Сибилла Чейн - Сады любви
— Но я наслышана об обратном, — возразила жена Александра. — И вообще, никто не понимает, почему вы возвращаетесь в Америку. Ведь речь идет лишь о временной поездке, правда?
— Нет, — прямо ответила Тина, допив остатки кофе. — Я покидаю Лемнос навсегда.
— И вы не передумаете, если я скажу, что все жители деревни, которые прежде работали на землях вашего отца, намерены прийти сегодня после обеда в поместье Кавалиди и выразить вам свою поддержку?
— Их поддержка…
— Они хотят работать у вас, Ксантина… на первых порах бесплатно, если придется. Будут приходить по вечерам и трудиться по нескольку часов, и так до тех пор, пока поместье не начнет приносить доход. А уж потом…
— Я не могу позволить им этого.
— Почему? Люди сами хотят…
— Нет! — воскликнула Тина, машинально закрывая уши руками. — Уже слишком поздно.
Однако Анастасия отняла ее пальцы от ушей и сжала в своих ладонях.
— Пожалуйста, Ксантина. Эти люди заслуживают, чтобы им дали шанс. Даже если не хотите ничего делать для себя, подумайте о них. Жители деревни очень просили меня приехать сюда и постараться уговорить вас изменить свое решение.
Искренность Анастасии заставила сердце Тины болезненно сжаться. В него словно впились шипы терновника. И тем не менее она покачала головой.
Тогда собеседница выставила последний аргумент:
— Если не хотите вернуться ради деревенских жителей, сделайте это хотя бы ради Александра!
Анастасия была так поглощена своей миссией, что даже не обратила внимания на изумление Тины.
— Вы просто уничтожили его, — продолжила темноволосая красавица доверительным шепотом. — Но он так горд…
Тина вырвала пальцы из ладоней Анастасии и резко встала из-за столика.
— Вы не понимаете! Я не могу…
— Это вы не понимаете. Сядьте и послушайте меня!
Тина секунду помедлила, затем опустилась на стул.
— Вы правы. Пора поговорить начистоту.
— Вот и отлично, — улыбнулась Анастасия. — Счастье чрезвычайно хрупкая вещь, Ксантина. Никогда нельзя пренебрегать возможностью поддержать его.
— Пожалуй, выпью еще чашку кофе, — вздохнула Тина. Ей нужно было собраться с мыслями, пока она не разрушила счастье самой Анастасии.
После того как официантка принесла обеим кофе и пирожные, Тина взглянула на собеседницу.
— Вы хотели поговорить со мной об Александре?
— Я… Для начала мне бы хотелось отбросить формальности, ладно?
— Не возражаю.
— Так вот… я расскажу тебе о своем муже, — начала Анастасия, вертя кофейную ложечку. — Он довольно сумасброден и… немного заносчив. Кроме того, он очень страстен… во всем. — Анастасия слегка покраснела при этих словах и улыбнулась. — Мы любим друг друга с детства. Не смущайся, — добавила она, взглянув на Тину. — Прости, что я говорю о таких вещах, но… Видишь ли, хотя наше знакомство совсем недавнее, мне кажется, мы могли бы подружиться.
Тина вежливо улыбнулась, чувствуя себя в эту минуту просто отвратительно.
— Мы с мужем часто разлучаемся, так уж сложилось, — продолжила Анастасия. — Однако у тебя все может быть иначе, Ксантина. Разумеется, я не имею права просить, но, может быть, ради всех нас ты все-таки не улетишь в Америку?
Тина грустно покачала головой.
— Я должна это сделать.
Повисла пауза, во время которой Анастасия помешивала ложечкой кофе.
— В таком случае ты совершаешь огромную ошибку, — наконец произнесла она.
— И это говоришь ты?! — воскликнула Тина, не веря собственным ушам.
Анастасия пожала плечами.
— Я знаю все от самого Александра.
— Что именно он тебе сказал?
Анастасия посмотрела Тине в глаза.
— Он влюблен в тебя.
— Мне очень жаль…
— Жаль? Почему?
— Твой сынишка…
Анастасия отпила глоток кофе.
— Какое отношение ко всему этому имеет мой ребенок?
Неужели все богатые люди так спокойно относятся к супружеским изменам? — удивленно подумала Тина. Сама она не способна на подобную лояльность.
— Прости, Анастасия, но я действительно боюсь опоздать на самолет.
— В таком случае мне остается лишь посочувствовать Александру, — вздохнула Анастасия. — И себе самой тоже. Я так одинока… — Шмыгнув носом, она стала искать в сумочке носовой платок, чтобы утереть непрошеные слезы.
— Но твой муж…
Анастасия покачала головой. Не найдя платка, она высморкалась в бумажную салфетку.
— Когда он со мной, счастливее меня нет человека во всем мире. Но мы так часто разлучаемся… А сейчас я к тому же снова беременна… — Ее голос пресекся.
Тина чувствовала себя как средневековая мученица, которую медленно поджаривают на костре инквизиции.
— Но это же чудесно… не так ли? — выдавила она.
— Чудесно? — воскликнула Анастасия. Потом она откинулась на спинку стула и кивнула. — Ну да, ты права. Радостная новость, ну и все такое… Но мне бы хотелось сообщить ее мужу. А он… Видишь ли, дорогая, к тому времени, как он вернется, я уже рожу ребенка.
— Александр уезжает?
— Александр?
Тина растерянно взглянула на Анастасию.
— Ведь ты сказала ему, что ждешь ребенка?
— Конечно.
После этого короткого слова сердце Тины заныло.
— Тогда…
Анастасия схватила ее за руку.
— Ты должна заставить его понять, что это значит для женщины! Тебя он послушает…
— Нет! Не думаю, чтобы…
— Ты должна попытаться, — настойчиво произнесла Анастасия. — Знаю, Александр души не чает в этих гонках, но… — она обвела кафетерий невидящим взглядом, затем вновь устремила его на Тину, — ты моя последняя надежда!
— Гонки? — В голове Тины начало что-то вырисовываться.
— Парусные… кругосветные… — произнесла Анастасия с таким видом, словно речь шла о самом обыденном и всем известном событии, — В конце концов, это нужно прекратить! — с чувством воскликнула она. — И если Александр скажет, то так и будет. Ты должна поговорить с ним. Я не хочу, чтобы мои дети росли с вопросом, где же их папа…
— Постой, — прервала ее Тина, которая чувствовала себя как человек, ищущий путь в густом тумане. — Ты полагаешь, что положение исправится, если я поговорю с Александром?
— Просто уверена в этом! — прошептала Анастасия.
— Но что я скажу ему?
Темноволосая красавица сверкнула глазами.
— Просто объясни, что я люблю так же, как и он… испытываю те же чувства… Пусть заставит своего брата прекратить гонять на яхтах по морям-океанам! Скажи Александру, что Микос должен оставаться дома, со своей женой и детьми!
6
