Даяна Тейт - Пока ты рядом
— Макс хочет, чтобы я присутствовала на ужине, который он дает в следующую пятницу, — позднее сообщила Линнет Дине как бы мимоходом. — По правде, я не понимаю зачем.
— Ну конечно, вы будете на приеме, — тут же сказала Дина, сразу опрокинув все надежды получить поддержку с ее стороны. — Вы живете здесь! Что же вы думаете — вы должны будете сидеть в своей комнате, как гувернантка из того романа викторианских времен… «Джен Эйр», что ли?
Линнет застенчиво засмеялась. Аналогия была неудачна, ведь героиня романа Джен по уши влюбилась в своего нанимателя, и последствия этого были катастрофическими!
— Может быть, вы правы. Но если уж я приглашена, может быть, я смогу помочь с приготовлениями? Для меня это было бы интересно, — предложила она.
— Если хотите, — Дина пожала плечами. — Мы составляем списки, рассаживаем гостей за столом, составляем меню. Любите составлять цветочные композиции?
— Очень. Я часто украшала столовые в отеле моих родителей. Я с удовольствием попробую свои силы и здесь.
— Тогда я поручаю вам это. Используйте все, что вам понадобится, из садов и оранжерей и купите все, что нужно помимо этого. Все должно быть красиво.
— Так и будет, — слегка неуверенно пообещала Линнет, моля бога, чтобы вспомнить навыки, которыми давно не пользовалась. — Эти гости… Они работают с Максом?
— Некоторые из них да, но будет и несколько членов нашей семьи издалека. Среди них, я думаю, будет также подруга Макса.
Что-то многозначительное в ее тоне насторожило Линнет.
— Подруга? Близкая подруга? А не слишком ли скоро, как вы думаете?
— Да будет вам. — Дина снисходительно пожала плечами. — Макс интересный мужчина в расцвете сил. Не жить же ему в одиночестве как холостяку. В Италии это считается неправильным. У мужчины должна быть жена, семья.
— И уже есть претендентки? — Линнет старалась сохранить безразличие в голосе.
— Многие мамы с незамужними дочерьми проявляют большой интерес к тому, что он снова свободен, — заявила Дина. — Может быть, ему стоит — как это по-английски — рассмотреть то, что ему предлагают. Если бы он послушался отца в первый раз, вместо того чтобы жениться на этой девушке из Англии — хоть и из хорошей семьи, надо это признать, но с такой разницей во взглядах! Может, это и к лучшему, что мой брат не дожил, чтобы увидеть, чем это кончилось.
— Может быть, он полюбил ее? — высказала предположение Линнет, но Дина только фыркнула.
— Не мне это говорить, но я подозреваю, что главной причиной было желание бросить вызов отцу, — заметила она. — Теперь, когда он повзрослел и стал умнее, может быть, он прислушается к голосу разума.
Линнет благоразумно решила воздержаться от дальнейших комментариев, но знание того, что среди гостей будет женщина, которая может оказаться важной для Макса, коренным образом изменило ее собственное отношение к приему, и она вдруг почувствовала, что вовсе не хочет выглядеть бедной, но уважаемой гувернанткой!
Теперь, не колеблясь, она отправилась на пароходе в Венецию и осмелилась посетить магазины мод к северу от Пьяцца Сан Марко, в священные стены которых она никогда раньше не решалась войти. От одного вида цен у нее перехватило дыхание. Было просто безнравственно тратить такие деньги на один туалет, но она собралась с силами, чтобы решиться на важный шаг, и вышла из магазина обладательницей простого, но восхитительного костюма из кружева в цветовой гамме осенних листьев — бронзового и золотого и коричневатых тонов. А также пары туфель-лодочек из золотой кожи и золотых сережек в византийском стиле.
За столом будет двенадцать гостей, и их список напоминал справочник «Кто есть кто».
— Граф и графиня Хельмут фон Рудерсдорф, — чуть слышно прочитала Линнет.
— О, Руди? Это очень влиятельный немецкий промышленник, — заметила Дина. — Его жена, графиня, обладает собственным огромным состоянием. Так, кто там еще? Ах, да — Артуро де Рейес. Кузен Артуро, он приходится нам родственником по испанской линии семьи. Вернер Пассевальд, это швейцарский банкир.
— Боже мой, — сказала Линнет почти со страхом, думая, о чем же она сможет беседовать со всеми этими влиятельными, несомненно, высокообразованными людьми. И на каком языке? — Я не знаю, что мне делать. Кроме английского, немного итальянского, я не знаю других языков, — начала она.
— Пожалуйста, не беспокойтесь. Когда соберутся люди многих национальностей, мы, наверное, все будем говорить на английском, который в той или иной степени знают все, — успокоила ее Дина. — А вы очень милая девушка и интересный человек, Линнет. Вам не нужно смущаться.
Линнет покраснела.
— Спасибо — но по сравнению с этими людьми я достигла в жизни очень малого! — Она посмотрела в конец списка. — А кто это, Антония Даниэли?
— Антония, это… Антония, — кратко ответила Дина. Ей и не нужно было ничего больше говорить.
Днем, накануне ужина, Макс вошел в столовую и увидел Линнет на полу, на коленях, в окружении цветов, корзин, полных роз, гвоздик и лилий на длинных стеблях, больших связок папоротников и другой зелени, мотков тонкой проволоки и различных украшений.
Он резко остановился, разглядывая весь этот хаос с выражением некоторого беспокойства.
— Надеюсь, вы умеете это делать? — спросил он с сомнением в голосе.
— Конечно, — твердо ответила Линнет, надеясь, что результаты оправдают ту уверенность, которую она была намерена демонстрировать.
Он был не очень убежден.
— Я мог пригласить кого-нибудь для этого, но тетя Дина по-настоящему обиделась бы, — сказал он. — Я просто удивлен, что она полностью возложила эту работу на вас.
— Она доверяет мне, не как некоторые, которых я могла бы назвать, — сказала Линнет. — У вас нет причин для беспокойства. Я занималась этим десятки раз. Уж если честно говорить, — добавила она дерзко, — если ко мне не вернется голос, я всегда смогу работать в цветочном магазине.
Его реакция на это была быстрой и тревожной.
— Не говорите так — не позволяйте себе даже думать об этом, — выговорил он ей.
Линнет взглянула на него с каменным выражением лица.
— Почему же? Вам будет все равно, Макс, — спокойно сказала она.
По его лицу скользнуло выражение, которое она могла бы охарактеризовать словом «отвращение», он нахмурился и состроил презрительную гримасу.
— Иногда я думаю, что у вас не больше ума, чем у Косимы, — сказал он, сопроводив свои слова испепеляющим взглядом. — Неудивительно, что вы так хорошо ладите друг с другом.
При этом он повернулся и торжественно удалился из комнаты. Линнет задумчиво посмотрела ему вслед. Она должна была чувствовать себя оскорбленной, но, как ни странно, превалировало в ней чувство удовлетворения. Она вывела его из себя — расстроила его дьявольское самообладание. Несомненно, месть недостойное чувство, но тем не менее ей было приятно.
