Джиллиан Хантер - Леди маскарада
— Думаешь, такое возможно? — в полузабытьи пробормотала она.
— Я сейчас не в состоянии думать.
— Тогда я согласна.
— Например, так?
Он изогнулся, входя в нее с неистовым рвением. Она откинула голову, выгнула спину и тихо застонала. Он со стоном вошел в нее сильнее, увеличивая интенсивность толчков. Его пульс участился, глаза были полузакрыты. Она с готовностью отвечала на его толчки — снова и снова.
Когда все закончилось, они оба еще несколько минут не могли прийти в себя. Лежа на полу, Себастьян чувствовал себя как идолопоклонник у ног своего божества. Его мысли витали где-то между небом и землей, когда он почувствовал, как Элинор тронула его плечо. К нему вернулась связь с реальностью.
— Не засыпай, — сказала она.
— О чем ты? Какой сон? Я никогда еще не ощущал себя таким свежим. — Себастьян открыл глаза, чтобы полюбоваться ее прекрасным обнаженным телом, которое казалось еще красивее при свете свечей. — Словно только что очнулся от долгого сна. Голова хорошо работает. А теперь расскажи-ка мне всю правду, милочка.
— О нет, не начинай все снова! Надоело!
— Прежде всего ты толком не ответила на мой вопрос.
— Потому что мне нечего тебе сказать.
— В таком случае разуверь меня. Я места себе не нахожу. Верни мне душевный покой.
Элинор молча начала отодвигаться от мужа. Он сел и обнял ее за талию, не позволяя отдалиться.
— Я хочу знать! — с жаром воскликнул Себастьян. — Я должен быть в курсе дела. Что значит для тебя этот самый Беллисант? Кто он тебе?
Элинор снова прильнула к мужу, и ему стало тепло от ее прикосновения. Себастьян ласково погладил руку жены.
Она молчала, и ему казалось, что это длится целую вечность.
— Он похож на шампанское, — наконец медленно, как бы размышляя вслух, проговорила Элинор.
— Вот как? — с неприятным смешком вскричал Себастьян. — Да ведь это замечательно, не правда ли?
Элинор повернулась к мужу и стала покрывать поцелуями его обнаженную грудь.
— Шампанское… — задумчиво проговорила Элинор. — Сначала оно кажется тебе довольно приятным на вкус, но его легкость обманчива. Этот напиток так ударяет тебе в голову, и к нему можно пристраститься.
— О, ради Бога, не мучь меня! — взмолился Себастьян, чувствуя, как в нем медленно поднимается гнев.
— А ты, — как ни в чем не бывало спокойно продолжала она, — вода.
— Что? — с отвращением проговорил Себастьян. — Так, значит, ты считаешь, я — обычная вода?
— Без которой — увы! — нельзя жить, — поправила Элинор. — Без шампанского можно обойтись. А без воды — никак.
Она поднялась раньше, чем он успел ее задержать.
— Наконец-то я узнал, чем ты меня считаешь, — с обидой в голосе повторил Себастьян, с подозрением следя за каждым движением Элинор.
Она оглянулась и посмотрела на него, и от ее задумчивого взгляда у него перехватило дыхание.
— Хотя, если задуматься, — без особого энтузиазма сказал Себастьян, — то вода, смешанная с хорошим шотландским виски, — это еще куда ни шло. Хотя, признаться, это не совсем то, что мне хотелось бы услышать.
Элинор покачала головой:
— Почему у меня такое чувство, что ты непременно собираешься получить то, чего хочешь?
Себастьян улыбнулся, а затем поднялся с пола.
— А мне кажется, что не за горами тот день, когда ты не сможешь отделить свои желания от моих.
— Посмотрим, — сказала Элинор и загадочно улыбнулась, направляясь в гардеробную.
Глава 11
Элинор сидела в ложе оперного театра рядом с Себастьяном и размышляла о своем супруге. Он нарочно поставил себе целью путать все ее планы? Он расчетливый интриган, умело расставляющий ловушки? Или это получается у него само собой? Вместо того чтобы внимать прекрасной музыке, Элинор пыталась разгадать, что на уме у мужа. В своем сиреневом платье из тафты рядом с супругом, облаченным в великолепный фрак, она чувствовала себя дурнушкой.
Элинор немного робела, исподволь разглядывая Себастьяна. Конечно, нет никаких сомнений: ее изысканно одетый супруг — самый красивый мужчина в Лондоне. И к тому же абсолютная загадка для самой Элинор.
Как только они подъехали к оперному театру и вышли из экипажа, к Себастьяну тут же подошли несколько старых знакомых, приветствуя его возвращение в свет. Один не слишком хорошо воспитанный джентльмен весьма недвусмысленно спросил Себастьяна, не означает ли его возвращение, что в скором будущем в их семье можно ожидать наследника. Элинор сделала вид, что ничего не слышала, и только выше подняла голову.
Бестактный вопрос о наследниках повис в воздухе.
Элинор повернулась, чтобы направиться к лестнице, и в этот момент услышала, что ответил ее муж неприятному господину:
— Вы абсолютно правы. Скоро у нас должен появиться ребенок. Это моя самая главная задача на сегодняшний момент. Подожди меня, моя милая, куда ты так спешишь?
— Хорошо, что я узнала о твоих намерениях, — шепотом сказала Элинор, когда Себастьян догнал ее на лестнице. — Может быть, не стоит объявлять о своих намерениях плодиться и размножаться всем и каждому? Тебе не кажется, что это сугубо интимное дело?
Себастьян пожал плечами, насмешливо глядя на жену:
— А что еще я мог сказать?
— Можно было просто мило улыбнуться и промолчать, истинный джентльмен так бы и поступил.
И после этого Себастьян не проронил ни слова вплоть до того момента, как закончилась увертюра и завершилась первая ария, после чего он бережно взял Элинор за руку и прошептал чуть слышно:
— Ты права, милая. Сначала я должен был обсудить свои намерения с тобой.
— Вижу, что ты и в самом деле не любишь слушать оперу.
В его глазах забегали озорные огоньки.
— Мне больше по душе любовные игры.
Элинор бросила на него гневный взгляд. Себастьян ответил ей широкой улыбкой.
— Полно тебе. Не надо обижаться на того господина в фойе. Или на меня. Я вырос в большой и дружной семье. И нет ничего плохого, что надеюсь и сам завести большую семью. Разве мы уже это не обсуждали? Мы с тобой женаты много лет.
— Рада, что ты наконец это заметил, — вспыхнув, сказала Элинор, не глядя на мужа. Она убрала руку Себастьяна, раскрыла веер и принялась им обмахиваться.
— С тех пор как я вернулся домой, я не замечаю ничего вокруг, кроме тебя.
Она молча отвернулась.
Очевидно, Себастьян даже не подозревает, что она до сих пор оплакивает ребенка, которого потеряла. Помнит ли он вообще об этом? Элинор думала о том, как ей было тогда одиноко, как она сердилась на мужа, потому что его не было рядом, чтобы поддержать ее в трудную минуту, и нечаянно уронила веер на пол. Они нагнулись одновременно, чтобы поднять его, и Элинор почувствовала, как гладко выбритая щека Себастьяна коснулась ее щеки. От этой нечаянной близости и от волнующего запаха его одеколона она почувствовала себя обезоруженной.
