Чарити Бэрфут - Конец одиночества
— Я имел в виду Роджера Рэмфорда, — возразил он. — Как он мог выкинуть собственного брата из своей жизни.
— Может быть, он считал, что так будет лучше?
— Для кого? — спросил он. — Я по-прежнему не понимаю, почему он не рассказал обо всем тебе?
— Возможно потому, что предполагал — и, как оказалось, правильно предполагал, — что я заинтересуюсь своим отцом? — печально заметила Флоренс. — Послушай, почему бы нам не поговорить о чем-нибудь другом? Я рассказала тебе все, что знаю. К тому же до сих пор не уверена, стоит ли мне встречаться с ним.
— К чему ты все же склоняешься?
Теперь голос Нормана прозвучал мягче, заставив Флоренс презирать себя за проявляемую к нему слабость. Если не заставить его уйти немедленно, то можно совершить еще какую-нибудь глупость.
— Не знаю, — ответила она и спросила намеренно подчеркнутым тоном. — Как поживает Патриция?
Теперь выражение его лица стало просто ледяным. Если более ранние ее реплики не угодили в мишень, то последняя, без сомнения, достигла своей цели.
— Насколько я понимаю, это вежливый намек на то, что мой приход сюда оказался совершенно напрасным, — мрачно сказал Норман. — С каких пор тебя стали интересовать мои отношения с женой?
Глава девятая
Техник из телефонной компании явился на следующее утро, прежде чем Флоренс успела съесть что-нибудь на завтрак. Поскольку по утрам ее по-прежнему донимала тошнота, ей показалось, что мужчина взглянул на нее несколько странно.
Она понимала, что бледна, а под глазами у нее круги, но ничего не могла с этим поделать. Первый день в коттедже оказался далеко не столь радостным, как она ожидала, но оставшиеся после него усталость и подавленное настроение были обусловлены отнюдь не только последствиями визита Нормана.
Царившая в деревне непривычная тишина угнетала ее, а раздающиеся время от времени скрипы в старом домом заставляли тревожно вздрагивать. Может, стоит завести собаку, подумала она, вставая с постели в восемь часов утра.
Едва Флоренс успела справиться с обычным уже приступом тошноты, почистить зубы и одеться, техник уже стоял на крыльце. К счастью, он оказался человеком немолодым, поэтому неважный внешний вид не слишком огорчил ее. Жаль только, что в коттедже не было душа, она привыкла мыть голову каждый день.
Показав, где должен быть установлен телефон, Флоренс ушла на кухню и приготовила чай. Проглотив пару тостов, она почувствовала себя достаточно хорошо. Предложив технику чаю, женщина только слабо улыбнулась, когда он спросил о ее самочувствии.
— Кажется, я немного простудилась, — сказала Флоренс, не собираясь вдаваться в подробности состояния своего здоровья. — Прекрасное утро, не правда ли?
— Неплохое, — согласился техник и поблагодарил за предложенный чай. Оглядевшись вокруг, он заметил нераспакованные коробки. — Недавно въехали?
— Вчера, — призналась она. — А вы сами живете в деревне?
— Нет, в Дингтоне, — ответил он, ставя чашку и возвращаясь к своей работе. Флоренс не сомневалась в том, что мужчина отнюдь не против продолжения их разговора, но, извинившись, вновь скрылась на кухне.
Установка телефона не заняла много времени. От прошлых жильцов, очевидно, осталась проведенная к коттеджу линия, так что понадобилось только соединить концы. Флоренс мыла посуду, когда вошедший техник сообщил, что все готово. Торопливо вытерев руки, она взяла протянутую ей квитанцию.
— Просто подпишите вот тут, — сказал он, указывая на нужную графу, и Флоренс, подписавшись, проводила его до двери.
— Ваша фамилия Рэмфорд? — спросил техник, взглянув на подпись, и остановился в дверях. — Вы как-нибудь связаны с Рэмфордами из Пейнтон-Хауса?
— Нет, — солгала она, чувствуя, что краснеет. — А другие Рэмфорды в деревне есть?
— Только эта семья. Вообще-то Рэмфорды живут здесь в Пейнтон-Хаусе… во всяком случае, с тех пор, как я себя помню.
Помедлив, Флоренс спросила:
— Вы их знаете?
— Совсем немного. Чинил пару раз аппарат миссис Рэмфорд, но остальных знаю плохо. — Он улыбнулся. — Что ж, пора идти, а то при таких темпах я никогда не закончу. Спасибо за чай.
— Вам спасибо.
Флоренс деланно улыбнулась, но, закрыв дверь, обессиленно прислонилась к ней. В своих письмах Гордон Рэмфорд утверждал, что его жена не может иметь детей. Так кто же эти «остальные», что живут в Пейнтон-Хаусе? Уже не в первый раз ей пришла в голову мысль, не являлся ли ошибкой сам ее приезд сюда. Рано или поздно кто-нибудь непременно сообщит Гордону Рэмфорду о том, что в коттедже неподалеку поселилась женщина с той же фамилией и северным акцентом. Много ли ему понадобится времени на то, чтобы заподозрить правду? Если, конечно, она его вообще заинтересует.
Чувствуя подступающие к глазам слезы, она вернулась к посуде. Может быть, лучше было найти себе убежище поближе к людям, которым она не безразлична, а не рисковать быть отвергнутой второй раз в жизни? Норман прав: если бы она не была безразлична Гордону Рэмфорду, тот никогда не бросил бы ее. Интересно, почему ей вообще пришло в голову, что ему захочется увидеться с ней?
Вытерев руки, Флоренс вернулась в гостиную. Только что установленный телефон не давал ей покоя, рука сама потянулась к трубке. Хватит себя жалеть, надо заняться делом. Пора высказать сестре все, что она о ней думает.
Флоренс позвонила Эвелин в офис, и, кажется, в первый раз в жизни та была откровенно рада слышать ее голос.
— Когда этот Таклтон сказал мне, что ты отказалась от квартиры и уехала, я просто не могла поверить своим ушам, — воскликнула она. — С тобой все в порядке?
— Все прекрасно. Кстати… его зовут Норман, — машинально заметила Флоренс. — Я хотела окончательно обосноваться, а потом уже сообщить свой адрес.
— Что ж, это можно понять. — Эвелин оказалась на удивление догадливой. — Вероятно, ты подозревала, что он может обратиться ко мне за информацией о твоем местопребывании, и чем меньше я буду знать, тем лучше.
— Послушай…
— И ты оказалась права, — сестра удовлетворенно фыркнула. — Он действительно ко мне обратился, и я послала его куда подальше.
— Неужели ты… виделась с Норманом, — удивилась Флоренс. Он ничего не сказал ей об этом.
— Ну, вот еще, — обиделась Эвелин. — Он мне позвонил. Не понимаю, как только у него хватило наглости. Он ведь знает, что мы с его женой друзья.
Флоренс присела на подлокотник ближайшего кресла.
— Так, значит, ты утверждаешь, что ничего ему не сказала? — осторожно спросила она. Эвелин почти оскорбилась.
