Лина Баркли - Струны радуги
Теперь в глазах Стивена не было ни капли страсти, а только упрек и неприязнь.
– Вот доказательство того, что я был совершенно прав, не доверяя тебе. Мои подозрения оправдались!
Девушка решительно покачала головой.
– Не понимаю, о чем ты говоришь?
Дрожащими пальцами она пыталась поправить волосы. Затем, выхватив у Стива диктофон, включила его, вспомнив с облегчением, что незадолго до этого стерла записи своих творческих попыток.
– Вот видишь, – воскликнула Кэт. – Ничего нет, пустая пленка!
– Но это ничего не доказывает. Ведь ты для чего-то купила его. Либо, – добавил Стивен с циничной улыбкой, – моя дорогая бабушка осознала, что живет в двадцатом столетии и пора перейти к диктовке служебных бумаг?
– Да ничего подобного! Я заняла его у Питера… – Она в панике замолчала.
Его губы плотно сжались.
– Так эта встреча была не просто развлечением, скажем так. А совмещением приятного с полезным?
– Нет, это было…
– Чистое удовольствие. – Рот Стива искривился. – Ты бы поделилась секретом, как ты этого достигаешь. Можно ли тебя уговорить?
– Но я не вижу за собой вины! Иначе я не была бы здесь, не слушала бы музыку, не так ли?
Стивен резко повернулся и, подавив проклятие, вышел.
На следующий день Кэт приводила в порядок бумаги хозяйки, писала деловые письма, но мысли ее все время возвращались к человеку, который сделал ночь для нее бесконечно долгой и беспокойной.
За ланчем к ней подсел Питер.
– Ну как? Диктофон тебе помогает? – спросил он. – Великий труд продвигается? Слова, наверное, выпрыгивают из головы прямо на ленту? Точно?
– Как раз наоборот, – ответила девушка, недовольная тем, что он опять заговорил на эту тему. – Один только вид его сушит мои мозги. Может, вернуть его тебе?
Она протянула диктофон Питу через стол. Но он только покачал головой.
– Тебе нужно к нему привыкнуть. Потом будет легче. Это лучше, чем писать рукой. Ты сама в этом убедишься.
Кэтрин пожала плечами.
– Сомневаюсь, но если он пока тебе не нужен, то я…
– Поиски секретаря успехом не увенчались, – произнес Питер, когда они закончили с едой. – Джеймс предложил Стиву обратиться к тебе и хорошенько попросить. Но ведь он упрям, как осел, хотя знает не хуже нас, что пустой стул секретаря на наших заседаниях нужен нам, как дырка от бублика.
Возвратившись домой, девушка прошла в кабинет миссис Осборн, достала диктофон, включила его и начала говорить. На этот раз звук голоса не мешал плавному течению мыслей. Слова сами по себе срывались с губ, и она страшно обрадовалась этому первому успеху.
Она посмотрела в окно и увидела высокую фигуру Стивена. Преодолевая сильный ветер, он широкими шагами направлялся по дороге, ведущей мимо дома в сторону холмов. Она уже ходила по этой дороге с Блэки, правда, не очень далеко, и ей было интересно, куда же отправился Стив.
Вечерело. Вместе с надвигающейся громадой облаков приближалась ночь. И вдруг Кэтрин почувствовала непреодолимую потребность броситься вслед за Стивеном, остановить его и заставить выслушать ее. Будь все, что угодно, только бы рассеять возникшее между ними недоразумение, увидеть его улыбку, почувствовать прикосновение рук Стива… Она ему скажет… Но что же она может сказать ему?
Схватив куртку, Кэт быстро натянула ее, намотала на шею клетчатый шотландский шарф с цветовой символикой семьи Осборн и быстро выбежала на улицу.
Не останавливаясь, но стараясь не привлечь внимания Стивена, она помчалась по дороге вслед за ним.
Стив сошел с дороги и, карабкаясь по скалам и валунам, поднялся вверх к скамейке, стоявшей на небольшой площадке. Девушка замедлила бег, а затем и вовсе остановилась, увидев, как он уселся на нее, засунув в карманы руки, широко расставил локти и уставился вдаль. О чем он думал? Ей так хотелось узнать об этом. До него было всего несколько шагов, и приблизиться вплотную незамеченной она не могла. Поэтому, больше не скрываясь, Кэт поднялась к Стивену.
Он оглянулся, вовсе не удивившись ее появлению. Значит, подумала она в замешательстве, Стивен с самого начала знал, что она бежит за ним.
– Стив. – Ей так хотелось, чтобы голос звучал мягко и уверенно, и она огорчилась, услышав в нем дрожь…
– Да?
И это все? Неужели она рассчитывала, что он скажет: «Да, дорогая»? – подумала Кэтрин.
– Почему ты мне не доверяешь?
Затянувшуюся паузу нарушал только свист усиливавшегося ветра. Полы ее куртки и длинные волосы развевались. Кэт дрожала от холода.
– Я… – Она глубоко вздохнула и прислушалась к внутреннему голосу, предупреждавшему: не делай этого. Но продолжила: – Я могла бы рассказать тебе… – Она вновь глубоко вздохнула… – Я могу рассказать, зачем мне был нужен диктофон Пита… – Девушка говорила громко, не глядя на него, боясь, что он откажется слушать. – А также, – она опять заставила себя продолжить, – почему я постоянно делаю заметки, обращаю внимание на окружающих меня людей, заглядываю во все комнаты. – Она замолчала, потом спросила: – Ты хочешь это знать? Да, ладно. Даже если не хочешь, я все равно расскажу. Я знаю, как вашей исследовательской группе нужен секретарь, и готова помочь вам. И даже если тебя это не интересует, я хочу обелить себя в твоих глазах, чтобы ты ни в чем не подозревал меня. – Она смотрела в сторону, все еще отвернувшись от Стивена. – И имей в виду, пожалуйста, – она пыталась говорить ровным голосом, хотя это ей давалось с трудом, – я… я делаю заметки для… для рассказа, который пишу по заданию сестры. Он будет помещен в ее журнале. Поэтому, как видишь, тебе не в чем меня подозревать. И если я это до сих пор скрывала, то только потому, что сестра предупреждала, чтобы я никому об этом не говорила. – Кэт пересказала слова Эстель.
Стивен продолжал молчать, ничем не показывая, верит он ей или нет. Да, ей нужно было быть готовой к этому. Он не принял ни ее признания, ни попытки излить душу.
– Спокойной ночи, Стивен! – крикнула Кэтрин и стала осторожно спускаться вниз по склону.
9
Внезапно Стивен вскочил на ноги и подбежал к Кэт.
– Ну нет. Ты так просто не уйдешь! – Он схватил ее за руку, вернул к скамейке и посадил рядом с собой. Затем внимательно посмотрел на девушку. – Теперь повтори все с самого начала, – потребовал Стив и внимательно выслушал все повторенное ею слово в слово. – Клянешься, что рассказала правду? Что за этим не кроется никакая другая заинтересованность в происходящих здесь событиях?
– Клянусь, абсолютно никакой заинтересованности нет! Все, что я только что сказала, – сущая правда!
– И ты разрешишь мне поговорить об этом с твоей сестрой?
Теперь отступать было больше некуда.
