Джулия Тиммон - Так задумано свыше
Я сижу по-прежнему молча и чувствую себя одновременно самой счастливой и самой несчастной. Какого черта я пошла на поводу у Мэгги?! Почему не рванула к Эдвину, когда увидела его у гостиницы, ни о чем не задумываясь, не взвешивая и не подстраховываясь? Почему не почувствовала, что и в его сердце еще горит такое же, как у меня, внезапно вспыхнувшее и преодолевшее столько испытаний чувство?
— Мой лучший друг называет меня кретином, — говорит Эдвин тихим усталым голосом. — Твердит: проверься у психиатра. А я убежден, что жить можно только так. Если норма противоположность тому, как веду себя я, тогда, по-моему, ничто не имеет смысла.
Теперь он будто говорит сам с собой, потому что на меня почти не смотрит. Такое чувство, что все эти годы ему не попадалось для этого разговора подходящего собеседника, а теперь наступил предел, к тому же подвернулась дама, напоминающая Кэтлин, и он больше не в силах держать все в себе.
— Мы познакомились случайно, три года назад…
Слушать невероятную историю, одно из главных действующих лиц в которой ты, и сидеть истуканом, когда внутри кружит буран, испытание посерьезнее выпускных экзаменов или собеседования в конторе, куда ты жаждешь устроиться. Эдвин рассказывает с чувством, и в каждом его признании я узнаю отражение того, что пережила в тот день сама. Разве подобное возможно?
— Я немного схитрил, — говорит Эдвин, теребя в руках салфетку. — Потому что вдруг подумал: а что если в небесной канцелярии — или, бог его знает, как это называется — произойдет небольшой сбой? И отправил по записке не в одну гостиницу, а в целых тридцать.
— Что?! — вырывается у меня.
— Я послал курьеров в тридцать нью-йоркских отелей, — повторяет Эдвин. — И был уверен, что Кэтлин получит сообщение. Увы… — Он трет лоб с небольшими залысинами. — Некий сбой все же произошел. Она не приехала или не поняла, где я назначаю встречу. Я проторчал в аэропорту полтора часа. Но так и не дождался ее…
Мое сознание будто разделилось на не связанные друг с другом половины. В одной стучит мысль: сейчас же расскажи ему правду. В другой в сотый раз проигрываются события того дня в Нью-Йорке, когда я так спешила на свидание, но была вынуждена улаживать чужие проблемы.
Полтора часа! Он ждал целых полтора часа. Значит, приди я пятью минутами раньше, мы, наверное, все эти годы были бы вместе. Задумываюсь о том, что мое счастье украли какие-то пять минут, и внутренне вся дрожу.
— Я приезжал в этот бар каждый день в течение целой недели, — рассказывает Эдвин. — Из-за того что приходилось отпрашиваться, чуть не потерял работу. — Он с печальной улыбкой взмахивает рукой. — Да и черт бы с ней, только все было напрасно. Я искал ее всюду, при каждом удобном случае летал в Лос-Анджелес, даже пытался составить себе список всех живущих в Лос-Анджелесе женщин с именем Кэтлин, чтобы поочередно обзвонить их всех, но, оказалось, таких здесь слишком много, к тому же каждый год это число меняется: кто-то рождается, кто-то переселяется, кто-то умирает. О той, своей Кэтлин, я знал лишь то, что она работает в «Сакс Пятая авеню», но там я ее не нашел, а другая продавщица из отдела косметики, когда я пришел и спросил про Кэтлин, сказала, что никаких Кэтлин не знает, и отказалась отвечать на прочие вопросы. Точнее, просто замолчала и сделала вид, что меня нет.
Клэр! — думаю я, готовая в эту минуту придушить стерву собственными руками.
Эдвин вздыхает.
— Элисон этого всего не вынесла. Но я чувствую, что мы должны были расстаться.
У меня начинает так сильно кружиться голова, что я, боясь шлепнуться со стула, хватаюсь за стол и переворачиваю тарелку, которая задевает бокал. Он наклоняется, и мне на руку выплескивается вино.
Я не совсем понимаю, что происходит. Вижу, что Эдвин успевает поймать бокал и ставит его на место, но из-за шума в ушах почти не слышу прочих звуков. Возникающий будто из-под пола официант берет тарелку с вывалившейся на стол пестрой кучи и произносит:
— Ничего страшного.
Эдвин прикасается к моей руке и что-то негромко говорит. Смотрю на него, широко раскрыв глаза и не помня о том, что он их видеть не может.
— Снимите перчатку! — почти кричит Эдвин, очевидно догадавшись, что мне не разобрать его слов.
Послушно киваю, смотрю на руку, обтянутую насквозь мокрой потемневшей тканью, стягиваю перчатку и только тут вспоминаю, что именно на этой ладони у меня шрамчик. Испуганно сжимаю руку в кулак, с ужасом смотрю на Эдвина и спрашиваю себя, почему победила не та половина сознания, которая требовала: сию секунду откройся!
Надо что-то предпринять. Исчезнуть отсюда. Объяснимся потом. Кашляю и, не глядя на часы, хрипло говорю:
— Ой, я же совсем забыла вас предупредить. У меня кое-какие дела. Я должна идти.
— Вы так и не поели… — голосом, в котором до боли отчетливо звучит желание задержать меня, произносит Эдвин. — Может, закажем чего-нибудь еще и вы хотя бы полчасика…
— Нет-нет! — восклицаю я, вскакивая с поспешностью, совсем не типичной для несуществующей Кэти Хайленд. — Я пойду… а то опоздаю.
— Мы еще встретимся?! — кричит Эдвин, когда я уже почти бегу к выходу.
— Нет! — бросаю я через плечо, не поворачивая головы.
Выскакивая из ресторана, я в прямом смысле перехожу на бег. Как это смотрится со стороны — дамочка с претензией на экстравагантность, в одной перчатке и несется как ветер, — мне совершенно безразлично. Пролетаю по вестибюлю, выбегаю на улицу, останавливаюсь, перевожу дыхание, оборачиваюсь и несколько мгновений не мигая смотрю на двери гостиницы. Эдвина нет. Он не пустился за мной вдогонку. И не может видеть меня из ресторана — окна смотрят в другую сторону. Выжидаю еще какое-то время, на всякий случай осматриваюсь, пересекаю дорогу и суетливо вхожу в бар, где по моей просьбе меня все это время ждет Мэгги.
Шумно сажусь на стул напротив и, не заботясь о том, наблюдают ли за нами со стороны, сдергиваю с головы осточертевшую шляпу.
— Мэг! Ты не представляешь, просто не представляешь!.. — Суматошными движениями поправляю волосы, сдергиваю очки, кладу их на край стола рядом со шляпой и окидываю и то и другое враждебным взглядом. — Чтобы я еще хоть когда-нибудь! Да ни за что на свете!
Мэгги кивает на мои руки.
— Где вторая перчатка?
— А черт! — Морщусь. — Наверное, я оставила ее там. Ну и бог с ней! Послушай… — Наклоняюсь над столом, хватаю подругу за руки и сжимаю их с такой силой, что она вскрикивает.
— Эй, полегче!
Мэгги высвобождает руки, а я взахлеб принимаюсь рассказывать:
— Представляешь, он не только помнит, но и ищет меня, даже порвал с какой-то там Элисон!
