Лори Пэйдж - А может, это любовь?
А он все ждал, что она, раскаявшись, напишет ему или позвонит. Он даже заготовил речь, в которой объявит, что прощает ее, хотя и сам сознавал, что это попахивает лицемерием. Но он был так уверен, что она виновата, а он прав!
Иногда ему хотелось встретиться с ней, но чем больше проходило времени, тем труднее это становилось. А летом, приехав на каникулы, он встретил ее с Клеем, когда они выходили из кафе. Стефани взглянула на него и на его спутницу и отвела взгляд, будто не была с ним знакома. Это его тогда здорово задело.
Но сейчас… Может быть, Стефани права и они должны простить друг друга и начать новую жизнь?
Его мысли прервал шум мотора, и в окно он увидел, что приехала Стефани. Она въехала в гараж, достала из машины пакет с продуктами и направилась к дому.
Был час дня. Ник вспомнил, что по четвергам у нее короткий день. Встретив ее на пороге, он взял пакет и отнес его на кухню.
— Ты разве еще не закончил? — удивилась она.
— Еще не все. Тебе было известно, что Клей вел записи всех дел?
— Да, конечно. Шериф прочел их еще два года назад и не нашел ничего интересного, — ответила она, не глядя на Ника.
Глупо было бежать в грозу к нему в машину. А уж разрешать ему целовать себя и вовсе безответственно. И говорить с ним оказалось бесполезным — ни о чем и слышать не хочет.
— Мне показалось, что у Клея был тайный осведомитель.
— Да, некто, кого он обозначил буквой Б. Я не знаю, кто это был, — упредила Стефани вопрос Ника.
— Скорее всего, это был Боб Грисли.
— Возможно.
— Почему ты не сказала мне о записях Клея?
— Да я про них давно забыла. Шериф о них знает, а у меня других забот хватает.
Она не может тратить время ни на бурные эмоции молодости, ни на страсть, которую в ней пробудил Ник. Прошлого не вернешь.
— Шериф, видимо, забыл, но это неважно. От этих записей все равно мало толку. А ты не помнишь, какой у него был пароль для компьютера в офисе?
— Корнелия. Это имя его матери.
— Что ж, попробую. Мне хотелось бы, чтобы мы просмотрели записи Клея вместе. Тебе это будет не слишком тяжело?
— Мне было больно, когда я увидела их в первый раз, — призналась Стефани, разбирая пакет с продуктами. — Ой, я и не заметила, как день прошел. — Она вздохнула. — Почему, если мужчина погружен в свою работу, забывая о времени, это считается нормальным, а женщине это непозволительно?
— Потому что женщина остается хранительницей домашнего очага, даже если она работает.
— Но это нечестно.
— Возможно, но так уж повелось. Правда, времена меняются… Мне надо в офис, потом я заеду поесть, а часа через два вернусь, и мы посмотрим записи. Идет?
— Если хочешь, приезжай сразу после офиса. Мы перекусим бутербродами, а потом сразу займемся записями.
— А Дуги разве не приедет?
— Он пошел с ребятами в кино.
— Ладно, согласен.
После того как Ник уехал, она поднялась наверх и переоделась в шорты и футболку. Значит, они будут одни. Ну и что? Ничего не случится, если она не захочет, но сердце ее вдруг сжалось. Неужели ей нужна только физическая близость, и ничего больше?
К моменту возвращения Ника она уже прибрала дом, перестелила постели, заложила в стиральную машину белье. Ник привез из управления последние записи Клея. Стоя за спиной Ника, сидевшего у компьютера, Стефани прочла:
«С. снова пришла поздно. Еле дождался. Она сердится, когда меня долго нет дома, а я схожу с ума, если она не возвращается вовремя. Мы на грани срыва. Семейная жизнь рушится».
Последняя фраза особенно больно задела Стефани.
— Похоже, не все так гладко в семейной жизни, — заметил Ник. — Может, это к лучшему, что я не женился. — Он хотел казаться циничным, но Стефани уловила в его словах нотки тоски, одиночества, несбывшихся надежд.
К ней вдруг пришло понимание того, что они стали совсем другими, потому что жизнь их многому научила.
— Но семейная жизнь может быть и замечательной. — Жаль, что он так никого и не встретил и не был счастлив, ведь он это заслужил.
Стефани стала крутить на пальце обручальное кольцо, и оно вдруг соскочило и закатилось под диван.
Ник нашел его и надел Стефани на палец.
— По-моему, оно тебе велико. Ты похудела?
— Нет. Оно всегда было мне великовато.
— А когда ты перестанешь его носить?
— Не знаю, может быть, скоро и сниму.
Ник отпустил ее руку, сделав вид, будто задал вопрос из праздного любопытства. Но она-то все поняла. Ей захотелось прижать его к себе и утешить, как сына. Хотя было безумием думать, что этот сильный, уверенный в себе мужчина нуждается в ее сочувствии.
— Ник, о вчерашней ночи… — Ей вдруг захотелось во что бы то ни стало обо всем с ним поговорить. Что-то ей подсказывало, что в их отношениях вот-вот наступит перелом.
— То, что было вчера, было ошибкой.
Это категорическое заявление отрезвило ее: никакой существенной перемены в их отношениях не произошло.
Бросив на Стефани сердитый взгляд, Ник вышел, оставив ее наедине со своими переживаниями.
Все эти годы она испытывала неловкость при встречах с Ником. Только сейчас она поняла, в чем была причина: она боялась, что снова полюбит его, но это будет уже не девическая влюбленность, а настоящая любовь зрелой женщины.
У нее так задрожали ноги, что ей пришлось сесть. Сердце было готово выскочить из груди.
— О, Ник, — пробормотала она. — Какими же мы были глупыми.
Медленным движением она сняла кольцо. Она любила мужа. Он помог ей избавиться от одиночества, окружил ее любовью, которая была ей так нужна. В основе их отношений была не только страсть, но и уважение и дружба.
Любовь к Нику была увлечением молодости, она была связана с несбыточными ожиданиями.
Как же они мучили друг друга! Она ждала, что он извинится, он — что она все объяснит. Но оба были слишком горды, чтобы уступить.
Последнее время они жили в напряжении. Но вся эта борьба — гнев, вспышки страсти, — не было ли это признаком того, что они снова полюбили друг друга?
Вот о чем надо подумать.
Стефани покрутила кистью.
— Рука стала какая-то легкая.
— Это оттого, что она была в гипсе, — засмеялся врач. — Через пару недель все восстановится.
Вернувшись в магазин, Стефани проработала почти до трех часов, а потом, оставив магазин на Пэт, отправилась смотреть финальную игру чемпионата города по футболу. Команда, в которой играл Дуги, была претендентом на первое место.
Трибуны были уже переполнены, но Дуги оставил ей место позади скамейки запасных своей команды.
— Ни пуха ни пера! — крикнула она сыну, пробираясь на свое место.
