Робин Уэллс - Сыграем в молодоженов?
Но ведь Ричард должен будет лечь вместе с ней под то же одеяло! Эта мысль заставила ее броситься к шкафу в поисках чего-нибудь из одежды. Все равно чего. Движение ее было настолько стремительным, что полотенце не удержалось и соскользнуло с тела.
Не успела она открыть шкаф, как услышала стук в дверь. Птичка! — испуганно подумала Кейт и огляделась вокруг, ища глазами полотенце. Где оно может быть?
— Кейт, дорогая! Это я!
Не желая терять время на поиски полотенца, Кейт сорвала с кровати простыню, завернулась в нее и подошла к порогу.
— Да? — сказала она, приоткрывая дверь.
— Извини за беспокойство, но у меня что-то разболелось сердце, а пузырек с лекарством я храню в аптечке в ванной. Не принесешь ли ты мне его?
Кейт пошире открыла дверь.
— Не сейчас. Я возьму его, как только Ричард выйдет из душа.
Птичка удивилась.
— Дорогая, ты же его жена. Уверена, он не станет возражать, если ты войдешь в ванную сейчас.
У Кейт пересохло во рту.
— Аптечка за зеркалом над раковиной. Маленький темный пузырек на нижней полке.
По шуму воды Кейт поняла, что Ричард все еще принимает душ. Если ей повезет, она сможет войти и выйти незамеченной, Ричард ничего не узнает.
— Хорошо, — нехотя согласилась она.
— Дорогая, ты что, собираешься идти в ванную в простыне? — спросила Птичка, заглядывая в дверь. — Но ты же ее намочишь.
— О! Конечно, нет. — Кейт положила простыню на кровать и решительно направилась к ванной.
— Кстати, эта ночная рубашка тебе очень идет, — крикнула ей вслед Птичка.
Кейт обернулась и заставила себя улыбнуться.
— Спасибо. Вы очень заботливы.
Открыв дверь ванной, она тут же окунулась в облако пара. За прозрачной шторой виднелись очертания мужской фигуры. Широкоплечий, с узкими бедрами, мускулистый, Ричард мыл голову. У нее перехватило дыхание.
На цыпочках она прошла к аптечке и отыскала пузырек, описанный Птичкой. Схватив его, она заторопилась назад, но тут шум воды неожиданно смолк. Сердце ее бешено забилось. Она была уже почти у двери, когда Ричард отодвинул штору.
Кейт остановилась как вкопанная. Ричард стоял перед ней в чем мать родила.
Лицо ее запылало.
— П-Птичке н-н-нужно… — Запнувшись, она показала пузырек.
Ричард не двинулся с места. Он недоуменно смотрел на нее какими-то стеклянными глазами, открыв рот, как будто это она стояла перед ним обнаженная.
О Боже! Да ведь так оно и есть! — в ужасе подумала Кейт, вспомнив, что на ней так называемая «ночная рубашка». Но через секунду она почувствовала еще большую неловкость, когда воочию увидела возбуждение Ричарда.
Кейт обдало жаром. Она стремглав бросилась из ванной и захлопнула за собой дверь.
— Вот, — сказала она, задыхаясь, и протянула лекарство Птичке, стоявшей у приоткрытой двери спальни.
— Спасибо. — Миссис Делакруа попыталась заглянуть в комнату, но Кейт уже закрывала дверь. — Желаю приятно провести вечер, — добавила она.
Заперев дверь, Кейт рухнула на постель. Как же ей теперь смотреть в глаза Ричарду?
— Извини, что я вошла к тебе в ванную, — сказала она ему спустя минут пятнадцать, когда он вернулся в спальню. Ричард провел рукой по мокрым волосам, потуже затянул на поясе полотенце и посмотрел на Кейт. Она, свернувшись, лежала на кровати в шортах и слишком свободной майке, на которой было написано «Счастье — пушистый котенок».
Слава Богу, переоделась! — подумал Ричард. После того как Кейт вышла из ванной, он целых десять минут стоял под ледяным душем, чтобы остыть.
Кейт теребила край одеяла, стараясь не смотреть на Ричарда.
— Птичка ждала меня у двери, — пыталась она объяснить. — Мне не следовало соглашаться на ее уговоры, но я думала, что смогу все сделать незаметно, что из-за пара ты меня не увидишь…
— Не нужно извиняться, Кейт.
— Но…
— Ничего страшного. Мы оба теперь знаем, как каждый из нас выглядит без одежды. Обычные люди, вот и все.
Нет, не все, мрачно подумал при этом Ричард. Кейт, увидев его возбужденную плоть, теперь знала, что вызывает в нем желание.
Сильное желание.
До боли.
Но любой мужчина на его месте отреагировал бы точно так же. Ведь то, что он видел, может только во сне присниться.
Интересно, что у нее под майкой? Сняла ли она с себя эту прозрачную кисею? — размышлял Ричард. Боже, о чем он думает? Ведь ему предстоит провести ночь рядом с Кейт. Он явно играет с огнем.
Ричард подошел к шкафу и вынул из сумки серые домашние брюки, потом снова пошел в ванную и надел их. Сполоснув лицо холодной водой, он вернулся в спальню.
В комнате не было ни телевизора, ни кресла, ни дивана. Лишь бюро, ночной столик и огромная кровать. Сидеть можно было только на ней, как, впрочем, и спать.
Чем скорее закончится этот день, тем лучше, думал Ричард. К тому же, когда в комнате стемнеет, он уже не сможет отчетливо видеть Кейт и восхищаться тем, чего не замечал прежде, — округлостью плеч, спадавшими на лицо локонами, под которыми она пыталась спрятать глаза.
— Пора, наверное, ложиться спать, — коротко сказал Ричард.
Оба почувствовали неловкость.
— Да, пожалуй. — Кейт медленно поднялась с кровати и не спеша откинула одеяло, разгладила простыню и взбила подушки. Спустя какое-то время, когда постель была готова, она подняла глаза и встретилась взглядом с Ричардом. Неловкость между ними стала еще ощутимее.
— Почему бы мне не лечь на полу? — спросил Ричард.
— Не говори ерунды. Пол жесткий, а постелить на него нечего. — Кейт еще раз разгладила простыню, на которой не было ни складочки. — К тому же на этой кровати хватит места для нас обоих. На какой стороне ты ляжешь?
— Мне все равно.
— Ну что же, в таком случае я лягу слева. — Она забралась в постель и натянула одеяло до подбородка. Матрац скрипел невыносимо.
Ричард сел на кровать с правой стороны и выключил лампу, находящуюся рядом. Комната погрузилась в темноту.
Он осторожно лег рядом с Кейт. Они не соприкасались, но он ощущал ее тепло. Глаза его постепенно привыкли к темноте и нарушавшему ее слабому лучику света, который проникал в комнату из-за шторы. Ричард взглянул на Кейт и ясно увидел ее профиль.
Не смотри на нее, не думай о ней, уговаривал он себя, лежа на спине и глядя в потолок.
— Ричард?
— Да?
— Я не хотела смутить тебя тогда, в ванной.
Но она вновь смущала его сейчас тем, что опять заговорила на эту тему.
— Ты меня ничуть не смутила.
— Я сама смутилась… — тихо произнесла она. — Но не тем, что увидела тебя, — добавила она тут же. — А тем, что ты увидел меня. Я… Мне было стыдно.
