Ребекка Кейн - Остров любви
Кристи едва услышала его голос из-за рева бури, и новый, совсем другой страх заставил ее броситься из кабины. А вдруг Мэтта смоет за борт…
Она едва могла различить его высокую фигуру, освещенную серым пятном фонаря. Мужчина нетерпеливо махнул рукой:
— Оставайся в укрытии, ради всего святого, иначе…
Было ли ему так же страшно, как и ей? Он не сказал этого, когда закрыл люк и бросил сверток клеенок на скамейку.
— У тебя в сумке есть плед или что-нибудь вроде того? — требовательно спросил он.
Она покачала головой. Мэтт нетерпеливо кивнул:
— У меня тоже. И кроме пары плавок, которые выглядят так, будто принадлежали Дэйву Джонсу, у твоего дяди на лодке больше ничего нет. Да вот еще эти клеенки. Так что придется обойтись ими.
Кристи пыталась вытереться маленьким ручным полотенцем, которое и так уже промокло насквозь от ее волос. Она посмотрела на Мэтта, потом на связку какой-то материи рядом с ним. Мужчина отрывисто произнес:
— Чем быстрее снимешь с себя все мокрое, тем будет лучше.
Сам он уже снял рубашку, выжал ее и расстелил на рундуке. Она помедлила. Что-то мешало ей. В то же время Кристи теперь почему-то доверяла ему. Мэтт совершенно не обращал на нее внимания. Вероятно, ему казалось очевидным, что в такой ситуации здравый смысл должен взять верх и она подчинится. Он отвернулся. Кристи медленно подняла узел и вытряхнула что-то похожее на большое пальто. Оно там было единственным.
— А как же ты? — Она посмотрела на его широкие обнаженные плечи и прикусила губу.
— Переживу. — Мэтт не обернулся.
Наконец девушка отвернулась и сняла мокрую блузку. Лифчик тоже намок и стал совершенно прозрачным, как она и подозревала. Нехотя Кристи его все же скинула и завернулась в клеенчатое пальто. Она почувствовала, что все еще мерзнет, к тому же тело оставалось влажным, и девушка скинула оставшуюся одежду. К счастью, тем утром в магазине она купила тальк, и он помог ей создать иллюзию того, что тело высохло.
Было настоящим подвигом обсыпать себя тальком под тяжелыми складками непромокаемого пальто. Когда она закончила, в комнате стояло облако из белой присыпки. Потом она проверила застежки странного одеяния. Сандалии тоже промокли. Кристи с заметным усилием сбросила их, пнула ногой и обернулась.
Мэтт смотрел на нее и саркастически ухмылялся:
— Маленькая Мисс Скромность! Хотел бы я, чтобы ты себя сейчас видела!
Ее губы тоже изогнулись, но не в улыбке.
— Я прекрасно себе представляю, — кисло сказала она, закатывая рукава, пока наконец не показались ее пальцы. — Дядюшка Нолл был выше шести футов.
— И около трех в ширину. Так что, пожалуй, потолще тебя! — Мэтт подошел к ней, взял ее за талию своей железной хваткой и оценивающе посмотрел на излишки ткани. — Развеселись. Шторм может продолжиться до ночи.
— И так уже темно. — Кристи встала коленями на скамейку и внимательно посмотрела на гавань. — Он скоро закончится?
— Нет.
Это было всего лишь временное затишье, или, может быть, забота о том, чтобы хоть немного обсохнуть, отвлекла ее внимание. Огненная стрела вновь осветила небо. Кристи инстинктивно зажмурилась, ожидая, что за нею последует раскат грома.
— Сидеть здесь и ожидать худшего — не самая лучшая идея, если боишься. Лучше попробуй найти нам что-нибудь поесть.
Меньше всего на свете ей сейчас хотелось есть, но все же девушка повиновалась и отправилась на поиски. К счастью, утром она купила фрукты и другую еду. На борту была свежая вода. Но на этом везение заканчивалось. В камбузе, крошечной каморке, где едва мог поместиться один человек, не было газового баллона. Так что оказалось невозможно приготовить что-то горячее или разогреть напитки.
— Думаю, мне нужно было тебе напомнить, — уныло признался Мэтт, — но я не думал, что это может понадобиться.
— Но почему ты должен об этом помнить? — быстро спросила она. — Это моя обязанность, а не твоя. Ты и так много делаешь для меня. Например, пытаешься научить не вести себя как глупый новичок.
Он нахмурился:
— Я никогда не рассматривал тебя с этой точки зрения.
— Нет. — Она вздохнула и откусила кусочек печенья. — Но ты, должно быть, иногда так думаешь.
Еще одна жуткая вспышка молнии осветила кабину.
Когда гром постепенно стих, а шторм превратился в не слишком сильную бурю, хотя дождь все еще нещадно хлестал, Кристи беспокойно спросила:
— Который час? Мои часы остановились.
— Что-то около девяти.
Девушка медленно повернула и отрегулировала свои часы. Напряжение не покидало ее.
— А ты можешь вести лодку ночью, Мэтт?
— Это зависит от многого. — Он глубоко вздохнул. — Думаю, лучше сказать тебе. Боюсь, мы застряли до утра.
Она с шумом выдохнула:
— До утра? Ты хочешь сказать, нам придется провести здесь всю ночь?
— Другого выхода я не вижу. — Мэтт всмотрелся в ее встревоженное лицо и сам стал еще более серьезным. — Буря, кажется, и не думает стихать.
— Да, но… — Она сглотнула, лицо ее побледнело. — Мэтт, я не думала, что это так серьезно.
Пол кабины накренился, она схватилась за переборку, пытаясь удержать равновесие. Мэтт что-то говорил, но его слова тонули в реве бури. «Читон» бешено вздымался на волнах, что-то со стороны гавани угрожающе скрипело. Кристи наконец удалось унять дрожь. Она испуганно посмотрела на Мэтта.
— Лодка сломалась? Этот ужасный грохот… Я чувствую, как она качается.
— Просто высокий прилив. Это был кранец. Но я все равно проверю.
На фоне ночи вырисовывался силуэт его плеч, головы. Потом Мэтт исчез, поспешив на палубу. Кристи с трудом удавалось сдерживать дрожь, дожидаясь его возвращения. Ей вспомнились первые два дня путешествия на «Вулкании». Вздымающееся море, огромные волны, «Вулкания» барахтается как дельфин. Большинство пассажиров так тяжело переживают морскую болезнь, что предпочли бы умереть… Должно быть, сейчас за пределами их маленького укрытия точно так же или даже хуже. Она, наверное, была не в своем уме, предлагая Мэтту плыть обратно.
Он наконец вошел в кабину. Его волосы и плечи блестели от воды. Она молча протянула ему полотенце.
— Лодка выдержит. — Мэтт взглянул на ее побледневшее лицо. — Думаю, нам лучше приготовиться ко сну и постараться устроиться как можно лучше.
— Здесь не слишком много места, — тихо отозвалась Кристи.
Это было правдой. Освещенный многочисленными лампочками, с обустроенной площадкой для наблюдений, «Читон» идеально подходил для работы на рифах, мог развивать отличную скорость и вообще был идеальной лодкой, но с точки зрения комфорта… Жилые помещения здесь были узкими и плохо оборудованными. Судя по всему, когда дядя Кристи строил лодку, он больше обращал внимания на ее деловые и спортивные характеристики, чем на удобства.
Здесь имелись только котел для рыбы, цистерна с морской водой, чтобы хранить улов, и довольно большой запас напитков в баре. Но на кухне не виднелось источника энергии — судя по всему, камбуз никогда не использовали по прямому назначению, — койки стояли без одеял, все, кроме одной, лампочки перегорели, и некому было их заменить. Очевидно, дядя Нолл никогда не интересовался этой стороной жизнедеятельности «Читона». Наверняка своим комфортом на борту он интересовался не больше, чем на суше.
Кристи еще раз внимательно обследовала кабину и нашла то, чего сейчас хотела больше всего на свете, — сухую одежду. Она вытащила парусиновую куртку, кусок брезента, который отлично подойдет вместо покрывала на кровать, и — вот нелепость! — колоду игральных карт с загнутыми кончиками.
— Сможем разложить пасьянс, — с иронией заметил Мэтт.
— Если только не на раздевание, — горько отозвалась девушка, всем сердцем сожалея о том, что на «Читоне» нет хоть какой-нибудь приличной одежды и никакой возможности заварить чашку чаю. Но разве она могла предвидеть подобное? — Эти вещи такие грязные и липкие изнутри.
— А наша одежда еще не высохла? — спросил Мэтт.
Она встала, чтобы проверить, хотя прошло совсем немного времени с тех пор, как она перевернула сохнущую одежду.
— Нет, все еще влажная, — удрученно ответила Кристи, оборачиваясь.
— Ты занимаешь слишком много места вместе со своей «палаткой», — рассмеялся Мэтт, заметив, как в ответ девушка съеживается, стараясь занять как можно меньшее пространство.
— Неправда!
— Нет, правда. — Он откинулся назад и расхохотался. — Думаю, ты не собираешься раздеваться.
Она увидела, как в его глазах пляшут искорки веселья, и к горлу подступил ком. Сердце сдавила внезапная боль, слезы подступили к глазам… Кристи почувствовала себя маленькой, бесполезной и очень смешной. Она не могла больше отвечать зло или саркастично, а он снова начинает ехидничать! Казалось, кто-то лишил ее защиты, будто вытащил из раковины, и теперь она абсолютно уязвима. Каждое его слово, каждый взгляд больно ранили душу.
