Шери Уайтфезер - Любовь - моя защита
Он проглотил улыбку. Он знал, что она говорит серьезно. Пациенты с болезнью Альцгеймера часто говорят странные вещи, и она не была исключением.
— Нет. Я не могу сказать, что я фея.
— У тебя есть красивая девушка?
Он попробовал не нахмуриться.
— Ты имеешь в виду — подруга?
— Да. — Она закончила сушить ногти. — Особенная леди.
Он подумал о Натали, и его горло сжалось.
— Да, была одна, но мы не собираемся быть вместе.
— Как Ромео и Джульетта, — вздохнула Донна. — Я знаю, что ты романтик.
Зак сомневался, что Натали сочтет его романтиком. То, что он сделал, превратило его в негодяя, в парня, который взял то, что хотел, и ушел. И хуже всего то, что он нарушил правила своей работы. Он чувствовал себя лгуном и обманщиком.
— Ты хороший мальчик.
Он смотрел на растерянную женщину и страстно желал, чтобы она вспомнила, что он ее сын.
— Хочешь погулять?
— В саду? — Она поднялась, чтобы поправить букет, держа вазу как наградной кубок.
Он подошел к ней.
— Не нужно брать цветы.
— Но они из сада.
— Они из цветочного магазина. — Он заказывал цветы каждую неделю. — Их нужно оставить в твоей комнате.
Она сделала недовольное лицо и поставила вазу.
— Ты плохой мальчик.
Нет, подумал он, вспоминая боль в глазах Натали. Очень плохой.
Он достал маргаритку и вручил ее ей.
— Ты можешь носить это на прогулке. Это подходит к твоей блузке.
— Подходит, да? — спросила она, затем взяла его под руку, позволяя ему сопровождать ее. Они прошли мимо медицинского поста и перешли в обнесенный забором двор, на зеленую ухоженную лужайку.
— Я люблю тебя, — сказал он внезапно.
Она остановилась и, мигая, смотрела на него. Ее ресницы безумно затрепетали.
— Ты слишком молод для меня. Кроме того, ты нужен Джульетте. — Утешая, она похлопала его по руке. — Слишком плохо, что ты Монтекки, а она Капулетти.
— Это не так. — Он достал сигарету и долго возился с зажигалкой. — Мы не несчастные влюбленные.
— Нет, несчастные, — сказала мать и отвернулась, чтобы посмотреть на небо, выискивая звезды в середине дня.
Сияло полуденное солнце. Натали прикрыла глаза ладонью. Она не видела Зака уже два дня, и теперь они шли по проходу стоянки подержанных автомобилей в Спокане. Спокан был достаточно близок к Кер-д'Ален, и Зак предложил поехать туда. Это была уже пятая автомобильная площадка, на которой они побывали. Их поездка проходила не очень успешно. Когда она называла марку и понравившуюся ей модель, Зак не одобрял ее, приводя многочисленные примеры ненадежности именно этого автомобиля. И когда он показывал на тот автомобиль, который считал подходящим, она в ответ отворачивала нос.
На этой стадии игры Натали спрашивала себя, не противоречили ли они друг другу намеренно, находя оправдания для борьбы, чтобы наказать себя.
— Возможно, нам нужно сделать перерыв, — сказал Зак.
— Возможно, ты прав. — Она посмотрела в его глаза и увидела там смятение. — Я вижу, что тебе трудно.
— Не похоже, что мы пришли к единому мнению.
— Я говорю не об автомобилях.
— Я справлюсь с этим. — Он взял ее под руку, поскольку чрезмерно активный продавец заметил их. Давай уйдем отсюда. — Он показал рукой на кафе-мороженое на противоположной стороне улицы. Как насчет пломбира с сиропом, орехами, фруктами или чем-нибудь еще?
— Мы убегаем от продавца?
— Да. Посмотри на того парня. Он собирается начать нас уговаривать приобрести автомобиль.
Натали оглянулась и посмотрела на продавца.
Он действительно догонял их, надеясь преградить им путь.
— Мороженое очень привлекает меня.
Зак и Натали в рекордное время пересекли площадку Они уже имели дело с оравой продавцов в этот день и были по горло сыты крепкими рукопожатиями и прощаниями с навязчивой просьбой:
«Возьмите мою визитную карточку».
— Мы были с ним недружелюбны? — спросила она, когда они стояли у светофора.
— Не знаю. — Он засунул руки в карманы. — Это странный день. Возможно, сегодня полнолуние.
Она посмотрела через плечо. Продавец шел назад к своему посту. Никаких когтей, никаких клыков. Обычный парень, стремящийся заработать.
— Наверное, нам так только кажется.
Когда зажегся зеленый свет, они направились к небольшому уютному кафе-мороженому, расположенному в кирпичном здании. Просмотрев меню, Натали остановилась на банановом ассорти. Зак придерживался своего первоначального предложения, выбрав пломбир с фруктами.
Сделав заказ, они заняли маленький столик. Они были единственными посетителями, расположившимися на открытом воздухе. Чувствовалась свежесть протекающей неподалеку реки.
— Какое хорошее место, — сказала Натали.
Зак зачерпнул ложкой мороженое. Как всегда, на нем был легкий пиджак, который прикрывал оружие. Странно, как вооруженный человек может казаться настолько обыкновенным, думала Натали.
— Спокан означает — Дети солнца, или Солнечный народ, — вдруг сказал он.
— Я не знала этого.
Но все же она потихоньку узнавала что-то новое о северо-западных штатах.
— Я живу здесь, — сказал он.
— В Спокане? — Она вздрогнула, удивившись, что он что-то рассказал о себе.
Зак кивнул. Натали изучала его профиль. Они сидели рядом, достаточно близко для того, чтобы она могла разглядеть крошечные морщинки в уголках его глаз.
— Так что ты — дитя Солнца?
— Теперь да. Спокан был моим домом довольно долго. — Зак размял клубнику, лежащую на мороженом. — Я родился в штате Иллинойс. Там жила моя мама. Она встретила моего отца, когда он работал в Военно-морском учебном центре у Великих озер.
— Где ты и встретил Иду? — спросила Натали, не способная умерить свое любопытство о его экс-жене.
Зак, нахмурившись, глядел на свое мороженое.
— Да. Она из Вашингтона.
— Она красивая? — спросила Натали.
Он посмотрел на нее, и их взгляды встретились.
— Ты думаешь, я бы женился на уродке?
Она не могла не улыбнуться. Зак, конечно, умеет добиваться своего.
— Нет. Думаю, что нет.
Он не улыбнулся в ответ. Когда ветерок сдул его волосы на лоб, у нее возникло желание поиграть его свободно лежащими прядками, погладить их.
Но вместо этого она уткнулась в свое мороженое.
— Ты уверен, что сможешь с этим справиться?
— Я не привык лгать.
— Вы лжете у себя на работе каждый день, — возразила Натали. — Разве не вы обеспечиваете преступников и свидетелей новыми документами? Да, вы возвращаете их назад в общество, но они уже не те, что раньше, они — другие люди.
