Линн Харрис - Победит лишь один
Оставалось всего несколько дней, и ее люди работали сутками напролет. Даже сама Кэролайн просиживала долгие часы перед телефоном и бухгалтерскими отчетами, когда не проводила время с Райаном и Романом. Суммы по-прежнему были маленькими, и она, уставшая и ослабевшая, была готова опустить руки, но тут же злилась на себя. Она не сдастся. Отец бы на ее месте не сдался бы. Джон тоже. Еще несколько дней. Им нужно чудо, но произойти могло всякое. Кэролайн обзвонила массу людей в поисках инвесторов. Лишь несколько согласились.
Ее мать вздохнула. Джессика Хартсхорн Салливан происходила из старой и уважаемой семьи, и, хотя многие считали ее брак с бизнесменом Фрэнком Салливаном неудачным, она ни разу не показала, что согласна с ними.
Учитывая ее реакцию на Романа, ситуация была весьма ироничной. Правда, Кэролайн не собиралась указывать на это матери.
– Когда-нибудь он захочет прийти в офис.
Кэролайн чувствовала тоску в материнском голосе, и ей стало грустно. Ее отец, когда-то такой живой и энергичный, сейчас слабо напоминал себя. Это было так нечестно.
– Это невозможно, мама, ты же знаешь.
Джессика вновь вздохнула.
– Это… тяжело. Даже с сиделкой. Все происходит гораздо быстрее, чем я предполагала. Вчера он смотрел на меня как на незнакомку. Он стал чаще забывать мое имя…
Кэролайн опустила голову на руку, и ее глаза наполнились слезами.
– Мне жаль, мама. Все, что мы можем, – это обеспечить ему достойную заботу и безопасность, чтобы он был счастлив.
Они поговорили еще пару минут, и затем Кэролайн прервала связь. Внутри нее была пустота. Она не могла сделать ничего, чтобы исправить ситуацию. Кэролайн казалось, что она должна быть рядом, однако ее присутствие ничего бы не изменило. Когда она предложила приехать, Джессика отмахнулась от идеи, словно от глупости. Она считала, что дочь должна быть в Нью-Йорке, вдали от Романа Хазарова и таблоидов.
Кэролайн взяла салфетку, вытерла глаза и тут увидела Романа. Он хмурился, пристально глядя на нее, пытаясь прочесть ее мысли. Она не знала, сколько времени он простоял в дверях.
– Что случилось, Кэролайн? Что-то произошло с твоим отцом?
Она машинально покачала головой, но силы покинули ее, и она разрыдалась.
Глава 12
Роман подошел к Кэролайн и обнял ее. Однако это не подействовало – она расплакалась еще сильнее. Она горевала по своему отцу, по себе, по Роману, Райану, Джону и Блейку – по всем, кого она потеряла за годы и еще, возможно, потеряет.
– Извини… – пробормотала Кэролайн в плечо Роману, сминая пальцами его рубашку.
Роман был таким теплым, надежным, он был здесь, когда весь мир отвернулся от нее.
Роман провел пальцами по ее спине. И хотя прикосновение было скорее успокаивающим, внутри Кэролайн зашевелилось желание: ее грудь тут же напряглась, внизу живота стало тепло.
Кэролайн встала на цыпочки и поцеловала Романа. Он замер на мгновение, но тут же ответил на ее поцелуй так, будто умирал без нее.
Он провел руками по ее талии, по бокам, добрался до груди, и, когда коснулся ее сосков, Кэролайн застонала и изогнулась, прижимаясь к нему сильней.
Как скоро она стала подчиняться его действиям, его желаниям! После ночи в Лос-Анджелесе прошла всего неделя, а Кэролайн изнемогала от желания, будто прошла целая вечность. Ей казалось, что Роман никогда не захочет прикоснуться к ней вновь, но он хотел ее, и сердце Кэролайн наполнялось безумной радостью.
Ей нужно ощутить его внутри себя. Сейчас. Она начала расстегивать его шорты, и Роман с утробным звуком отстранился:
– Стоп.
Кэролайн отпрянула, тут же наткнувшись на столик позади себя, и удивленно взглянула на Романа.
– Черт побери, – по-русски выругался он, – я хочу тебя, но не так. Не когда ты расстроена и плачешь.
Кэролайн вздохнула, уловив лишь три слова. Он хочет ее. По-прежнему хочет. Внутри нее боролись противоположные чувства. Что-то ломалось внутри нее, она изменялась, медленно, но верно. И это было связано с Романом, с пониманием того, что между ними все еще существуют чувства…
Роман опустил руки Кэролайн на плечи и легонько сжал их.
– Ты можешь рассказать, что случилось? – Его голос был почти нежным.
Кэролайн замешкалась. Если она расскажет, что тогда? Роман уже понимал – что-то не так, и если она будет все отрицать, это усилит его подозрения.
– Мой отец болен, – наконец произнесла она.
– Тогда ты должна ехать к нему.
Ее глаза вновь наполнились слезами. Заботу в его взгляде сложно было вынести. Кэролайн по-прежнему пыталась спасти семью. Неужели Роман хотел помочь ей несмотря ни на что?
– Это не обязательно. – Как объяснить ему, не выдавая всей правды? – Это хроническое. И хотя ему не становится лучше, хуже ему тоже не будет. Он проживет еще долго, но это просто… тяжело.
– Поэтому он уволился?
– Да, ему пришлось. Он не был в состоянии работать дальше.
– Мне жаль, Кэролайн.
– Ты прав: не все его решения относительно «Салливан» были верны, но мы не знали тогда, что он болен. Я пытаюсь все восстановить, но скоро это будет не важно, правда? – Кэролайн улыбнулась, хотя губы ее дрожали. – Ты сделаешь то, что планируешь, и с «Салливан» будет покончено.
Роман вновь обнял ее. Кэролайн молча обвила руками его талию и вдыхала его аромат: аромат соленой воды и солнца, такой живой и приятный. Она была рада, что Роман сейчас рядом с ней.
– Ты так быстро не сдашься, – начал Роман. – Что случилось с намерением победить меня в моей же игре?
Кэролайн вздохнула. Конечно, она хотела спасти свою семью, но не такой высокой ценой. Для чего она это делает? Она всегда считала, что ради семьи, ради себя самой, а теперь ради Райана. Но если компания развалится, что она на самом деле потеряет? По сравнению с отцом, мужем, мужчиной, которого она полюбила раз и навсегда, «Салливан» – ничто. Пока у нее есть Райан, больше ничего не нужно. Может, настало время разрубить цепи прошлого и разрешить себе плыть по течению?
– Я устала, Роман. «Салливан» стоила мне слишком много за эти годы. Может, самое время кому-то другому взять на себя обязанности? Вместо того чтобы разрушить все, ты мог бы оставить компанию, не закрывать самые успешные супермаркеты.
Какое-то время Роман молчал, и Кэролайн задумалась, расслышал ли он ее фразу. Но тут он ответил:
– Ты говоришь так, потому что расстроена. Пройдет час, и ты вновь начнешь борьбу. «Салливан» в твоей крови.
– Хотелось бы, чтобы это было не так, – откликнулась Кэролайн, в душе понимая, что Роман прав.
Но в кои-то веки ей хотелось освободиться от этого бремени. Она так много сделала, так отчаянно боролась, но проблем становилось все больше. Кэролайн чувствовала себя Сизифом, обреченным катить свой камень на чертову гору, чтобы потом наблюдать, как он скатывается вниз.
