Дана Хадсон - Поспешный суд
Следом шли первые менеджеры компании, все в черных костюмах, с подчеркнуто траурными лицами. Потом все остальные, уже кто в чем.
На кладбище священник англиканской церкви, к которой принадлежал Бакстер, прочитал последнюю молитву, и гроб опустили в могилу.
Расселу все это казалось какой-то профанацией, неприятным зловещим фарсом, и он не мог отделаться от ощущения нереальности происходящего. Наверное, оттого, что в гробу не было тела, чувства, что Риф мертв, не было тоже.
Тори молча шла за гробом, даже для приличия не прикладывая платка к глазам, и потом, стоя у края свежевырытой могилы, тоже не плакала, даже не всхлипывала, что только подтверждало уверенность Зака: она никогда не любила Бакстера. Как можно любить дойную корову? Ей же не проблема поменять на другую.
После церемонии все вернулись в офис, где на первом этаже был накрыт роскошный, как хотел бы сам Бакстер, поминальный стол.
Все прошло тихо и чинно, и после поминовения довольные сотрудники разошлись по домам. Как обычно, люди приветствуют любой повод не работать.
Рассел, как и первые лица компании, домой не пошел, а отправился в свой кабинет, размышляя, что же ему делать дальше.
В кабинете его уже ждал довольный Миллер, что в день похорон босса выглядело уж слишком вульгарным. Небрежно развалившись в глубоком кресле для посетителей, он задрал длинные ноги на стоявший напротив журнальный столик и любовался начищенными до зеркального блеска ботинками, напомнив Расселу покойного Рифа.
— Слушай, как мне сейчас быть с этой милой пташкой, Тори? Выставить ее сразу или для приличия немного подождать? С кем она теперь будет работать? Я ее в свой отдел не возьму, все мои сотрудники настроены против нее. Да ты это и сам знаешь.
Зак заколебался. С одной стороны, Тори без своего покровителя в компании и в самом деле нечего делать, а становиться ее новым папиком он не собирается. А с другой — Зак убедился, что она и в самом деле достойна тех похвал, что щедро расточал ей Риф. Он проявил обычную для него осмотрительность.
— Давай посмотрим хотя бы до конца недели. Она, кстати, готовит зрительный ряд к моему выступлению на юбилее.
Миллер несколько удивился проявившимся вдруг талантам Тори, причем вовсе не в той области, в которой он ожидал, но с удовольствием согласился. Увольнять работника по неизвестно какой причине всегда было опасно — ведь существуют еще и профсоюзы, не говоря уже о судах.
На следующий день у поверенного было назначено оглашение завещания Бакстера. Приехав в офис поверенного ровно в назначенное время, Зак, к своему удивлению, увидел скромно сидевшую в приемной бледную Тори в темно-синем платье вполне пристойной длины, со скромной серебряной цепочкой и маленьким крестиком на шее.
Она молча кивнула ему и принялась упорно смотреть в окно, не желая даже улыбнуться. Но это-то было и понятно — после того миленького расставания он на ее месте тоже постеснялся бы глядеть в глаза несостоявшемуся любовнику. Пользуясь тем, что Тори не обращала на него внимания, он внимательно посмотрел на ее лицо. Глаза покраснели, возможно от слез, но она почему-то казалась не столько опечаленной, сколько угнетенной. Но, возможно, потеря кормильца для нее и есть настоящая трагедия?
Чуть склонившись к ней, он спросил:
— Зачем вы здесь, Тори?
Она сухо, не поворачивая к нему головы, пояснила:
— Меня вызвал мистер Уолт.
Обычно на подобные совещания вызывали только упомянутых в завещании. То, что поверенный пригласил Тори, бывшую заурядной любовницей, было по меньшей мере странно, но Рассел не придал этому особого значения. Он прекрасно знал, что в завещании Рифа мисс Маллен не значилась.
Завещание Рифа Бакстера, составленное лет пять назад, состояло только из одного двусмысленного пункта: назначаю моим душеприказчиком Закарию Рассела и поручаю ему воздать всем по заслугам. Об их компании там не было сказано ни слова, но ее судьба регулировалась уставом компании: по нему она полностью отходила к пережившему совладельцу.
Так что единственное, что беспокоило Рассела, как он будет воздавать всем по заслугам. В первую очередь Виктории Маллен. Как рассчитать ее заслуги? И что можно считать заслугами? Входят ли в это понятие секс-услуги?
Худощавый педантичный мистер Уолт пригласил в кабинет всех сидящих в коридоре, а там, кроме Тори, оказалась почти вся челядь Бакстера.
Все расселись по стоявшим вдоль стены диванам и устремили на поверенного напряженные взгляды. Достав из плотно запечатанного конверта лист бумаги, тот начал монотонно читать: Я, Риф Бакстер, будучи в здравом уме и крепкой памяти, завещаю…
Рассел удивился — завещание было изменено. Но почему Риф ничему ему об этом не сказал?
Монотонный голос поверенного беспокойства не внушал, и Зак спокойно слушал дальше. После перечисления вознаграждений слугам «за долгую беспорочную службу», громом среди ясного неба прозвучали слова: «Мою часть компании „Бакстер & Рассел“ я завещаю мисс Виктории Маллен».
Зака будто молнией ударило. Что это значит? Это же идет вразрез со всеми их договоренностями! Неужто Риф настолько слетел с катушек, что завещал многомиллионное состояние, по сути, чужому человеку? И за что? За умение хорошо раздвигать ноги?
Зак почувствовал себя оплеванным. А он еще так верил Бакстеру, что не принял никаких превентивных мер! Наивный слепец!
Окончание фразы «…продать акции мисс Маллен имеет право только Закарии Расселу, без права продажи акций третьему лицу» за сознание не зацепилось, прошло по касательной. Он никак не мог понять, как Бакстер мог с ним так подло поступить.
Чтение завещания закончилось, и Зак попросил повторить дату его составления. Оказалось, что написано оно всего-то через неделю после знакомства Рифа с Тори. И чем же она настолько его прельстила, что Бакстер забыл все свои прежние намерения? В воспаленном мозгу Зака тут же возникли крайне неприличные сценки с различными сексуальными извращениями, и он скривился, мучась от презрения и к ней, и к Бакстеру, и к самому себе.
Как он после такого может испытывать к этой девице какие-то нежные чувства? И даже не какие-то, а откровеннейшее вожделение? Нет, этого он не испытывает, и охвативший его пожар — это жажда возмездия, а вовсе не ревность к покойному другу. Мисс Маллен должна быть наказана за свою жадность! Она, бесспорно, в курсе этого завещания. Наверняка приложила к нему свою жадную ручонку.
У Зака даже мелькнула бредовая мысль — а не Тори ли подстроила несчастный случай? Если она знала об условиях завещания, то не захотелось ли ей устроиться в жизни получше? Но он отбросил эту мысль, так сказать, за недостаточностью улик. Для этого нужно было как минимум хоть раз побывать в «Цессне», а он точно знал, что ее там никогда не было — все участники полетов тщательно фиксировались диспетчером аэродрома.
