Тигр под елку (СИ) - Зайцева Мария

Ох, ё…

То есть, не бабушка даже передо мной, да? Прабабушка?

Ну, Тигран, доберусь я до тебя… Избиение полотенцем от нани тебе детской игрой покажется, клянусь!

Я так разозлилась, что села ровнее и сама не заметила, как умяла тарелку чего-то мясного, острого и жутко вкусного! Непривычные приправы, овощи, баклажаны, кажется… Объедение!

— Плохо ешь, — внимательно наблюдала за мной нани, — плохо! Надо лучше!

Она все то время, пока я молча и злобно уплетала вкуснейшую еду, продолжала говорить, спокойно, размеренно. Голос ее, звучный, красивый, с певучим гортанным акцентом, прямо-таки настраивал на мирный лад. Да и сытость способствовала.

Я отвечала на невинные вопросы про то, где учусь, что делаю в свободное время, где мои родители, и прочее. И как-то без напряга отвечала, словно обычную застольную беседу вела. Тему того, что Тигран обманул свою прабабушку и неправду ей сказал, я решила оставить на потом. Может, этот гад вернется? Совесть-таки взыграет? Хотя, странно, конечно, почему нани так спокойно отреагировала? Я явно не их национальности, да и не могла же она не знать про то, что невесту внука зовут Лалик?

Это все было странным, нелогичным. И поведение Тиграна, придурковатое на редкость, если честно.

И поведение его прабабушки, принявшей меня в доме, словно дорогую гостью. Я вообще ничего не понимала.

А потом и соображать стало тяжело.

Все же, в анамнезе у меня была бессонная ночь, утро в обнимку с унитазом, потом наблюдение за эпическим боем, преследование вкрай оборзевшего бывшего, похищение, наконец…

И за все это время я съела только парочку киви из фруктовой корзины Васи.

Понятно, что тяжелая сытная еда упала мягко в желудок и полностью поработила весь остальной организм.

Я слушала рассказ нани про маленького Тиграна, из тех, что обычно рассказывают не особо знакомым новым людям, про проделки, бегание с голым задом и укладывание на вечный сон деревенских утят и гусят.

И чувствовала, как глаза сами собой закрываются.

Это было ужасно: стыдно и неправильно.

Впервые вижу его родственницу, и в каком виде я! И какое поведение у меня! Пришла, босая, в мокрых носках, вид такой, словно на мне неделю пахали и жрать не давали. Налопалась и едва сижу за столом!

Ужас…

— Так, устала, чеми карги? Иди, иди, полежи… А я пока что чаю еще заварю… Душистого привезла, травки наши, местные… Самые полезные. От всех хворей. Тебе надо, а то вдруг застудилась? Этот сулэли вообще с пустой головой же! Кто так делает? Ну ничего, пусть только покажется…

Я вяло сопротивлялась напору нани, даже что-то такое говорила и порывалась домой, в общагу, забраться в свою холодную постель, закрыть глаза, наконец, отключиться. В обморок, блин, упасть уже! И забыть эти сумасшедшие сутки.

Но вырваться из ласковых рук нани оказалось нереально.

Я моргнуть успела два раза, медленно… И оказалась на кровати Тиграна, аккуратно заправленной, кстати, с чистым бельем. Сверху на меня упало теплое пушистое покрывало. Нани, словно маленькой, подоткнула мне его под бока, погладила по щеке:

— Спи, чеми карги… Отдыхай.

— Спасибо… — только и смогла пробормотать я, прежде, чем окончательно отключиться.

И провалилась в легкий, спокойный сон, уютный и мягкий, как одеяло, так заботливо укрывшее меня.

Проснулась я от тихого разговора…

27

Тигр что-то говорил на своем певучем языке, а его нани отвечала. Тихо, но так жестко, что как он там, бедняга, на писался под себя, вообще было непонятно.

Я моргала, пытаясь осознать себя в пространстве, вслушивалась в голоса, ничерта не понимая, а просто радуясь, что рядом, через стенку, живые люди. Как-то страшно просыпаться в темной комнате… Одной. Этот страх со мной с детства, никуда не девался.

Шторы были задернуты, потому я понятия не имела, который сейчас час, и сколько удалось поспать.

Но, судя по вполне ясной голове, довольно много.

Никаких последствий похмелья не чувствовалось, ничего не болело, и вообще состояние было довольно сносным. Это если физику брать.

А вот эмоционально…

Хотя, эмоционально я тоже вполне в себе была.

Наверно, тупо устала страдать, замучилась, вот организм и решил меня пожалеть, нервишки подлечить сном и умиротворением.

Под пушистым одеялом было невероятно уютно, ступни обнимали тепленькие мягонькие носочки, и я невольно зажмурилась и потянулась, словно кошка, пригревшаяся на ласковом солнышке.

Че-е-ерт… Все же, жить так хорошо…

Я здоровая, мне всего уже восемнадцать, учусь, и впереди… Да хорошая жизнь впереди!

И даже то, что случилось совсем недавно между мной и Тиграном, сейчас виделось в другом свете. И мое решение уехать в родную дыру, где каждый таракан знаком с детства, показалось несусветной глупостью.

Вот еще! Поеду я! Из-за чего? Из-за кого?

Нет уж!

У меня тут учеба, на бюджете, между прочим! Такое не каждому выпадает! Универ входит в десятку лучших по стране. Общага. Возможность постажироваться на крупных городских предприятиях. И все это бросить только потому, что не хватает физических и эмоциональных сил выдерживать напор бешеного парня?

Глупость…

Силы надо найти.

Вот и все.

Я, как выяснилось, на редкость целеустремленная. Сама от себя не ожидала, но, если осмыслить все, что делала до этого, то очень даже есть, за что себя уважать.

Вот с этими мыслями и надо вставать, да…

Я снова потянулась, поджав от удовольствия пальцы на ногах, и мое шевеление привлекло внимание.

Дверь приоткрылась, и на пороге комнаты возникла огромная плечистая фигура.

— Киса… — прохрипел Тигран, делая шаг в комнату и не сводя с меня внимательного тревожного взгляда, — киса…

— Ну что заладил? — за его спиной нани было вообще не видно, но прекрасно слышно, — дай девочке проснуться, в себя прийти… Умыться. Иди отсюда!

Тигран повернулся, его здоровенная фигура чуть съежилась, словно уменьшаясь в размерах, он что-то сказал нани на своем, но та сурово прервала:

— Она не понимает! Зачем на наш язык перешел? Иди, я сказала.

И, не дожидаясь его ответа, снова хлестнула правнука по спине полотенцем.

Тигран моментально отступил и скрылся в направлении кухни.

— Иди, чеми карги, — тут же перешла на напевный, текучий говор нани, — умойся. И кушать.

— Спасибо… — похлопала я ресницами, — но я, наверно…

— Не спорь! — О, а вот и мне досталось железного тона нани, — умывайся! И кушать! Надо силы восстанавливать!

После этого приказа мне ничего не оставалось, только пойти в ванную комнату.

Там я уставилась на свое отражение, удивилась цветущему на щеках румянцу, переплела распушившиеся волосы в свободную косу. Длиной я, конечно, не могла похвастаться, как у Васи, но косичка ниже лопаток — это нормально так. И миленько.

Я вообще себе показалась очень даже миленькой. Нежненький такой цветочек с румяными щечками и горящими глазами.

Жаль, что я так не выглядела, когда только-только увидела нани Тиграна.

Если бы можно было второй раз произвести первое впечатление… Хотя… Пригладить волнистые волосы, у висков накрутить мокрыми руками локоны…

В гостиную я заходила уже няшная до безобразия.

Тигран сидел за столом в кухонной зоне, жевал какой-то сложносочиненный пирог размером с этот стол, увидел меня, за так и замер, не донеся кусок до рта.

Глаза его сверкнули таким откровенным мужским восхищением и голодом, что я чуть не споткнулась на ровном месте и полыхнула бешеным румянцем, в красках представив, что было бы сейчас тут, если бы не присутствие нани.

И если я скажу, что мне от этого не стало жарко, то совру.

Мне очень-очень жарко стало! Огненно!

Ну вот как тут уберегаться? Когда такое? Где силы искать?

Только постоянно вспоминать, что сидящий передо мной нереально привлекательный, самый крутой, самый красивый парень на свете — блядун, потаскун и собственность любой мало-мальски привлекательной юбки универа? Да еще и без пяти минут прочно женатый?