Сандра Мэй - В сетях соблазна
Два дня спустя, вечер понедельника, та же квартира, то же кресло. Лили Смит, ненакрашенная и, пожалуй, даже и непричесанная, все в той же футболке и драных джинсах сидит все в том же кресле. Ноутбук светится перед ней тусклым голубоватым светом, рядом лежат сотовый и обычный телефоны. На лице у Лили почти буддистская отрешенность и умиротворение.
На самом деле этой отрешенности предшествовали несколько часов интенсивного обгрызания ногтей и бесплодного ожидания звонка из приемной Шеймаса Тидла. Надо ли говорить, что никто не звонил? А когда она набралась наглости и позвонила сама, отвратительный в своей неискренней вежливости голос автоответчика с прискорбием сообщил, что мистер Тидл ужас как занят, и предложил оставаться на линии.
Лили Смит была девушкой умной и абсолютно не склонной к вырыванию волос и посыпанию главы пеплом. Она успокоилась, выпила чаю и констатировала для себя самой факт, что усилия Ширли Бэнкс, судя по всему, дали свои отравленные плоды, и Шеймас Тидл не забыл про нее, а сознательно избегает, по крайней мере, оттягивает разговор до тех пор, пока самолично все не проверит.
Вот она и сидела с отрешенным видом, утешая себя воспоминаниями о былом счастье.
Вчера в новостях показывали репортаж о вечеринке в «Деревянном башмаке». Гениально снято! Брюс был буквально в каждом кадре, но от Лили ухитрились везде оставить лишь кусочек локтя. Даже удивительно, учитывая, что весь этот вечер они провели практически в обнимку.
Все эти два дня она тщетно пыталась убедить себя, что вполне способна отнестись к произошедшему, как к прекрасному, но короткому эпизоду собственной жизни. Ничего не получилось. Сейчас, на исходе вторых суток после вечеринки, Лили Смит отчетливо понимала: ей нужен ее бизнес – и Брюс Кармайкл.
Лучше бы он был не таким идеальным. Плохо целовался. Предпочитал экзотический секс. Был импотентом. Но нет, Брюс был потрясающим, немыслимым, несравненным во всех отношениях, да к тому же еще и хорошим человеком. Добрым. Воспитанным. Дружелюбным. Честным. Не заносчивым.
Лили вздохнула и вышла из ступора. Хорошо, что Сэнди обещала зайти за ней и прогуляться до кофейни на углу. Можно будет поговорить, хотя с Сэнди О’Хара не разгуляешься. Экстремизм у ирландцев в крови, и маленькая нонконформистка не признавала пустых страданий на сердечную тему. Лили даже побаивалась рассказывать ей подробности…
Звонок в дверь вывел ее из астрала окончательно. Лили встала, потянулась и направилась к двери, ворча себе под нос:
– Иду я, иду… Вероятно, это все потому, что ты рыжая. Взрывной характер и нулевой порог терпимости… Сэнди! Прекрати трезво…
Это была не Сэнди. Точнее, не совсем Сэнди. Прямо перед дверью стоял Брюс Кармайкл. Неотразимый, как и всегда, в голубой рубашке в мелкую полосочку и потертых джинсах с декоративными дырками на коленях. Стильно, дорого, сногсшибательно. В принципе, он даже гармонировал с Сэнди О’Хара, которая обнаружилась здесь же, слегка южнее. Разумеется, в полной мере затмить великолепие наряда Сэнди Брюс не мог – это было не под силу никому из живущих в подлунном мире. Камуфляжные штаны, цыганский широкий пояс со множеством карманов, кружевной топ, меховая безрукавка и деревянная кобура от маузера в качестве дамской сумочки. На кобуре болтался потертый лисий хвост, а голова Сэнди напоминала закат очень ветреного дня – концы ее рыжих прядей были выкрашены в радикально алый цвет. Все это великолепие было отягощено – в буквальном смысле слова – коллекцией тусклых цепей с брелками в виде черепов, летучих мышей, символов инь и ян и прочей ерунды.
Брюс придушенно кашлянул и сообщил:
– А я тут мимо шел, дай, думаю, зайду…
Сэнди бодро подхватила:
– Я чуть не врезала ему по чайнику сумочкой. Думала, один из местных придурков собирается отлить в нашей парадной. А он, оказывается, просто ждал лифт! Думал, что его починили. Кстати, Лили, он прикольный.
Лили прислонилась к стенке и изо всех сил постаралась выглядеть безмятежной.
– Привет, Брюс. Удивлена – но рада.
– Я не позвонил, извини…
Сэнди вклинилась между ними.
– А на какую тусу мы завалимся сегодня?
Брюс робко поинтересовался, начиная пятиться:
– Если у вас двоих планы на вечер, то я…
Лили подалась вперед. Скорее всего, она совершает ошибку, но если он сейчас уйдет, то уж точно навсегда.
– Мы просто собирались выпить кофе в местной забегаловке. Там плохо кормят, но кофе варит настоящий турок. Пойдем с нами?
– Кофе?
– Да. Обычный кофе. По-турецки. Вполне можешь рискнуть.
– Я… конечно. С удовольствием.
Сэнди отвесила мощный хлопок по плечу Брюса.
– Душка Кармайкл. Пусть мне кто скажет, что все мильонщики снобы. Наш Брюс не такой. Вперед, Христово воинство! Йо-хо, удача при мне…
И Сэнди решительно зашагала вниз по лестнице. Кобура хлопала по тощей заднице, камуфляжные штаны шуршали, цепи звенели, а мелодичный, хоть и хриплый голосок выдавал точную мелодию старинной пиратской баллады. Лили с улыбкой взглянула на Брюса, и он тоже ответил ей робкой улыбкой – а потом привычным уже жестом приобнял за талию и привлек к себе.
– Я скучал.
– Я тоже. А если честно – как ты здесь оказался?
– Да случайно, говорю же. Ездил по магазинам, то-се… Через час у меня встреча, так что кофе в самый раз.
Лили кивнула и сосредоточилась на своих ощущениях. Рука Брюса лежала на ее бедре привычно, властно и немного небрежно, но ее тепло распространялось, казалось, по всему телу. Лили почувствовала во всем теле легкость, а на молчание Шеймаса Тидла ей стало решительно наплевать.
– Как твое воскресное интервью?
– Отлично прошло, хотя глаза так и норовили закрыться. И девочка попалась приятная, не наглая и не дура. Впрочем, тема не гламурная, а деловая, так что у нее не было шансов.
– Деловая?
– Да. Это насчет «Шика». Дело в том, что мой отец наконец-то собрался на покой – как он это называет.
– И что?
– Ну… он собирается в скором времени огласить, кому же перейдет «Шик».
– Но ведь он уже твой?
– Я исполняю обязанности генерального директора. Я акционер, соучредитель и прочее. На самом деле Реджи куда больше работает и куда больше достоин, но… никто не знает, что решит папа. Видишь ли, для него «Шик» является любимым детищем и чем-то вроде талисмана, так что он будет колебаться до последнего.
– Как все сложно… Ты мечтаешь занять его место?
– Честно – нет.
– Как это?
– Лили, это сложно объяснить, но я… я никогда не смогу так неистово переживать за судьбу издательского дома «Шик». Для меня это всегда будет всего лишь семейным предприятием.
– Всего лишь… Хотела бы я, чтобы мой несостоявшийся цветочный бизнес однажды стал семейным предприятием, которым я дорожила бы с такой же силой.
