Джеки Браун - Утешительный приз
Мадэни нахмурился:
— А как насчет инвесторов?
Она начала промазывать еще один корж.
— Я думала об этом варианте. Хендерсоны даже говорили, что могли бы дать мне в долг, но я предпочитаю подвергать риску только себя. Точнее, себя и банк.
Он нахмурился:
— Ну а как же это здание? Вы сказали, что место прекрасное и площадь идеальная.
Да, она так говорила и сейчас так думает.
— Это прекрасное место для «Мерит», и здание мне очень нравится, но… — Она отложила лопаточку в сторону и вздохнула. — Я почти пожалела, что нашла этот дом. Оттого, что он доступен, а я не могу приобрести его, мне еще тяжелее. Понимаете?
— Понимаю. Еще как. — Его взгляд был напряженным и мученическим. — Я тоже нашел нечто особенное. То, что страстно хочу и не в состоянии иметь. — Он протянул руку, чтобы заправить ей за ухо выбившуюся из хвостика прядь и почти про себя пробормотал: — А устоять не в силах.
У Эмили пересохло во рту, а ноги стали ватными. Нет, не мог же он иметь в виду…
— Вы скоро уедете, — тихо сказала она. — Возможно, возвращение в Кашакру поможет вам забыть то, что вы имеете в виду.
Мадэни покачал головой:
— Не имеет значения, где я буду находиться: здесь или через полмира отсюда. — Прошло несколько секунд, прежде чем он выговорил: — Я все равно буду хотеть быть с вами.
— Мадэни…
— Я мечтаю о вас, Эмили. Это так просто и в то же время так сложно…
Он преодолел расстояние, разделяющее их. Когда Мадэни взял ее лицо в свои ладони, она закрыла глаза. «Скажи ему, чтобы он ушел, — велела себе Эмили. — Скажи, чтобы он остановился». Но она не сказала ни слова, а вместо этого наслаждалась его прикосновением и ждала момента, когда их губы соприкоснутся.
Когда это случилось, Эмили застонала…
Когда-нибудь она откроет собственный ресторан. Но в данный момент то, чего хотела Эмили, о чем страстно мечтала, был этот человек.
Их страстный поцелуй в гостиной ее матери был показным. Там были зрители. Но сейчас на них никто не смотрел. Поцелуй становился все более страстным. В уединении своей квартиры Эмили поддалась искушению. Ее руки скользнули с его плеч на крепкую грудь. Она чувствовала под своей ладонью, как учащенно и сильно бьется его сердце. Жар, исходящий от его тела, пронзал ее. Поцелуй все продолжался. Это был щекочущий нервы, сводящий с ума поцелуй, далеко превосходящий все ее прежние поцелуи. Но Эмили была настроена на большее.
Она комкала мягкую ткань его рубашки, и ей хотелось разорвать ее. Без сомнения, это была очень дорогая рубашка, и только эта мысль сдерживала ее. Ее пальцы нащупали планку с пуговицами, и она начала расстегивать их, одну за другой…
К тому времени как она справилась с этой задачей, Мадэни приступил к выполнению собственной. Пока его губы спускались по ее щеке к шее, он снял с Эмили фартук и отбросил в сторону. Теперь ничто не мешало ему вытащить край ее пуловера из юбки. Под совершенно обычным пуловером она носила такой же обычный бюстгальтер. Прошла, кажется, целая вечность, пока она была освобождена от этого изделия. Эмили, в свою очередь, помогла ему освободиться от рубашки и, воспользовавшись моментом, залюбовалась его телом.
Мадэни был очень красив. Это было физическое совершенство. А то, каким взглядом он смотрел на нее, заставило ее почувствовать себя такой же. Это приятно поразило ее. Эмили была всегда уверена в своих кулинарных способностях, но сомневалась в собственных женских достоинствах. И теперь то, как Мадэни откровенно любовался ею, положило конец ее пагубным мыслям.
Она оказалась в его объятиях. Жаркое тело прижалось к жаркому телу, и снова он был не в состоянии логически мыслить.
— Эмили… — простонал Мадэни, а потом пробормотал что-то неразборчивое.
Она прекрасно поняла. Хотя они находились в кухне, ее спальня была в нескольких шагах. Но стол за ее спиной был гораздо ближе. Словно прочитав ее мысли, он поднял ее на стол. Теперь Эмили оказалась на голову выше его, и ей понравилось, куда он устремил свой взгляд.
Эмили не была пышногрудой, к тому же на ней сегодня был обычный белый хлопчатобумажный бюстгальтер, приобретенный в обычном универмаге. Если бы она могла предвидеть такой поворот событий, то надела бы один из своих шелковых кружевных лифчиков, купленных несколько лет назад в дорогом бутике.
Но, когда Мадэни наклонился и ловко расстегнул застежку, Эмили решила, что слишком переоценила значение нижнего белья. Она почувствовала жар его дыхания, а потом тот жар, который был спровоцирован его дыханием. Как тот, так и другой в конечном итоге могли бы утроить высоту ртутного столбика термометра. Казалось, она была готова воспламениться, но ее это нисколько не беспокоило. Честно говоря, она горела желанием быть объятой пламенем.
Эмили откинулась назад и попыталась упереться ладонями в стол. К несчастью, одна ее рука попала в миску с малиновым муссом, а другая ударила в край еще не до конца законченного торта. Так быстро реальность безжалостно напомнила о себе.
Она ахнула и выпрямилась. Теперь ей было не до поцелуев с Мадэни. Он был сексапильным, умным, обаятельным и сердечным, но, прежде всего, он был ее клиентом. Кроме того, она слишком хорошо понимала, что некоторые ингредиенты не поддаются смешиванию.
— Мне очень жаль… — прошептала она.
— Наверное, это мне следовало бы извиниться. Ваш десерт вконец испорчен, — тихо произнес Мадэни. Он снял с раковины влажное посудное полотенце и протянул ей, отведя взгляд, пока Эмили вытирала руки, а потом неуклюже потянулась за своим лифчиком. Момент был испорчен так же, как десерт. И они оба понимали это.
Мадэни поднял с пола свою помятую рубашку вместе с пуловером Эмили.
Одевшись, Эмили произнесла:
— Я должна вернуться к работе.
— Да. — Он кивнул в сторону смятого торта. — И теперь у вас ее еще больше.
— Ничего не имею против.
«Боже, это надо же было сморозить такую глупость! Как бестактно с моей стороны!» — подумала Эмили. Странно, но он кивнул и, казалось, почти почувствовал облегчение.
Они молча подошли к двери. Дюжина шагов чистой пытки, в течение которой Эмили едва не попросила его остаться. Черт с ней, с работой! Черт с ним, с этим тортом! Она может купить торт утром.
Но это только отдаляло неизбежное — у них не было будущего. Она знала это еще до того, как все пошло наперекосяк.
— Извините, Мадэни. Я повела себя в высшей степени непрофессионально, — начала она.
Он прижал палец к ее губам.
— Нет, это я должен извиниться. Воспользовался ситуацией. Я не имел права. — Он отвел глаза и с еще большей горячностью повторил: — Я не имел права.
