Джессика Харт - Задача со многими неизвестными
Мужчина с хозяйственными сумками. В этом нет ничего гламурного или героического, но Корран выглядел таким властным и мощным, что в его присутствии у Лотти перехватывало дыхание. Так было всякий раз, когда он оказывался рядом с ней.
Лотти все ждала, когда привыкнет к занятиям любовью с Корраном. Она ожидала, что со временем ее сильное желание иссякнет, однако оно лишь усиливалось. Она по-прежнему трепетала от вожделения и восторга из-за того, что может к нему прикасаться. Пробыв столько лет примерной и послушной девочкой, Лотти преображалась от ласк Коррана. Она становилась безрассудной и страстной, что одновременно волновало и тревожило ее.
Всего день назад Лотти закончила покраску стен на кухне коттеджа. Было слишком поздно начинать заниматься другой комнатой, во всяком случае, такое оправдание придумала Лотти, поэтому она решила разыскать Коррана.
Он находился в соседнем коттедже и работал по дереву в ванной комнате. Когда Лотти остановилась в дверях, он склонялся над листом фанеры, который распиливал. Пол был усыпан опилками и древесными стружками. В воздухе витал запах свежей древесины.
Пока Лотти за ним наблюдала, солнце вышло из-за облаков, и его лучи, проникнув сквозь окно, упали прямо на Коррана. Он был разгоряченным и вспотевшим, в выцветшей футболке и джинсах. Она видела в лучах солнца парящую в воздухе древесную пыль. Лотти проследила взглядом за солнечным лучом, который освещал покрытый щетиной подбородок Коррана, согнутую спину, напряженные мышцы рук. Ее вдруг охватило такое сильное желание, что она замерла на месте и затаила дыхание.
Почувствовав на себе ее взгляд, Корран поднял глаза и застыл, увидев выражение ее лица. Он ничего не сказал, но атмосфера в комнате изменилась. В жилах Лотти забурлила кровь.
Корран положил пилу и выпрямился. Она сделала шаг внутрь комнаты.
— Ты плохая девочка, — сказал он хриплым от желания голосом.
— Я ничего не говорила.
— И не должна была.
Он оперся ладонями о стену по обе стороны от Лотти, и она оказалась в своеобразной ловушке. От предвкушения ее сердце забилось чаще. Она засунула руки под футболку Коррана, чтобы коснуться его груди и живота. Ей нравилось ощущать под пальцами его теплую, гладкую кожу и рельефные мышцы. Она улыбнулась, когда он прерывисто вздохнул.
— Должна ли я сейчас что-нибудь сказать?
— Нет, — произнес он и посмотрел на нее так, что она задрожала от предвкушения.
А потом… О, какой это был восторг! Лотти по-прежнему краснела при воспоминании. Какой же она была необузданной, увлеченной и неосторожной.
Очень неосторожной.
— Я собираюсь сделать это снова, если ты будешь так на меня смотреть, — сказал Корран, прерывисто дыша, и коснулся лбом ее лба.
— Как смотреть? — Лотти перевела дыхание. Она прижалась к нему, обмякнув всем телом. — Что я сделала?
— Ты посмотрела на меня. Ты знаешь, что я имею в виду, — произнес он, когда она начала смеяться. — Ты уставилась на меня своими огромными глазами, и они сказали мне, что ты умрешь, если не получишь меня.
— Я так чувствую, — призналась она.
— Мы не должны делать это снова, Лотти, — сказал Корран. — Это слишком рискованно.
— Не должны, — согласилась она.
Вне сомнения, было глупо заниматься любовью, забыв о мерах предосторожности. Но в глубине души Лотти нравилось вести себя плохо. Ей нравилось, что она может заставить Коррана забыть обо всем. А она в его объятиях забывала о том, кем является на самом деле…
Покраснев от воспоминаний, Лотти заставила себя повернуться к духовке и вынуть оттуда торт. По непонятным ей причинам корж выглядел намного жестче и тоньше, чем слой теста, залитого в форму.
— Я не думаю, что корж должен так выглядеть, — сказала она, уголки ее губ опустились. Ее выпечка была ничуть не похожа на изысканные кондитерские изделия, приготовляемые на дворцовой кухне. Шеф-повар во дворце делал шоколадный торт таким воздушным и вкусным, что было трудно поверить, будто в нем имеются калории. Королевский торт буквально таял во рту, поэтому всегда хотелось взять еще кусочек.
Торт, испеченный Лотти, во рту точно бы не растаял. Он был похож на кирпич.
— Все будет в порядке, — произнес Корран, не глядя на выпечку. Он ставил молоко в холодильник. — Давай пить чай, в нем можно будет размочить корж.
— Хорошая идея.
Лотти поставила чайник. Она никогда не пила чай прежде, но теперь привыкла к нему. Она и Корран часто пили чай днем во время перерывов в работе.
Ремонтные работы в коттеджах шли очень хорошо. Лотти испытывала гордость, когда смотрела вокруг себя и вспоминала свои отчаянные попытки что-либо сделать, когда впервые приехала в поместье. Она не возражала против усталости и грязи, собственными глазами наблюдая за тем, как коттеджи постепенно преображаются. Лотти радовалась тому, что приносит пользу.
Во второй половине дня она обычно сидела на ступеньке крыльца коттеджа вместе с Корраном и собаками, пила чай, смотрела на холмы и чувствовала себя абсолютно счастливой.
Время от времени холодная реальность напоминала ей о том, что время идет и ее пребывание в поместье не вечно, но Лотти отказывалась с этим мириться. «Осталась еще неделя», — говорила она себе. Еще одна неделя, а потом она уедет.
Становилось все труднее и труднее понимать, где ее настоящая жизнь. Монтлюс казался ей теперь очень далекой страной. Корран предложил Лотти пользоваться его компьютером после того, как она сказала ему, что ездила в интернет-кафе в Форт-Уильям. Поэтому она проверяла свою электронную почту в течение последнего месяца. Она получила очень жесткое сообщение от вдовствующей королевы Бланш, которую, очевидно, переполняли обида и гнев, и Лотти почувствовала себя ужасно виноватой.
Сообщения от Каро были гораздо интереснее. Лотти нравилось смотреть на дворцовую жизнь глазами подруги. Ее письма заставляли понять, насколько абсурдны все формальности, которые она считала чем-то само собой разумеющимся в течение многих лет. Лотти была рада, что Каро хорошо проводит время, хотя и скрытничает о своих отношениях с Филиппом. Судя по всему, жители Монтлюса приняли и полюбили Каро.
Лотти даже позволила себе немного пофантазировать о том, что Каро и Филипп будут вместе. Если они поженятся, то Каро станет первой леди королевства, и Лотти получит свободу. Затем Лотти упрекнула себя в эгоизме. Как она могла желать своей свободолюбивой подруге королевскую жизнь, полную ограничений? Кроме того, Лотти не могла представить, что ее бабушка примет Каро в качестве будущей наследной принцессы. Вдовствующая королева Бланш придерживалась строгих традиционных взглядов по поводу того, кто может, а кто не может стать членом королевской семьи Монтлюса. Простолюдинке вроде Каро вряд ли удастся стать королевской особой.
