Келли Джеймисон - Покоритель сердец
— Так вы нашли дрель?
Ханна покраснела.
— Вот что, парни, — вмешалась Эстер, — если не съедите все, останетесь без сладкого.
Джордан, в холодильнике есть пиво.
Ханна села к столу. Мальчик будет страдать, когда Джордан уйдет. И все же она не станет удерживать его ценой постели. Лучше пусть сын научится переносить потери, чем увидит, как мать жертвует своими принципами, цепляясь за мужчину.
— Я поехал, — сказал Джейк, вставая и потягиваясь. — Молли сегодня ночует у друзей, так что мы с Лорой можем вырваться в кино.
— И мне пора, — подхватил Джон. — Я обещал Рейчел вернуться сегодня. Мы собирались поужинать в ресторане.
— Поздний получится ужин, — сказала Эстер, взглянув на часы.
Джон улыбнулся и чмокнул ее в щеку.
— Удачи, Эстер. Два Маккленона женаты. Остался последний.
Рони запихнул в мусорное ведро свою бумажную тарелку и поспешил к выходу, поцеловав мать по пути.
— В кино, — кратко сообщил он.
— Джордан! — с энтузиазмом окликнул его Кевин. — По телевизору кино с Чаком Норрисом. Посмотрим?
— А как же! — отозвался Джордан, встал, запихнул в рот остаток гамбургера и вышел из-за стола — все это не глядя на Ханну.
Она замерла, когда он протискивался между ее стулом и стеной, но Джордан умудрился не прикоснуться к ней. Похоже, она убила в нем и желание физической близости. Ужасно.
— Так и будешь играть в молчанку? — спросила Эстер. — Есть новости на любовном фронте?
Ханна покраснела, снова вспомнив, что все знают о том, что было в хижине.
— Со мной можешь не изображать застенчивость, — предупредила Эстер, встала и принесла из холодильника бутылку тернового джина. — За мужчин, — сказала она, разливая джин по стаканам. Женщины чокнулись. — С ними много мороки, но они не дают нам стареть слишком быстро.
— Сейчас я не чувствую себя особенно юной, — возразила Ханна, сделав большой глоток.
— Это потому, что ты думаешь головой, а не сердцем, — сообщила Эстер. — Знаешь, когда Рони было два года, я родила девочку. Родила до срока, и малышка умерла. — Эстер вздохнула. — Я не могла ни есть, ни спать. Неделю за неделей. А потом, как-то вечером, когда я сидела в кресле-качалке и плакала, мой Уордлоу подошел ко мне, опустился на колени, и я увидела, что он тоже плачет. «Эстер, — сказал он, — я тоже скорблю по нашей девочке. Но я сумею справиться, если у меня будешь ты. А сейчас тебя нет». — Эстер снова вздохнула. — Он-то знал, что два человека могут пройти через все, если не потеряют друг друга. И был прав.
Ханна почувствовала, как слезы наполняют ее глаза.
— Наверно, вы очень любили друг друга.
— Еще как, — подтвердила Эстер. — В ту же минуту я вытерла глаза, обняла его и сказала ему об этом. С того момента мы вместе справлялись со всем, что встречалось нам в жизни. — Она налила еще джина. — Вот что тебе нужно, золотко, а не то, что ты думаешь. Ну а теперь выпьем джину.
Было уже почти десять вечера, когда Ханна попыталась сфокусировать глаза на кухонных часах.
— Скажу-ка я Кевину, чтобы ложился, — проговорила она и встала, но тут же схватилась за стол, поскольку стена с часами сильно качнулась. — О Боже, — охнула она.
— Ты немножко не в форме. Может, лучше сама ляжешь, а Кевином займется Джордан? Я слышала, как он объявил отбой полчаса назад.
— В самом деле? — удивилась Ханна. — Я ничего не слышала.
— Везет некоторым, — с долей зависти сказала Эстер. — Хотела бы я, чтобы на меня джин так же действовал.
— Везет с джином — не везет в любви, — отозвалась Ханна. — Спокойной ночи, Эстер.
Ханна неуверенно добрела до спальни. Дверь была чуть приоткрыта, и оттуда просачивался приглушенный свет ночника. Она остановилась, услышав голос Кевина:
— Положить зуб под подушку, Джордан?
— Может быть, лучше на тумбочку, рядом с этим игрушечным троллем? — предложил
Джордан.
— Ладно. Не забудешь завтра покатать меня на мотоцикле?
— Не забуду. А теперь глазки закрой.
— Сладко усни, — отозвался Кевин второй строчкой ритуального стишка.
Ханна хотела было открыть дверь, чтобы произнести следующую строчку.
— Порою ночной... — сказал Джордан, и Ханна изумленно замерла.
— ...Бог нас храни, — закончил Кевин.
— До завтра, малыш, — сказал Джордан, и Ханна не двинулась с места, хотя и слышала его приближающиеся шаги.
— Спокойной ночи, Джордан, — сказал Кевин.
Джордан не удивился, увидев за дверью Ханну. Он хотел пройти мимо, но Ханна схватила его за руку.
— Ты выпила? — спросил Джордан.
— Откуда ты знаешь наш с Кевином стишок?
— Он рассказал. Ты выпила?
— Немного тернового джина, — сказала она, отпуская его руку.
Потеряв эту опору, Ханна едва не упала, и Джордан схватил ее за плечи и повел к выходу. Она пьяно и растерянно озиралась в поисках спасения, но в трейлере была только Эстер, ждать спасения от которой не приходилось.
От теплого ночного воздуха ее замутило. Она снова пошатнулась, но Джордан вытащил ее наружу и умудрился закрыть дверь. Потом повел ее к стройке. Ханна вцепилась в него, чтобы не упасть. Звезды над головой кружились удивительно быстро.
— Что ты делаешь? — снова спросила она. — Я вполне владею собой и сама могу идти, куда захочу.
— Милая, сейчас ты не найдешь, что захочешь, даже с картой и компасом.
Он остановился и посадил ее на землю. Ханна подняла голову, но тут же со стоном опустила. Джордан стоял над ней с садовой лейкой в руках.
— Что ты делаешь? — испуганно спросила она.
— Ты говорила, что тебе жарко, вот я и решил немножко тебя охладить.
— Нет, Джордан! — крикнула она, заслоняясь рукой.
— Но, сердце мое, — веселился он, — если ты трезвая, просто встань и уйди.
— Ладно, — сдалась она. — Я не трезвая. Я перебрала тернового джина. Господи, у меня голова раскалывается. — Готовая заплакать, она опустила голову на колени и застонала.
— Сегодня не расколется, — бодро пообещал он. — Но за завтрашнее утро я не ручаюсь.
Он опустился рядом и прислонил ее спину к своей груди. Прохладные пальцы осторожно массировали ей лоб, пока Ханна не обмякла.
— На вкус было совсем не крепко, — пожаловалась она.
— Я знаю. Но можешь мне поверить, градусов там достаточно.
— Господи, — хныкала она. — Я так и не нашла медальон. И не подоткнула одеяло
Кевину. Даже не пожелала ему спокойной ночи. Это ужасно.
— Я подоткнул, — утешил он, улыбаясь.
— Ты не понимаешь. Фея зуба должна прийти, даже если он не верит. Я не могу разочаровать его. Ты не был рядом, когда у него были колики, когда резался первый зуб, когда он сказал первое слово. А я была.
