится ему.
— Я ничего не сделал, — резко возразил он, и ей показалось, что его голос обволакивает ее, лаская ей кожу. Шанталь почувствовала, как тяжестью наливаются ее груди, напрягаются соски, и все, что она ощутила в ту ночь на берегу, все, о чем она мечтала, возвращается к ней, накатывая волна за волной.
