Натали Иствуд - Ребро Адама
— Мы оказались за одним столиком совершенно случайно. Мне его подсадили, потому что ресторан был переполнен. Понимаешь?
— Понимаю, — с готовностью подтвердила Аманда. — Вот тебе и еще один знак!
— Аманда, я серьезно! Да знай я заранее, что ко мне за столик подсадят Артура, я бы ни за что не согласилась!
— Верю-верю! Ну так что дальше-то было?
— Знаешь, Аманда, он меня здорово удивил. Впервые со дня развода мы с ним приятно провели время. Тихо-мирно беседовали…
— Вот и хорошо! — обрадовалась Аманда. — Только не пойму, почему ты тогда такая расстроенная?
— Именно поэтому.
7
Самолет набрал высоту, и, когда зажглась надпись «Отстегните ремни», Артур устроился в кресле поудобнее и скоро заснул. (Почти всю ночь он просматривал записи и не выспался.) Проснулся он оттого, что стюардесса трясла его за плечо.
— Пристегните ремень, сэр! — попросила она.
— А что, мы уже идем на посадку?
— Нет, сэр, мы попали в грозовой фронт, — объяснила она и ушла.
Тревожная надпись «Пристегните ремни» горела весь остаток пути. По салону пополз слух, что самолет будут сажать не в Норфолке, а где-то в другом месте. Некоторые пассажиры храбрились, другие, напротив, не скрывали беспокойства. Артур считал себя довольно опытным путешественником и поначалу сохранял олимпийское спокойствие.
Однако атмосферные условия ухудшались с каждой минутой. Самолет швыряло из стороны в сторону. Пару раз грозовые разряды чудом миновали крыло. Соседка Артура, пышная дама средних лет, была близка к истерике, а сидевший перед ним мужчина ежеминутно приоткрывал шторку и с тревогой глядел в иллюминатор.
Внешне Артур казался невозмутимым, но с каждой минутой это удавалось ему все с большим трудом, и в глубине души он был напуган не меньше остальных. Хотя ему однажды довелось попасть в грозовой фронт, но тогда так жутко не было.
Как ни странно, Артур представлял себе не картины близкой смерти, а думал о том, чему уже не суждено случиться, если самолет разобьется. И больше всего — о том, как могли бы измениться его отношения с Шейлой.
Ведь он все еще любит ее! — как озарение промелькнула мысль. Пусть он идиот, пусть это глупо, но он ее по-прежнему любит! Артур думал о том, как бы сложилась их жизнь, если бы они не разошлись восемь лет назад, и что было бы, если бы они снова сошлись. И подарит ли им судьба еще один шанс, если он сейчас уцелеет…
Но тут самолет качнулся и стал проваливаться в бездну.
Ну вот и все! — мелькнуло в мозгу Артура. Все кончено. Кончено для нас обоих. И тут его охватил настоящий животный страх. Он умрет, а Шейла так и не узнает, что он ее любит.
— Леди и джентльмены, говорит командир корабля капитан Робинсон! — раздался голос из динамиков. — Наш самолет пошел на снижение. Мы собираемся произвести посадку в аэропорту Норфолка. Просьба снять очки… закрыть откидные столики… опустить шторки…
Словно сквозь пелену Артур слушал голос пилота. Тревожно подрагивая и натужно ревя моторами, самолет пошел на снижение.
Артуру доводилось попадать в передряги, но так близко к смерти он еще никогда не был.
Он выглянул в иллюминатор. Глухую мглу пространства пронзали вспышки молний. Казалось, самолет снижается слишком стремительно: он шел толчками и словно проваливался вниз.
Земля приближалась с пугающей быстротой. Сердце у Артура бешено стучало, уши заложило, живот сводило от страха…
Ну вот, еще чуть-чуть — и все кончено! — подумал он и непроизвольно зажмурился, приготовясь к худшему. Но несколько мгновений спустя самолет тряхнуло и он, подрагивая на стыках бетонки, покатил по земной тверди.
Артур открыл глаза и только сейчас почувствовал, что он весь в холодном липком поту.
— Только что произвел посадку самолет компании «Делта эрлайнс», следовавший рейсом двести тридцать пять из Атланты, — доносился с экрана бесстрастный голос диктора «Вечерних новостей». — Самолет попал в грозовой фронт… Благодаря мастерству экипажа, руководимого капитаном Робинсоном, аварию удалось предотвратить и самолет благополучно приземлился в аэропорту Норфолка…
Шейла слушала вполуха, перечитывая главу, которую только что закончила, и не подозревала о том, что Артур прилетел именно этим рейсом. Она понятия не имела, когда он собирается вернуться из Джорджии, так что ей было невдомек, что ее бывший муж, которого она до сих пор любит, был на волосок от гибели.
Дочитав главу, Шейла принялась готовиться к завтрашнему интервью. Ей предстояло встретиться с адвокатом Стентона, Швейцером. Тот на удивление легко согласился дать ей интервью. Хотя на самом деле ничего особенно удивительного в этом не было. Швейцер с самого начала активно возражал против того, что Сторнуэй задумал выпустить книгу, и пытался добиться отстранения прокурора от ведения дела Стентона, поскольку, по его словам, это могло привести к противоречию интересов Сторнуэя как прокурора, с одной стороны, и как автора книги — с другой.
С мнением адвоката Швейцера считались, и число его сторонников росло с каждым днем. Все чаще и чаще средства массовой информации уже напрямую заявляли о нарушении прокурором Сторнуэем профессиональной этики.
Соавторство Артура Эшби не вызывало среди «широких кругов общественности» особого интереса. Он — журналист. И собирать такого рода материал — его непосредственная работа. Так что в случае с Артуром Эшби никакой проблемы противоречия интересов нет и быть не может.
Шейла улыбнулась: судя по всему, завтрашняя встреча обещает быть интересной.
После такого испытания мозги сразу становятся на место. Тут есть над чем поразмыслить! — думал Артур, когда ехал из аэропорта. Впервые он вел машину очень осторожно, ни на милю не превышая скорости. А сначала и вовсе хотел взять такси. У него до сих пор дрожали руки.
Ну а при мысли о пережитом испытании его еще долго будет пробирать дрожь! Хорошо, что на автостраде сейчас мало машин… И все равно на этот раз дорога до квартиры, которую он снимал в Норфолке, показалась ему на редкость долгой, хотя заняла всего полчаса.
С той самой минуты, как самолет приземлился, Артур дал себе зарок: как только приедет, позвонит Шейле и скажет ей… Скажет, что был круглым идиотом и что по-прежнему любит ее и просит вернуться к нему и начать все заново.
Однако, войдя в квартиру, он почувствовал себя настолько измотанным — и физически, и морально, — что у него едва хватило сил принять душ и добраться до постели. Все равно уже поздно, и Шейла наверняка спит, оправдывался он. А даже если не спит, вряд ли сейчас, в таком состоянии, он сумеет сказать ей что-то вразумительное и она не воспримет его слова всерьез. Лучше позвоню утром, решил он.
