Кэрол Мортимер - Нежное сердце
Цезарь не имел представления, как поступить.
Он не собирался целовать Грейс и уж тем более заниматься с ней любовью, но ее слезы, вкус ее губ разбили вдребезги его самоконтроль. Он совершенно забылся.
И вот теперь Грейс сердится на него и думает лишь о том, как ей смотреть в лицо Рафаэлю.
Цезарь сделал глубокий вдох:
— Я сам поговорю с Рафаэлем…
— Сколько бы ты с ним ни говорил, он уже не забудет, свидетелем чего стал, — устало возразила Грейс, поправляя упавшие на лицо волосы.
Мягкие шелковистые волосы, к которым Цезарь прикасался совсем недавно. К которым его пальцы хотели прикоснуться снова. Вместо этого он заставил себя застегнуть пуговицы на рубашке.
— Может, обсудим это утром, когда улягутся эмоции? — предложил он.
Грейс усмехнулась:
— Чьи эмоции, Цезарь? Неужели твои?
— Ты можешь оскорблять меня сколько угодно, Грейс, это уже ничего не изменит.
— Нет, — со вздохом согласилась она. — Я закончу уборку.
— Мария сделает это утром.
Грейс грустно улыбнулась:
— Я заварила эту кашу — мне и расхлебывать.
— Ты устала.
— А ты думаешь, что я смогу уснуть после того, что произошло?
Цезарь тоже не смог бы заснуть. Хотя причины для этого у них были разные: Грейс была расстроена и смущена, а он был возбужден.
— Спокойной ночи, Цезарь.
— Спокойной ночи, Грейс.
В дверях она помедлила:
— Я бы хотела завтра погулять по городу. Мечтаю увидеть Буэнос-Айрес. — Грейс с вызовом встретила его взгляд. — Бет не одобрила мою поездку, но…
— Почему?
— Мне кажется, ей не понравилось, что я лечу с малознакомым мужчиной, пусть даже он мой работодатель. В конце концов, мы встретились совсем недавно.
— И сейчас ты получила подтверждение ее словам?
— Да. — Голос девушки звучал хрипло. — Но в любом случае она ни за что не простит меня, если я не привезу ей хотя бы фотографии.
Фотографии города, в который, Цезарь был уверен, Грейс решила больше не возвращаться.
— Посмотрю, что можно будет сделать, — сказал он. — И не расстраивайся из-за того, что произошло между нами, — попросил Цезарь, заметив, как ее губы упрямо сжались.
Грейс смотрела на настороженно глядевшего на нее мужчину и ощущала исходящее от него напряжение. Внешне сдержанный Цезарь кипел. Эмоции в нем, как и в ней, бурлили, грозя излиться на поверхность.
Но завтра она обязательно побродит по городу, и не важно, в каком настроении будет пребывать мистер Наварро. Она пойдет, и точка. Маловероятно, что ей когда-нибудь представится шанс снова увидеть Буэнос-Айрес.
Грейс кивнула:
— Я позабочусь, чтобы в кухне был наведен порядок, прежде чем я лягу в постель.
— Желаю сладких снов, Грейс.
Она повернулась:
— Что ты сказал?
Цезарь пожал плечами:
— Когда я был маленьким, моя мать всегда желала мне этого перед сном. Твоя мама не говорила тебе ничего подобного?
Ее брови приподнялись.
— Насколько я помню, нет. И я не советовала бы тебе говорить мне такие слова. Не после того, что случилось, — добавила она.
— Согласен. — Цезарь засунул руки в карманы брюк. — Тогда я просто желаю тебе спокойной ночи.
Грейс несколько секунд молча смотрела на него.
— Спокойной ночи, Цезарь. — Она вышла из гостиной и направилась в кухню.
После того как ушли родители, а затем и Грейс, гостиная неожиданно показалась ему пустой. Цезарь почувствовал себя одиноко, а ему не было свойственно это чувство.
Он взял графин с бренди, налил себе бокал и подошел к окну. Губы его скривила усмешка, когда он понял, что продолжает думать о Грейс и о том, что произошло между ними несколько минут назад. За окном сверкал ночными огнями Буэнос-Айрес. И завтра Грейс намеревается отправиться в город, если только…
— Цезарь…
Он медленно повернулся, услышав голос Рафаэля.
— Где сеньорита Блейк?
— Грейс отправилась спать, о чем ты, Рафаэль, я не сомневаюсь, прекрасно осведомлен. Присоединишься ко мне? — Цезарь поднял свой бокал.
— Спасибо. — Рафаэль налил себе бренди и остановился рядом с Цезарем.
Двое мужчин, как интуитивно догадывалась Грейс, были больше чем просто работодатель и наемный работник. За долгие годы знакомства их связали чуть ли не родственные узы. К тому же они знали друг друга еще со школьных времен. Цезарь с радостью предложил Рафаэлю пост руководителя своей службы безопасности, когда десять лет назад тот уволился из армии и сказал, что не сможет жить, как его семья, на виноградниках.
Рафаэль пригубил бренди:
— У мисс Блейк тот еще характер.
Цезарь усмехнулся.
— И не говори.
Рафаэль кивнул:
— Мне в ней это нравится.
— К несчастью, мне тоже. — Цезарь тяжело вздохнул.
Рафаэль вздернул брови:
— К несчастью?
Цезарь пожал плечами:
— Грейс не только обладает характером. Она еще и упряма. Завтра она желает посмотреть на Буэнос-Айрес.
— Тогда позволь ей.
— Одна, — подчеркнул Цезарь.
— Понятно, — кивнул Рафаэль. — Уверен, мы сможем выполнить ее просьбу.
— А я уверен, что Грейс сделает все возможное, лишь бы избежать присмотра.
Рафаэль поджал губы и задумался:
— Тогда мы должны сделать так, чтобы она сама попросила о сопровождении.
— Я уже придумал.
Рафаэль прочитал ответ в темных глазах Цезаря и нахмурился.
— Нет, Цезарь, я не могу позволить… — начал он.
— Все будет в порядке, дружище. — Цезарь ободряюще улыбнулся старому приятелю. — Грейс права. Я выстроил для себя башню и живу в ней. Она защищает меня, но одновременно мешает мне быть частью этого мира. — Он взглянул на огни Буэнос-Айреса. — Возможно, настало время это изменить.
— Не могу выразить, как сильно я не одобряю… — Рафаэль оборвал себя, услышав хмыканье Цезаря, и вопросительно уставился на него.
— Как думаешь, нам под силу одолеть Грейс, учитывая ее теперешнее настроение? — протянул Цезарь.
Рафаэль скорчил гримасу:
— Для этого, несомненно, нужен более храбрый мужчина, чем я.
— У нее есть младшая сестра. — Цезарь насмешливо вздернул темную бровь.
— Упаси меня бог от красивых упрямых женщин! — Рафаэль проглотил остатки бренди и поставил пустой бокал на кофейный столик. — Мы обсудим это завтра.
— Да. — Цезарь пожал плечами. — И, Рафаэль… — Он помолчал. — Сотри то, что произошло некоторое время назад, — мрачно распорядился он.
— Да, — коротко ответил телохранитель, кивнул и вышел.
Цезарь снова повернулся к окну, чтобы взглянуть на свой город.
