Люси Монро - Друзья и любовники
— Открой дверь, Зоуи. Здесь ужасно холодно.
— Я не хочу с тобой разговаривать.
— Жаль, потому что я не собираюсь уходить, — неумолимо заявил он. — Так что открывай, если не хочешь, чтобы я замерз у тебя на пороге.
Подумав, что он все равно от нее не отстанет, Зоуи подчинилась — и обомлела. Она едва разглядела Гранта за охапкой разноцветных роз.
— Я могу войти?
Зоуи отошла в сторону, чтобы его пропустить.
— Куда отнести цветы?
— Ты уверен, что они для меня? — цинично спросила она.
— А для кого же еще? — Его губы сжались в твердую линию. — Не отвечай на этот вопрос. Лучше скажи, что мне делать с цветами.
Зоуи отвела его на кухню.
— Я поищу, куда их можно поставить.
Она нашла несколько ваз и составила из роз красивые букеты. Грант вышел на улицу и вскоре вернулся с цветами в горшках. После его третьего похода к фургону кухня миссис Пэттерсон стала напоминать цветочный магазин.
— Что все это значит, Грант?
Он пронзительно посмотрел на нее своими голубыми глазами.
— А разве ты сама не видишь?
— Ты хочешь извиниться передо мной за то, что я застала у тебя Карлин, одетую как мечта любого мужчины?
Он нахмурился и провел рукой по волосам.
— Нет — потому что я ее не приглашал. И не притворяйся, будто ты мне не веришь.
Она верила ему, но это не делало воспоминания о другой женщине в ажурных чулках, стоящей в дверном проеме, менее болезненными.
Грант снова пронзил ее взглядом.
— Единственная мечта для меня — это ты, причем в любой одежде, а еще лучше — без нее.
Сердце подпрыгнуло у нее в груди.
— Все же зачем ты купил цветы?
— Я просто хотел исправиться.
— Что ты имеешь в виду?
— Мужчина не должен дарить цветы одной женщине, когда ему нравится другая.
Зоуи оглядела кухню, уставленную розами. Ее сердце наполнилось теплом, но она по-прежнему держалась настороже. Грант хотел ее коснуться, но она отстранилась.
— Итак, что произошло вчера? Почему Карлин приехала, если ты ее не приглашал?
— Она неправильно истолковала оказанный ей знак внимания, розы.
— Понятно. Надеюсь, ты в ближайшее время не будешь дарить цветы другим женщинам? — По крайней мере, пока будет продолжаться их роман.
Грант приблизился к ней.
— Не буду.
— Почему сработала система тушения пожара? — Избегая смотреть на него, она сосредоточилась на букете чайных роз на стойке.
— Я не знаю.
Но они оба могли догадаться. Бад. Проводка.
— Мне очень жаль, Это ведь моя вина, не так ли?
Грант протянул руку и немного повернул ее голову, чтобы их взгляды встретились. Его лицо было серьезным, как никогда.
— Это не имеет значения.
У нее перехватило дыхание.
— Конечно, имеет. Скорее всего, Бад повредил проводку. А ведь это я выпустила его из клетки.
Он нежно провел пальцами по ее щеке.
— Мне все равно.
— Но…
— Единственное, что для меня сейчас имеет значение, это твое обещание заняться со мной любовью. — Он наклонился, и Зоуи почувствовала у себя на щеке его дыхание.
Она с трудом могла сосредоточиться на разговоре, когда его губы были так близко.
— Мне казалось, ты хочешь немного с этим повременить.
— Я просто хотел тебя защитить. Это инстинкт, который очень трудно игнорировать. Но если это будет означать потерять тебя, я проигнорирую его, как и все остальное, что может нас разлучить.
— Даже эффектных фотомоделей из Нью-Йорка? — Зоуи не смогла скрыть боль, прозвучавшую в ее голосе. Мучительные воспоминания еще не успели стереться из памяти.
Грант прищурился.
— О чем ты говоришь?
Она запрокинула голову, чтобы создать небольшую дистанцию между ними.
— О тех двух случаях, когда наша дружба могла перерасти в нечто более глубокое, но ты предпочитал мне других женщин.
— Почему ты говоришь «могла перерасти»? Ты больше не хочешь заняться со мной любовью? Если так, то подумай хорошенько. Все зашло так далеко, что мы не можем вернуться к нашим прежним платоническим отношениям.
— Именно так я и думала, когда мне было девятнадцать, но тогда я ошибалась, а ты, возможно, ошибаешься сейчас. — Она хотела заняться любовью с Грантом, но обиды прошлого не отпускали ее.
— Четыре года назад ни один из нас не был к этому готов.
— Ты точно не был. Это означало бы порвать с фотомоделью.
Внезапно Зоуи обнаружила, что сидит на стойке в окружении ароматных цветов, а Грант стоит между ее раздвинутых ног.
— У меня с той моделью ничего не было.
— Не лги, Грант. Ты катал ее ночью на своем самолете. Что было после того, как вы вернулись на ранчо?
— Я отвез ее домой.
Она недоверчиво посмотрела на него.
— Зоуи, я отправился кататься с Маделейн для того, чтобы не затащить тебя в конюшню и не закончить начатое. Я не занимался с ней сексом.
В течение четырех лет Зоуи преследовал образ Гранта в объятиях высокой худой блондинки, а теперь он говорит ей, что не спал с этой женщиной.
— Тогда почему ты отверг меня?
Его глаза затуманились.
— Отверг тебя? Я никогда не отвергал тебя. Это ты убежала из конюшни с видом оскорбленной невинности.
Она пристально посмотрела на него.
— Да, я убежала, потому что никогда прежде не испытывала подобного. Это меня напугало, и я не была готова заняться с тобой любовью.
— Именно это я и сказал только что.
— Но я подготовилась.
Он положил руки ей на бедра.
— Что ты имеешь в виду?
— В ту ночь, когда ты отвез меня домой как надоедливую младшую сестру, а сам отправился кататься на самолете с Маделейн, я хотела заняться с тобой любовью.
— Вряд ли ты могла так сильно этого хотеть. Через два дня ты вернулась в колледж — за месяц до начала занятий, и с тех пор больше не приезжала домой надолго.
Старая боль и гнев всколыхнулись в ней с новой силой.
— А чего ты ожидал? Чтобы я спокойно смотрела, как ты встречаешься с красоткой Маделейн после того, как в течение нескольких недель ухаживал за мной? — Она толкнула его в грудь. — Сними меня.
Грант не пошевелился.
— Нет. Мы должны довести до конца этот разговор.
— А зачем? Все это осталось в прошлом.
— Если бы для тебя это осталось в прошлом, ты не стала бы упоминать о Маделейн.
Черт побери, он был прав!
— Хорошо. Тогда расскажи мне, почему ты катал эту девушку на самолете, если не хотел ее, и заодно объясни, зачем пригласил на свидание Карлин. Почему ты запретил себе меня целовать?
Что ж, я сам на это напросился, подумал Грант.
— Я сделал все это по одной-единственной причине: чтобы защитить тебя и нашу дружбу, — немного помедлив, ответил он.
